Судебная реформа: Главное вовремя остановиться

Какие узловые моменты можно отметить в судебной реформе? В чьих интересах проводится декриминализация? Почему в судах преобладают обвинительные приговоры, и как повысить качество правосудия? Об этом в прямом эфире видеостудии Pravda.Ru рассказал заведующий кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора МГУ им. М. В. Ломоносова Леонид Головко.

— Сейчас очень много споров о либерализации уголовного законодательства. Понемногу продвигается судебная реформа, объявлена декриминализация в сфере предпринимательства. Какие либеральные меры планируются в этой области? Что изменится для бизнеса?

— Действительно, мы часто говорим о либерализации. Кого-то это пугает, кого-то радует, но, в принципе, уголовное право — инструмент неких запретов, связанных с общественно-опасным поведением. По мере того, как общественно-опасное поведение, социальная действительность меняются, должны меняться и законы. Уголовное право и уголовный кодекс не могут быть только либеральными или только нелиберальными.

Когда возникает необходимость смягчить законы — все это с удовольствием делают. Значит, это поведение стало менее опасным. Когда появляется потребность ужесточить, то, хотим мы того или нет, — ужесточаем. С одной стороны, вся предпринимательская деятельность должна быть либерализована. С другой, появилось огромное количество ранее неизвестных и очень опасных для экономики и общества видов поведения. Рейдерство, например, или отмывание денег только недавно появились в Уголовном кодексе.

Линейный процесс здесь невозможен. Законы ужесточаются и смягчаются не потому, что мы шарахаемся из стороны в сторону, а потому что такова реальность уголовного права. Вот возникло что-то негативное — надо запретить. Здесь опасность уменьшилась — надо ослабить.

— Сейчас опасность уменьшилась? Статистика изменилась, или как? Чем руководствовались законодатели?

— В целом это бывает по-разному. Хрестоматийный пример: изменилась социально-экономическая ситуация, и то, что было очень серьезным преступлением в советское время — например, спекуляция, — перестало быть таковым. Здесь бывают споры, потому что некоторые говорят, что опасность не настолько уменьшилась, чтобы ослаблять закон. Это вопрос постоянной полемики.

Бывает, что просто в связи с инфляцией меняются пороги цифр, и надо вносить коррективы. Потому что-то, что было серьезными деньгами и наносило серьезный ущерб десять лет назад, стало уже смехотворной суммой.

Любые законодательные реформы должны сопровождаться социологическим мониторингом, учитывать практику применения, возможную динамику преступности после декриминализации. Это, действительно, очень гибкий процесс.

— У государства практически невозможно выиграть. Российские суды практически не выносят оправдательных приговоров. Говорят даже, что есть чуть ли не план, который они должны выполнить, а каждый оправдательный приговор влечет за собой какие-то неудобства для судьи. То есть, если машина запущена, то гарантирован обвинительный приговор. Как вы можете это прокомментировать?

— Нет, конечно, таких планов нет. Когда обжалуются гражданские или административные споры гражданина или юрлица с государством, то, по статистике, граждане и юридические лица чаще выигрывают эти процессы, чем государство. Потому что они обжалуют как раз неправомерные решения. Количество дел, по которым гражданин добивается отмены решения, довольно велико. Оно больше, чем количество дел, по которым решение должностного лица остается в силе.

А вот уголовные процессы — это немножко другая история. Уголовный процесс состоит из массы стадий. Сначала идет сложная стадия — возбуждение уголовного дела, далее — доследственная практика, расследование длится месяцами, и только потом — стадия судебного разбирательства. Уголовный процесс существует как система фильтров. Первый фильтр — возбудят дело или не возбудят. У нас в подавляющем числе случаев следует отказ от возбуждения дела. То есть фактически это можно считать оправдательным приговором.

Огромное число дел отсеивается на разных стадиях. Неудивительно, что по оставшимся часто утверждается обвинительное заключение. Но даже чтобы прокурору утвердить обвинительное заключение, нужно как минимум решение трех должностных лиц — следователя, его вышестоящего начальника и прокурора из другого ведомства. В результате любое дело, которое поступает в суд, уже прошло через всю систему, многократно проверено и доказано. Естественно, ожидать в такой ситуации очень высокого уровня оправдательных приговоров — нонсенс.

Поэтому нельзя думать, что у нас все так плохо в системе правоохранительных органов, что прокуроры и следователи ничего не делают. Наоборот, если бы у нас было 50 процентов оправдательных приговоров, то это было бы основанием задуматься: а чем они там занимаются? Я недавно смотрел статистику по Японии — там всего 0,02 процента оправдательных приговоров.

— По той же причине, что и у нас?

— По той же причине.

— Как и куда продвигается судебная реформа? Да и продвигается ли?

— С судебной реформой вообще возникла очень серьезная проблема. Хотя изначально она была логична и понятна. Одно государство прекратило существование, на его базе была создана Российская Федерация. Сменилась социальная и экономическая модель, идеология и политика. Естественно, нужно было менять правовую систему. И мы проводили эту реформу.

Очень многое было сделано. Собственно, все процессуальные кодексы приняты. Но сейчас, по-моему, мы выходим на какую-то непонятную теорию перманентной судебной реформы, которая никогда не кончается. Тогда уже становится непонятно, куда и зачем двигаться. Пора наконец-то работать. Помимо реформы нужна еще и стабильность. Мы должны изучать изменения, учить этим правилам студентов — не какой-то постоянной реформе, а четким, основополагающим правилам, принципам уже сложившейся системы.

То есть, нужна система. Вместо этого нам постоянно вбрасывают какие-то новшества… Причем непонятно — все вроде бы выстроили, ан нет, не все, давайте вот снова судебную реформу. Потом делается что-то другое, а давайте еще третью…, двадцать пятую… Скоро это будет, как компьютерные программы, — "Судебная реформа 3+" и так далее. Вот это, конечно, немного смущает.

Когда мы смотрим на содержание предложений, мы не видим там ничего действительно принципиального, важного. Никакого выдающегося плана там нет, только избитые предложения, они в высшей степени банальны, а иногда абсолютно неконструктивны или просто наивны. Потому что десять раз это уже предлагалось и отвергалось. Но каждый раз мы зачем-то к этому возвращаемся.

Смущает стремление постоянно вбрасывать идею судебной реформы, как будто это, действительно, какая-то перманентная революция. Это может дестабилизировать институт. Дайте нам возможность правильно заниматься правоприменением в конце-то концов. Даже методологически постоянные вбросы о судебной реформе контрпродуктивны и опасны для правовой системы, для государства, для экономики.

Подготовил к публикации Юрий Кондратьев

Беседовала