Парад Победы могут трактовать как экстремизм

Далеко не новость, что социальные сети стали неким прообразом советских кухонь, на которых обсуждались не только семейные проблемы, но и более глобальные темы. Все, начиная от вопросов философии, заканчивая беспокойством за Гондурас.

В телике было непринято обсуждать, где сел на шпагат и с кем вступил в половую связь тот или иной артист. И уж точно не было никакой обратной связи со зрителями в режиме реального времени. Тогда была кухня, сейчас — соцсеть.

Уже не впервые в СМИ публикуются отчеты о заведенных в России уголовных делах на пользователей социальных сетей. Разумеется, призывать кого-то убивать или дискриминировать по различным мотивам неприемлемо.

По итогам такой деструктивной активности, конечно, необходимо делать определенные выводы, но все-таки не уподобляться азарту свидомых соседей, перевозбужденных Майданом.

В сети обсуждается пример, как школьницу обвиняют в экстремизме за фото в музее на фоне экспозиции трофеев с символикой нацистской Германии.

Девочка в музее приобщилась к трагическим страницам нашей истории. Получила определенные впечатления, которые не могут не отложиться в той самой генетической памяти, в ее взрослеющей голове. Поделилась в соцсети. На фото попали Гитлер со свастикой, и на тебе — экстремизм в постах!

На фоне понятия "Великая Отечественная война" она теперь запомнит в том числе и километры нервов, которые вымотали ей и ее родителям бдительные контролеры.

Одни болеют за то, чтобы передать будущим поколениям ощущение боли от нацистского нашествия, гордость за безмерный подвиг народа и всячески приветствуют походы в музеи и по мемориальным местам.

В то же самое время другие убивают вполне адекватное стремление молодого поколения поделиться в сети своими впечатлениями от увиденного. То есть популяризировать важнейшую тему, причем не за баснословные суммы, как это делают некоторые подрядные организации, а искренне, бесплатно и на немалую сетевую аудиторию.

Так можно отнести к проявлению экстремизма и плакаты времен войны, карикатуры, на которых советские художники изображали фашистов. На фотографиях исторического парада Победы 1945 года заметно немало германских военных штандартов. Выходит, и они могут трактоваться как экстремизм.

Попутно можно обозвать экстремистскими и советские фильмы про войну. Предать анафеме талантливую документальную работу Романа Кармена "Великая Отечественная". На Западе она значится как "Неизвестная война". Там же почти в каждом кадре хроники свастика!

А уж советские художественные фильмы, включая и шедевр про приключения Штирлица, который с Мюллером весь фильм дефилирует в кадре в форме СС, так вообще — годовой план по экстремизму.

На фоне необоснованности претензий к некоторым российским пользователям сети, ей-богу, вспоминаются политкорректные извращения непомерно толерантной Европы. Прямо какой-то вирус, поражающий здравомыслие и бьющий по самому чувствительному — корневой системе интеллектуального кода.

Статистика шепчет. В Санкт-Петербурге за шесть лет плотность уголовных дел по теме экстремизма в интернете достигла 2,2 на 100 тысяч человек. В Карелии — 19,9 уголовных дел на ту же сотню. Список можно продолжить, но и этого вполне достаточно для первого впечатления.

Я понимаю еще, когда наступили на лайки злобному бармалею, который призывал есть христианских младенцев. Зачастую поводы для преследования не просто смехотворные, но и позорные для тех государственных структур, которые позволяют себе роскошь быть неумными. Если неумные еще и в погонах, то это уже не школьница с фоткой в сети, это реальная угроза безопасности России.

Преследовать за экстремизм, разумеется, следует, но все-таки стоит отличать пистолет-брызгалку от автомата Калашникова. Каждый непродуманный шаг государевых людей в интернете наносит вред стране больше, чем десяток реальных интернет-негодяев.

Любой косяк мгновенно разлетается по сети и затмевает всю положительную активность правоохранителей, которая, безусловно, есть и ее немало. Отчетливо запоминаются именно не самые талантливые действия. Так уж устроено человеческое сознание.

Собственно, и пользователям социальных сетей надо бы отдавать себе отчет, что изложенное в постах по своей сути ничем не отличается от прилюдного высказывания вне виртуального мира. Это не кухня или личный дневник под подушкой.

Социальная сеть — это общественное пространство. Такое же средство коммуникаций, как телефон, письмо или личная беседа. Любой призыв к противоправным действиям или восхваление запрещенных законами страны организаций именно так и трактуются, вне зависимости от количества френдов, лайков и фотографий няшных котиков.

Навыки грамотных пользователей сети позволяют без труда отличить не сильно образованного человека, реального провокатора, экстремиста или банального сетевого кретина. Для специалиста-интернетчика это элементарно, как гаммы для Дениса Мацуева.

Вероятно, стоит каким-то образом оптимизировать и уточнить перечень критериев при определении этого самого экстремизма. Проводить тренинги сотрудников уполномоченных государственных структур со специалистами, "живущими" в Сети. Постоянно учиться, потому что сеть живая и тренды меняются быстрее, чем заканчиваются жареные семечки в карманах.

Понятно, что непросто уловить полутона в текстах, но уж, наверное, не стоит искать в фотографиях Штирлица или поверженных фашистских штандартов на кремлевской брусчатке экстремистское начало.

Читайте также:

Секты экстремистов: тревогу бить уже поздно?

Как террористов и экстремистов вычисляют и "накрывают…"

Секты опутали соцсети

Слухи — как оружие: кто сеет панику в соцсетях?

Как работают вербовщики ИГИЛ? Рассказ эксперта