Экономику России нужно срочно переориентировать

Как устроена наша экономика? Почему российская власть продолжает вводить новые льготы и привилегии для богатых и новые поборы и штрафы для бедных? Еще недостаточно сильно сжата пружина? Они специально хотят дожать до невыносимого предела? Что надо сделать, чтобы не допустить разрушения страны?

На эти вопросы главного редактора "Правды.Ру" Инны Новиковой ответил замруководителя фракции "Справедливая Россия" в Государственной Думе, член Комитета по труду, социальной политике и делам ветеранов Олег Шеин.

Читайте начало интервью:

Олег Шеин: власть не волнует, как живет народ

Эксперт: все протесты связаны с пенсионной реформой

Пенсионная реформа выбивает молодежь из России

Олег Шеин: рынок труда без профсоюзов — рабовладение

Как заинтересовать бизнес в легализации труда

В России олигархам — льготы, рабочему классу — налоги

— Олег Васильевич, почему наши власти даже в ущерб экономическому развитию только продолжают усиливать прессинг на простых людей, которые и так еле сводят концы с концами и живут в долг?… Премьер говорил, что у нас система получения прибыли от штрафов и других сборов с населения еще недоработана, там есть еще резервы. Наверное, государству было бы полезней способствовать созданию и развитию бизнеса, чтобы получать налоги…

— Здесь подход совершенно другой, и он очень простой. Основа экономики — это нефть и газ, плюс по мелочам другие ресурсы. И наш весь правящий класс в основном занят там как компрадорский класс, который добывает ресурсы здесь и продает их за границу, он живет именно перевалкой этих ресурсов за рубеж. Вот, собственно, и все.

— Почему так? Ведь президент неоднократно говорил, у нас же, кроме нефти и газа, есть еще много всего: оружие, вертолеты, никель.

— Смотрите, по цифрам. Президент — это не правящий класс. Президент — это администратор. Правящий класс — это в первую очередь те, у кого в руках сосредоточена собственность, вот этот список Forbes. И на мировом рынке доля оружия довольно скромная — 0,5 процента от всей мировой торговли. И объем российского вооруженного экспорта такой же, как объем продажи польских яблок и польской пшеницы за границу или голландских тюльпанов.

— Один комплекс С-400 полтора миллиарда стоит.

— Он стоит. Только их единицы. Люди в основном покупают не это. В мире сформировался, хотя тоже сжимающийся под давлением планетарной олигархии, работающий класс, который может себе позволить покупать сложную бытовую технику, куда-то съездить отдохнуть, построить или арендовать на долгосрочной основе хороший дом и т. д.

А доля продажи оружия в мире от мирового товарооборота составляет менее 0,5 процента. Это к вопросу о нашем экспорте. И основа нашего экспорта — это, конечно, газ и нефть. И тоже надо понимать, что и здесь степень нашего влияния на мировой рынок сильно преувеличена отечественными СМИ. Возьмем пример с российским газом, с нефтью. Даже в европейском энергобалансе доля российского газа и нефти — шесть процентов.

— А зачем тогда такие дрязги из-за "Северного потока — 2"?

— Потому что в каких-то отдельных сегментах это может иметь значение. Например, отопление в Германии.

— Да, там 30 процентов.

— Это сегментация. И в каком-то конкретном направлении это может быть очень важно. Но если мы возьмем европейскую энергосистему, то там порядка 30 процентов сегодня — это уже возобновляемые источники энергетики. Только 21 процент — это газ.

— Возобновляемые источники — это гидроэнергия?

— Ветер и солнце.

— По поводу ветряков. Там сейчас тоже идет большая кампания о том, что это было неправильное решение, потому что они очень сильно портят почву.

— Это все российские фобии. И само российское государство уже признает необходимость развития этого. В России на сегодня порядка четырех процентов от российской энергетики производится на возобновляемых источниках. Но никуда и Россия не денется.

— Но у нас 67 процентов территории находится в зоне вечной мерзлоты.

— Есть энергия ветра. Во-вторых, вопрос не в вечной мерзлоте, а в том, как часто бывает солнышко. Это связано с чередой циклона, антициклона.

— И чтобы эти поверхности не были закрыты снегом.

— Плюс давайте не забывать, что в этой зоне вечной мерзлоты никто не живет. Там населения-то с гулькин нос. У нас население распределено крайне неравномерно, оно очень сосредоточено в отдельных местах. Восемьдесят два процента населения России — это европейская зона. И только 18 процентов — это Дальний Восток, Сибирь, Крайний Север. И то из этих 18 процентов большая часть в южной полосе, где никакой нет вечной мерзлоты.

Например, Владивосток, понятно, тоже в сложных климатических условиях. Но все-таки там совсем не вечная мерзлота. Там Минусинская долина и т. д. Поэтому, возвращаясь к теме российского правящего класса, это класс, богатство которого зиждется на том, чтобы добыть здесь сырье и продать его за границу.

Причем правящий класс уже начал соображать, что пройдет лет пятнадцать и вот эта основа его благосостояния накроется медным тазом, потому что идет процесс перехода мира на другие источники энергии. Этот процесс происходит не молниеносно, но достаточно последовательно. И вслед за Европой подтягиваются уже и Китай, и Индия, и Северная Африка. В Марокко уже ставят эти гигантские ветряки, потому что там нет углеводородного сырья.

Поэтому этот процесс неизбежен. А Россия экспортирует в основном газ и нефть и за счет этого пополняет свой федеральный бюджет. И когда все это закончится, если мы не перестроим экономику за 15 лет, мы окажемся в крайне уязвимом положении.

И есть, кстати, всем известный исторический пример. Сто лет назад самыми процветающими и динамично развивающимися регионами были регионы, где уголь добывали: Донбасс, Уэльс и т. д. Что там сегодня? Закрыли почти все шахты.

Поэтому, конечно, правящий класс несет гигантскую (ему на это наплевать) моральную ответственность за то, что он съедает будущее страны буквально у нас на глазах.

— За 15 лет перестроить направленность экономики даже небольшой страны, наверное, сложно.

— Почему?… Мы имели пример Советского Союза, мы имели пример послевоенной Европы, пожалуйста, мы имели пример азиатских тигров. Мы имеем пример части африканских государств. Гана, например, сегодня активно вкладывает деньги в образование. В том числе у них возникают космические программы.

Есть примеры очень быстрого преодоления бедности. Эквадор, например. Недавно там произошел по сути военный путч, инспирированный во многом американцами, но он, конечно, имеет причины и в ошибках самого Моралеса. Но в Эквадоре сократились бедность вдвое за короткие 12 лет.

И в других странах Латинской Америки произошли очень большие перемены. В Бразилии при правящей партии трудящихся при том периоде, когда страной управляли профсоюзы, стало намного лучше. Поэтому есть примеры динамичных серьезных социальных изменений.

Читайте продолжение интервью:

Эксперт: система выборов мэров в России растоптана

Олег Шеин: закон о семейном насилии, WADA и скандал с бывшей женой 

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Юрий Кондратьев