Коронавирус на сцене и в жизни

Как выглядит театр в период коронавируса. Он убит, введён в анабиоз? Или театр жив и готовится к новым ролям и пьесам? Что такое карантин для театра и актеров? Как лично актеры воспринимают ситуацию карантина театров? Чем актеры будут заниматься на вынужденных каникулах? Возможен ли дистанционный театр? Интернет-театр? Могут ли сейчас возникнуть какие-то новые анти-коронавирусные театральные формы?

Или театр — это всегда живой контакт со зрителем? И опять — спор о том, что важнее: вечный театр, кино, телевидение? Или интернет? Обо всем этом и многом другом главному редактору "Правды. Ру" Инне Новиковой рассказала народная артистка России, актриса Центрального академического театра Российской Армии Ольга Богданова.

— Ольга Михайловна, мы поговорим и о театре, и о вас, и о творчестве, и о москвичах, и о московской публике. Но сейчас ситуация, конечно, беспрецедентная. Я такого не помню, вы такого не помните, чтобы все театры были закрыты. И говорят сейчас, до 12 апреля. Но, может быть, и позже. Совершенно непонятно, что с этим делать. Как вы это все воспринимаете? Чем вы заниматься-то будете? Что будет с театром?

- Мы стоим действительно перед невероятной проблемой. Обычно нам не хватает времени ни на что, и думаешь, хорошо бы в сутках было не 24 часа, а 48. А теперь как раз с точностью наоборот думаешь, куда это время девать. Потому что если актриса и актер не работает, не выходит на сцену, то ему это время можно сказать и не нужно. А у нас что произошло? Мы выпускали премьеру. И мы сыграли даже прогон, за которым следовали уже обозначенные дни премьеры. Можете себе представить, что такое рождение нового спектакля? Это как рождение человека.

Ходишь-ходишь в театр, а потом бац — и коронавирус

Нужно все, чтобы произошло вовремя:

• прогоны,
• грим,
• потом костюм.

Как бы образ собирается у каждого актера и спектакль собирается. И дальше встреча с публикой — это необходимость, это жизненная необходимость, как рождение ребенка.

И вдруг нам это перекрывают. Самый драгоценный и долгожданный момент для каждого участника процесса перекрывают и говорят: вы свободны.

— Как? Совсем свободны? Либо сказали: учи роли, делай домашнее задание.

— Нет. Учи роль — это конечно. "Учи роль. Может быть, мы будем встречаться".

Но пока мы разошлись в такой, знаете, тишине и думаем, что нас ждет. Мы ничего не понимаем. Может быть, постепенно ситуация успокоится, мы начнем встречаться. Может быть, небольшими коллективами, понемножку начнем репетировать, работать в театре. То, что дома нам не возбраняется и учить роль, и работать над собой, и над чем-то думать — конечно, все это есть.

Финал любой работы — это встреча со зрителем. Все, что мы делаем в жизни, мы делаем во имя зрителя.

Театр — живое искусство, живое вот только сегодня и сейчас, эти зрители и никакие другие. С ними происходит этот контакт, и ради этого мы работаем в театре. Потому что писатель может дома сесть, писать книгу; живописец будет писать картину; композитор — музыку.

А театр — это живое искусство. Есть сцена и есть зрители. Если какой-то компонент отсутствует, все — мы без крыльев, без рук оказались.

Но, с другой стороны, я считаю, что все нужно принять, как оно случилось. Если мы не можем повлиять ни на что, значит, из этого надо извлечь просто какую-то пользу.

Иногда, хороший спектакль должен настояться, как хорошее вино или коньяк. Проходит какое-то время и только тогда можно понять весь букет вкуса. Может быть, такое произойдет и с нашим спектаклем.

Разные сцены Театра Армии — громадные и интимные

— В Театре армии — очень много спектаклей.

— Да, много. У нас — два зала, и еще есть экспериментальная сцена. Иногда у нас бывает и по три спектакля в день. Но просто те спектакли, как сказать, отыграны на зрителе, мы уже знаем эти пути к сердцу зрителя.

У меня есть много очень интересных ролей. "Филумена Мартурано" — моя любимейшая роль в репертуаре театра. Она уже так живет во мне, и столько раз я уже встречалась со зрителем, я вот это слышу, как зритель где-то смеется, где-то затихает. Я уже все это ощутила.

А новый спектакль, который называется "Леди на день". Его ставит у нас Дмитрий Астрахан, приглашенный режиссер, очень известный по кино, и сам он — актер прекрасный. И он как раз только искал эту дорожку к зрителям, и вдруг — пауза.

— И бац — коронавирус.

— Да, коронавирус. И бац — поставили спектакль на паузу. Вот теперь мы думаем, может быть, действительно настоится, может быть, это даже какая-то пауза и к лучшему.

— Театр армии — огромный. Когда заходишь, видишь такую монументальность конструкции. А сколько актеров в театре?

— Что-то около 100. Раньше мы всегда считали 100. Теперь вроде бы существуют другие чуть пониже цифры.

— И как часто появляются новые спектакли?

— Спектакли появляются по возможности. На большой сцене новый спектакль ставится в лучшем случае два раза в год.

Большая сцена у нас громадная. Вот так собрать каждый вечер и сделать спектакль на такой сцене — это очень непросто. Минимум полгода идет на подготовку. 

Поэтому бывает, что только один спектакль в сезон выйдет новый. Но в идеале, мне кажется, два. Хорошо выпускать два новых спектакля.

Есть малая сцена, на которую тоже в свою очередь два новых спектакля.

И есть экспериментальная маленькая сцена — это новшество, наша новая сцена. Она дает возможность от наших огромных пространств отойти к чему-то очень камерному, очень тихому, интимному.

Там спектакль можно играть, совершенно ничего не форсируя. Это — тоже для нас интересный опыт. Она у нас недавно появилась. Там тоже идет уже целый свой репертуар. На этой сцене выпускается много спектаклей: пьесы молодых современных драматургов, молодая режиссура работает на этой сцене. Интересная сцена, слава Богу, что она есть.

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Юрий Кондратьев