Лошади — страсть или бизнес?

Несмотря на богатые традиции, связанные с коневодством, в нашей стране эта культурная ветвь не развивается. С чем это связано и как привязать воскрешение коневодческой отрасли к экономической выгоде, Правда. Ру рассказал ветеран конного спорта, полковник кавалерии, ветеран ЦСКА, экс-директор Центрального московского ипподрома Владимир Жуковский.

Фото: Фото: Архив Pravda.Ru

— Вы связали свою жизнь с лошадьми, будучи еще подростком. Расскажите, что за магнетизм есть в лошадях, что вас так привлекло?

— Семилетним мальчиком меня привел на конюшню дедушка, и мое сердце там осталось по сей день, больше ничего не хочу и не умею. Может, я кокетничаю немножко, но по большому счету лошади были рядом со мной всю жизнь.

А в моей семье все мужчины - потомственные военные, и мама, когда я маленьким был и решил связать свою жизнь с этой профессией, ходила и говорила: "А наш-то конюх!" И звучало это так, будто не уследили за мальчиком. Потому что, к великому сожалению, конная культура в нашей стране на тот момент была настолько невелика с легкой руки определенных руководителей российского государства, что из национального достояния, национальной культуры, государственного престижа это вылилось в образ нетрезвого и неграмотного конюха — не более того.

— Это при том, что до революции, скачки, лошади, кавалергарды — это была неотъемлемая часть российской культуры.

— Да, к сожалению, это так. У этого есть определенные тенденции. В начале 1960-х годов было постановление ЦК КПСС о том, что лошади в стране не нужны, а нужны в сельском хозяйстве трактора и кукуруза, а в армии — танки и ракеты. После этого в стране случился конный крах. То, что было сохранено в Великую Отечественную войну, в Гражданскую войну и в годы довоенного социалистического строительства, было уничтожено, к великому сожалению.

— А что значит "уничтожено"? Конюшни были просто расформированы?

— Да, просто открыли конюшни, кого на мясо сдали, кого выпустили. Кого волки съели, кто сам сдох.

— А у нас эта культура в большей степени на Северном Кавказе сохранилась, так ведь?

— Я бы сказал по-другому: она сохранилась в стране по регионам, где разводили лошадей. Потому что лошадь везде и всегда создавалась для человека, нужно отдавать себе в этом отчет. Но с точки зрения самих лошадей в нашей стране, к сожалению, на сегодня мотивация очень слаба. В любой стране это национальное достояние, это культура, это история той или иной страны. А мы знаем, что плох тот народ, который забывает свою историю.

— Но странно, почему именно лошадь попала в жернова истории?

— Во-первых, лошадь — это основной ресурс государства на протяжении истории. Во-вторых — это основной элемент военно-промышленного комплекса любого государства. Кроме того, вспомним 1952 год, первые Олимпийские игры. До этого нашу страну не пускали ни на какие Олимпиады вообще. И тогда в идеологическом отделе ЦК КПСС возник вопрос о престиже государства, этим занимались Суслов и Поспелов, они подняли списки по видам спорта, и в основных видах, легкая атлетика и так далее, нашли по 120 стран-участников, по 80, по 70, а в конном спорте — всего семь стран. И задали вопрос: а в чем же дело? Стали разбираться, и оказалось, что конный спорт представляют только самые экономически ведущие страны земного шара. То есть лошадь — это понятие престижа прежде всего.

— Расскажите, пожалуйста, сколько сейчас есть пород лошадей и растет их число в мире или сокращается?

— Я бы сказал, не изменяется, потому что породы все географически районированы. Если туркменская или арабская лошадь — она для засушливой зоны песков, где ни воды, ничего, и жарища сумасшедшая. А английская лошадь — для мягкого климата Великобритании и Ирландии. А тракененская, ганноверская, или голштинская лошади созданы для рыцарей мягкого климата Пруссии. Кабардинская, карачаевская или тушинская лошади — для Кавказа, для гор таких, где пройти невозможно.

— А вы лично поклонник какой породы?

— Вы знаете, из тех пород, с кем мне приходилось лично работать, я выделяю три породы — арабская, тракененская, немецкая. И еще чистокровная английская, — по моему мнению, лучше, чем чистокровная английская лошадь, человечество не создало ничего. Я вам приведу такой пример: донская или буденновская лошадь, казачья лошадь — основная кавалерийская лошадь нашей страны будет скакать, скакать, скакать, и остановится, когда устанет. Чистокровная английская лошадь будет скакать до тех пор, пока у нее сердце не разорвется. Упадет и сдохнет. А буденновская будет скакать, скакать, потом встанет и скажет: "Так, сегодня все, завтра приходите".

Что касается арабской лошади, то во всем мире на пробегах используется именно она, потому что они стайеры. Дело в том, что быстрей и лучше, чем арабская лошадь, физически не восстанавливается ни одна порода. И знаете, лошадь очень хорошо воспринимает то, чему ее учит человек. Прежде всего, это тандем. Очень важный аспект вопроса, что в нормальном мире, в цивилизованном: на любых спортивных соревнованиях лошадь воспринимается не как инструмент, а как соучастник.

— А с коневодством в России как сейчас обстоит дело?

— Самое главное — это мотивация. Во всем мире эта мотивация существует, очень серьезно развита. Я начну с цифр. Все-таки, коневодство — это такой же бизнес, как все остальное. В нашей стране, когда мы разводим коров, мы же знаем, зачем мы это делаем? Если мы возвращаемся к старинной отрасли конезаводства России, вопрос "зачем" очень актуален. Говорить о том, что мы к Семену Михайловичу Буденному в 1-ю конармию рванем, вроде поздновато. Значит, посмотрите на ипподром в Гонконге. Вместимость ипподромов в Москве на сегодня, если очень-очень напрячься и вплотную встать, где-то около 11 тысяч человек. К примеру, ипподром в Дубае — это супер-ипподром, он вмещает около 75 тысяч человек. Ипподром в Гонконге — 110 тысяч человек, при свободном посещении. Вот что это такое. Более комфортабельного ипподрома я в своей жизни не видел. То есть это бизнес. И пока мы не определим в размере государства и людей, зачем нам это, все остальное лишено смысла.

На сегодня первая в мире по ипподромному бизнесу — Япония. Годовой оборот ипподромного бизнеса как основного потребителя конского состава - 29 миллиардов долларов. Вторые в мире — Соединенные Штаты, там в районе 24 миллиардов долларов. Третья — Великобритания, оборот в размере 12 миллиардов фунтов стерлингов. Четвертая — Франция, оборот в районе 10 миллиардов евро в год. Вы сейчас скажете: "А мы на каком месте?" Я вежливо промолчу, потому что не хочется об этом говорить, — стыдно.

Сегодня главная скачка земного шара, с точки зрения финансирования и призового фонда, проходит в Дубае — Дубай World Cup. Призовой фонд одной скачки — 10 миллионов долларов США, призовой фонд дня — 30 миллионов. На сегодня это предел, выше в мире нет. Но собирается туда весь земной шар. Заметьте — в страну, где тотализатор практически отсутствует, и игра очень опосредованная, потому как Коран определенным образом относится к азартным играм. Но когда шейху Мактуму задали вопрос: "Объясните, как в стране, где Коран так относится к азартным играм, проходят такие скачки?", он ответил: "Вы вкладываете баснословные суммы, а когда я восстанавливаю культуру своего народа, я не считаю деньги".

Так как там это сделано лучше всего в мире, то количество гостей со всего мира огромное. Следом за этим развиваются отели, рестораны, шоппинг и все остальное. Туристический бизнес покрывает все остальное с головой. И на сегодня это самые крупные скачки земного шара, это место, куда стекается самое большое количество бизнес-элиты.

— А наша конная история позволила бы привлекать туристов?

— Да, конечно. Более того, мы сейчас в стадии возрождения. Когда я стал работать в администрации президента советником, помощником президента, первый вопрос, который я сам задал: "Чем я должен заниматься? Какие мои функции?" И на протяжении почти трех лет мы занимались созданием указа президента номер 10-58 от 8 августа 2011 года об отраслевом возрождении в стране. Ключевые вопросы: заново восстановить в стране национальный конный тотализатор и интегрировать его в международную систему.

Некоторое время назад мне попала в руки удивительная книга. Профессор Придорогин из Тимирязевской Академии в 1906 году сделал доклад императору России о пользе конного тотализатора. В пику тому решению, которое приняли в нашей стране в борьбе с игровым бизнесом, некий профессор Придорогин объяснял, что конный тотализатор и просто игровой бизнес очень разнятся между собой.

Прежде всего, разница заключается в том, что казино или игровой аппарат — это очень быстрое, мгновенное принятие решения: красное или черное, номер или рывок, рычаг машины, и все. Конный тотализатор предполагает очень вдумчивое и аналитическое решение вопросов, потому что для того, чтобы сделать ставку на скачках или бегах, среднестатистический игрок должен анализировать, как минимум, от 11 до 18 параметров, начиная от погоды, климата, качества дорожки, качества жокея, качества лошади, происхождения лошади, здоровья лошади, умения тренера и так далее.

Кроме того, профессор говорит, что человеческий азарт как таковой искоренить невозможно. Можно с ним бороться, можно не бороться, но искоренить его невозможно, и он проявляется в любой жизненной ситуации. Например, соревнования — тоже человеческий азарт, и спорт — это азарт, и война — это тоже азарт, и взаимоотношения между соседями с точки зрения карьерного роста — это тоже азарт. В нормально развитых странах этот азарт не запрещают, им управляют. И если им управлять правильно, то он приносит пользу.