Как опросы превращаются в пропаганду

Опрос "Левада-центра" и Центра Карнеги — каких немедленных перемен ждут 59 процентов россиян? Да и ждут ли на самом деле? На эти вопросы главного редактора "Правды.Ру" Инны Новиковой ответил директор Центра политического анализа Павел Данилин.

— Павел, согласно результатам социологического опроса "Левада-центра" и Центра Карнеги, 59 процентов россиян требуют немедленных перемен. Просто сразу вспоминается песня "Мы ждем перемен". И мы тогда их дождались… Как вы считаете эти цифры соответствуют действительности?

— На самом деле тут все зависит от того, как спросить, понимаете? Я к вам подойду и спрошу: "Вы перестали пить коньяк по утрам?" И любой ваш ответ уже заранее обречен на то, чтобы мне на руку сыграть. Ровно так же и с опросами "Левады". Все зависит от того, как спросить: "Вы вообще перемен-то хотите в этой жизни?" — "Да, хотим, конечно, хотим".

Вот у вас и получается 59 процентов. И больше можно. Понимаете? А если бы спросили, примерно так: "Вы готовы ради этих перемен, например, страну угробить и т. д.", — то люди сразу по-другому бы задумывались. "Левада" занимается формирующими опросами, к сожалению. Это уже не социология, это уже пропаганда.

Поэтому я бы относился к данному опросу с куда большим скепсисом, чем те журналисты, которые начали пиарить его. Да, конечно, это красивая цифра — почти 60 процентов. Но если мы посмотрим на опрос, который этот же центр делал за неделю до этого, то у него там получается, что 49 процентов абсолютно удовлетворены ситуацией в стране.

Это как получается? Пятьдесят процентов удовлетворены ситуацией в стране и параллельно 60 процентов хотят срочных перемен? Это значит, что-либо методика опроса неправильная, либо вопросы были формирующие. И я полагаю, что вопросы были как раз именно формирующие, то есть такие вопросы, которые потом можно использовать именно для пропаганды.

— Вообще, опросам сейчас уделяется большое внимание. ВЦИОМ задает другие вопросы, наверное, более правильные, а у "Левады" — любой опрос бери, и везде все хотят перемен. И в любом случае понятно, что статистика — это девушка очень коварная. Насколько вообще опросы могут показать какую-то объективную картину?

— Опросы, конечно, не градусник. Но сравнивать это с ладошкой, которую прикладываешь ко лбу, в целом вполне можно. То есть точную температуру она не покажет, но какую-то тенденцию откроет. Это однозначно. И если знать, что спрашивать, то вполне возможно, что можно будет получить неожиданное подтверждение уже имеющимся гипотезам.

Социология, чаще всего, это наука, которая не вскрывает новые, а подтверждает имеющиеся догадки, гипотезы, предположения, факты и т. д. Точно так же можно сказать, что она немножко вторична. Первичным идет инсайт, анализ, вдохновение, опять же, откровение. А социология занимается подтверждением этого.

И здесь сначала идет вопрос. Чем более правильный вопрос ты поставишь, тем более правильный ответ ты получишь. Чем более репрезентативную группу лиц ты опросишь, тем больше будет вероятность того, что твоя ладошка приложилась…

— К правильному лбу?

— К правильному месту на голове человека. И в этом, собственно, и заключается беда социологов, которые иногда не могут сделать верную выборку по респондентам, в частности по Москве это очень тяжело, именно в Москве сделать верную выборку.

То есть московская социология, особенно политическая социология, практически всегда несет в себе ущербность, связанную с проблемой выборки. Зато если в Москве ты проводишь какое-то исследование по коммерческим вопросам (например, пользуетесь ли вы смартфоном "Нокиа" или смартфоном еще каким-то), то получается, что здесь точно можно все определить.

— Очень большой разброд категорий?

— Просто, если вы трогаете группу лиц и спрашиваете их о продукте, то, скорее всего, это группа будет гомогенна по приобретению этого продукта или по неприобретению. А если вы спрашиваете этих людей о политике, то вам прежде всего нужно будет четко просчитать, кого вы должны спросить.

А это само по себе — тоже социологическое исследование, причем очень большое. Если вы, например, обзваниваете людей, которые живут в Капотне, а потом реплицируете их точку зрения на всю Москву, понятно, что у вас будет неправильная социология.

Интересы группы, которая живет в одном месте, обычно в чем-то отличаются от интересов тех людей, которые разбросаны по всему городу. И чтобы нам понять точку зрения этих москвичей, нам нужно для начала понять, как их правильно опрашивать. Это очень тяжело и очень дорого.

У ВЦИОМа, ФОМа и "Левады" есть, конечно, телефонные базы, базы респондентов, которые они используют. Они, безусловно, там высчитывают по профессиям, по всему. Но чаще всего это все равно дает довольно существенную погрешность в вопросах про политику.

— Наверное, если спросить студентов Высшей школы экономики, то будет совсем не репрезентативная история о политике. Факультет журналистики МГУ — тоже.

— Конечно, у людей с ВШЭ все же есть определенная направленность мозгов. Там же очень сильно либеральные товарищи.

— Да, там совершенно очевидная гиперлиберальная аудитория.

— Да. И получается аберрация зрения. То есть тогда мы неправильно смотрим на людей, но зато можем получить нужный нам ответ.

Читайте продолжение интервью:

Почему народ за Путина, но не за правительство

Что значит быть сильным премьером

Павел Данилин: минздрав увлекся высокой медициной, забыв о базовой

Бизнес в России: лучше меньше, да лучше?

Инициативу гнобили и убили при Хрущеве

Павел Данилин о Шамсутдинове, "Википедии" и "золотой" молодежи

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Юрий Кондратьев