Дефицит внимания или ошибки воспитания?

В гостях у Pravda.Ru побывала доцент кафедры неврологии, нейрохирургии и медицинской генетики педиатрического факультета РНИМУ им. Пирогова Наталья Суворинова. Она рассказала главному редактору Pravda.Ru Инне Новиковой о детях "индиго", точнее, детях с синдромом дефицита внимания и гиперактивностью. Таких детей семь-девять процентов. Как же воспитывать этих непосед?

— Наталья Юрьевна, в последнее время появилось много детей с различными психологическими особенностями. Это на самом деле "дети индиго" или все-таки это так называемый синдром дефицита внимания и гиперактивности? Правда, кажется, в школах, еще не очень знают об этом синдроме. Что это за дети? Они какие-то необычные, требуют медицинского наблюдения?

— Это, действительно, необычные дети. Термин" дети индиго", конечно, не совсем медицинский. Его, по всей видимости, придумали психологи. Он — действительно очень красивый, звучит очень заманчиво. Это хорошо, потому что примиряет многих родителей с тем, что их ребенок не похож на других.

Детей индиго объединяют несколько разных патологий, пожалуй, самые распространенные — это дети с синдромом дефицита внимания и гиперактивностью. Это хорошие детки с нормальным интеллектом, в принципе по основным показателям они развиваются по возрасту.

Но некоторые функции, психические функции, у них все же запаздывают, прежде всего, так называемые исполнительские функции, которые отвечают за социализацию человека, за его адекватность, за соответствие его поведения тому, чего мы от него ждем, за адекватную реакцию на внешние обстоятельства.

Например, если ребенок дома начинает капризничать с мамой, с папой — это воспринимается нормально, потому что мы его любим и прощаем, успокаиваем. Но если ребенок точно так же начинает себя вести на людях, в школе с учителем, то это уже воспринимается людьми как странность, то есть вроде как он уже и неадекватный.

Если трехлетний ребеночек у нас после какого-то напряженного дела все бросает, начинает бегать и кричать — это тоже нормально, но если так же себя ведет ребенок 9-10-12 лет, то тут уже мы задумываемся, почему он себя ведет, что с ним не так. У них — очень низкая мотивация. Эти дети живут по принципу "хочу — не хочу". Ему интересно — и он прекрасно выполняет даже сложное задание. Ему неинтересно — и очень трудно его убедить, что это задание ему нужно. Такой ребенок живет в сфере ближайших интересов.

Вот сейчас ему хочется посмотреть фильм или пойти гулять, и он не думает о том, что у него не сделаны уроки, не выполнены какие-то еще задания или что-то другое надо сделать. У него вот это "хочу" превышает все остальное. Потом, когда время пройдет, он, конечно, поймет, что ошибся и был неправ, что надо было себя вести по-другому, но выводы он не сделает и в следующий раз опять поведет себя точно так же.

То есть у него всегда есть потребность немедленного непосредственного удовлетворения своих желаний, он все решает сейчас, быстро. "Хочу" идет впереди "надо" — это, пожалуй, основная проблема таких детей.

— Что тогда взрослые должны делать? Как можно воспитывать, воздействовать на таких детей?

— Дело в том, что наказывать таких детей бесполезно. На наказания они реагируют тоже не совсем адекватно: обижаются и переживают, но наказание у них откладывается в памяти не как наказание за что-то, а в виде обиды на родителей, которые чего-то его лишили, не дали. То есть ребенок слабо связывает свой проступок с каким-то наказанием.

Поэтому лучше не наказывать, а выстраивать систему воспитания так, чтобы ребенок был в оптимальных условиях для каких-то своих особенностей. Когда к нам приходят родители, мы с самого начала объясняем им, что это — не капризы ребенка, не его дурной характер. Просто он таким родился, он таким с самого начала был заложен.

— Он таким будет всю жизнь?

— Раньше мы говорили, что это все пройдет годам к 16-17-18-ти, сейчас мы пришли к выводу, что часть проблем сохраняется и во взрослом возрасте. Но если ребенок живет в хорошей социальной среде, то он учится себя контролировать, знает свои проблемы и во взрослом возрасте не создает ситуаций, когда это может проявиться. Таких детей 7-9 процентов. Это — средний показатель по всем странам, в том числе по нашей. Мы проводили исследование, получается примерно 1-2 ребенка на класс, не так много.

— Также и раньше было. — В каждом классе обязательно был хулиган, были лодыри, которые говорили, что хотели бы учиться, да не получается.

— Да. В каждом классе. Обычно такой ребенок на себя обращает внимание уже с детского садика, но мы не можем ставить диагноз ребенку младше 6 лет. Дети до 5 лет вообще все гиперактивные. Это считается нормально, и ребенку 5-6 лет не рекомендуют ставить такие диагнозы. Он везде прыгает, залезает, бывает агрессивным, то есть может обозвать и ударить, хотя особой злости у него нет. Но вспыхивает он очень быстро, его очень легко вывести из себя.

Бывает, что другие дети этим пользуются, его дразнят, чтобы его вывести из себя, посмотреть, как он будет злиться, кричать и беситься.

С другой стороны, такие дети — очень непосредственные, они очень искренние, они очень любят выступать на утренниках, читать стихи, у них хорошо это получается. Они обаятельные, поэтому в саду таких особых глобальных проблем чаще всего не бывает.

А в школе как раз выходят на первый план нарушения внимания. Ребенку трудно сосредоточиться. 45 минут урока для него — невыносимая нагрузка. Он устает через 15-20 минут и начинает отвлекаться, чем отвлекает окружающих. Он может просто погружаться в свои мысли, работать ему трудно. Хотя интеллект все-таки у них неплохой, учиться они способны.

— Что делать-то?

— Им надо давать какой-то отдых. Ребенка можно отправить намочить тряпку, помыть доску, поднять, принести какой-то предмет. В конце концов, просто разрешить ему залезть под парту и там посидеть, чтобы прийти в себя. Конечно, начальная школа для таких детей бывает проблематична. Еще хуже бывает на переменах, потому что возникают проблемы с одноклассниками.

Дети очень быстро понимают, что он отличается от них. Чаще всего он не имеет друзей. Такие дети часто выполняют роль шута в классе, чтобы завести друзей, они дурачатся, показывают клоунаду, они развлекаются, они развлекают других. У меня был пациент много лет назад, у которого была запись в дневнике: "Надел на голову аквариум и бегал по классу". Он это сделал, потому что ему хотелось как-то отличиться, привлечь к себе внимание.

Такие дети начинают покупать себе друзей. Очень распространенная проблема — они воруют деньги у родителей, чаще всего даже не понимая, большие это деньги или маленькие, потому что больше-меньше у них формируется поздно. Они просто берут какую-то сумму из кошелька, покупают на них жвачки, конфетки, игрушки и начинают дарить одноклассникам. Либо сразу дарят деньги.

Родителей это сильно пугает, они думают, что у него какие-то патологические наклонности, но это — чисто детская попытка привлечь к себе внимание. Одна моя пациентка взяла папины очень приличные часы очень большой стоимости и подарила.

— Таких детей больше среди мальчиков или девочек?

— Мальчики к девочкам примерно 5 к 1.

— А с чем это связано?

— А мальчики вообще больше подвержены и перинатальным, и генетическим нарушениям. Мальчики вообще слабее, чем девочки, они чаще страдают от всевозможных нарушений, в том числе ту же гипоксию перинатальную девочки переносят легче. У мальчиков она вызывает больше проблем.

Девочки — более устойчивые. У них более устойчивая генетика заложена. Девочка защищена природой, ей предстоит функция материнства. Слабый пол, получается, сильнее, а сильный пол — слабее в этом отношении.

Причины у нас всегда биологические. Первая большая группа — это патологии беременности и родов, нарушение течение беременности у мамы. Срок от 20 недели беременности до первой недели жизни ребенка критичен для развития синдрома дефицита внимания. Токсикозы, угрозы прерывания, может быть гемолитическая болезнь.

Нарушения на первой неделе жизни ребенка — это инфекция внутриутробная перенесенная, пневмония, тяжелые реанимационные мероприятия, то есть то, что влияет на развивающийся мозг.

Вторая группа — это наследственные причины, то есть семейные случаи СДВГ.

Когда мы начинаем подробно расспрашивать родителей, то действительно узнаем, что у кого-то тоже были в детстве проблемы со вниманием, с поведением, с какими-то дисциплинарными моментами. Пока ген, отвечающий за СДВГ, не выделен. Около 20 генов подозреваются в такой виновности развития синдрома.

Все эти гены связаны, они контролируют обмен дофамина. Это нейромедиатор, который передает возбуждение в головном мозге с импульса на импульс и отвечает за эмоции, поведение и внимание.

— Может быть таких детей лучше учить отдельно?

— Были попытки создания коррекционных классов для детей с СДВГ. Они ничего не дают, потому что когда собирается несколько таких детей, то бывает еще сложнее. К тому же они все равно потом будут жить в обычной среде, поэтому лучше им контактировать с другими детьми, чтобы они привыкали, социализировались.

— Какие рекомендации можно дать родителям?

— Очень хорошо, если у ребенка с СДВГ спокойные и эмоционально стабильные родители. Они сами по себе очень внимательные, последовательные в поощрении и наказании. Это — позитивные родители с чувством юмора, критичные, с хорошей самооценкой.

Родителям надо начинать с себя, стремиться быть такими. Общие рекомендации по воспитанию: укреплять сильные стороны ребенка. Если ребенок успешен в музыке, в рисовании, в борьбе или в танцах, то пусть он занимается этим делом. Ни в коем случае нельзя в наказание лишать его любимого дела, потому что здесь он успешен. Это повышает его самооценку, дает ему силы. Он черпает отсюда свою энергию.

Поощрять деятельность с какой-то длительной концентрацией внимания. Например, для маленьких детей это может быть система Монтессори, собирание пазлов, какое-то конструирование, то есть все, что требует усидчивости. Все, что ему нравится, кроме компьютера и телевизора. Вообще, следует избегать деятельности, связанной с односторонней стимуляцией зрительного восприятия.

А как раз компьютер и телевизор таким детям показан в очень ограниченных количествах — как можно меньше. Книги — да, книги — очень хорошо, если хватит терпения. Но сейчас с книгами вообще проблема.

— А электронные книги?

— Ну, пусть читает, потому что электронная книга или традиционная бумажная — нет большой разницы, главное — текст, который он читает. Если есть желание читать, это нужно поощрять, поощрять и поощрять. Родителям нужно научиться пользоваться запретами и запрещать только потенциально опасные вещи.

Нужно с самых ранних лет объяснять ребенку, что это нельзя сейчас, потому что сейчас не время, а вот через какое-то время, когда случится какое-то событие, будет можно.

Также, если ребенок просит поваляться в снегу. — Нет, сейчас мы идем в магазин, ты должен быть чистым. А когда мы вернемся, я тебе разрешу поваляться в снегу. И нельзя должно быть нельзя, а можно — можно. И то, что может быть можно, но только после. Вот это надо мамам и папам хорошо уяснить.

— Наталья Юрьевна, вот вы сказали, что система наказаний не работает, нужно только мотивировать. Как мотивировать?

— Желательно оценивать поступок ребенка, а не личные качества. Но мы все это знаем, даже нельзя называть дураком, это понятно. Тем не менее, все-таки надо повторять, что ты сделал это плохо, но сам ты хороший. И еще надо хвалить за то, что сделал хорошо. Не забывать похвалить. Например, написал строчку. Все буквы криво, а одна хорошо. Да. Ой, какая у тебя красивая буковка. Вот эта лучше всех. Сейчас постарайся, чтобы было больше таких.

— Это, наверное, такая универсальная рекомендация.

— Да. Потому что мы все не забываем ругать, когда что-то сделано не так. Но когда ребенок делает хорошо, мы забываем сказать здорово, отлично. И опять же, когда мы хвалим, может быть, говорить не молодец, а: "Как хорошо, что ты это сделал. Как мне приятно, что ты это сделал. Как мне понравился результат твоей работы". То есть, меньше личностных оценок, больше оценок действия в целом.

И еще есть очень хорошие рекомендации для детей, особенно детей с нарушениями поведения, не только с СДВГ, а вообще с нарушением поведения, так называемое, личное время. Рекомендуется с таким ребенком проводить не менее 15 минут день ежедневно, при этом общение один на один. Когда братья и сестры заняты чем-то другим, ребенок сам выбирает занятие, что он хочет делать. Он может играть, он может болтать, он может читать, он может рисовать, мама при этом присутствует, и при возможности она может поучаствовать.

Если игра, которую выбирает ребенок не нравится, то надо ее остановить, сказать: "Нет, ты знаешь вот эти наши 15 минут, они не для этого. То есть, давай мы выберем такое что-то для нас обоих приятное". Это опять же не телевизор. Это может быть и чтение, и прогулка, и может быть уход за какими-то домашними животными. То есть, что-то, но это должно быть его личное время, когда мама, или папа принадлежит только ему. И вот этих 15 минут нельзя лишать ребенка, даже если он совсем плохо себя ведет.

Это позволяет значительно улучшить отношения родителей и ребенка, и способствовать сформированию доверия. Потому что, к сожалению, эти детки часто перестают доверять взрослым. Кроме того, дать ребенку возможность почувствовать, что он интересен родителям, и что их любовь не зависит от того, как он себя вел в течение дня.

— Это правда, что таких детей наказывать бесполезно? Они не помнят за что их наказывали, и продолжают делать то же самое?

— Есть такое понятие, как time out, то есть временно занять ребенка, при этом это не наказание там "Встань в угол". Это именно возможность, и маме, и ребенку избежать длительного конфликта. То есть, "Ты себя сейчас ведешь плохо. Я тебя прошу, посиди на стуле. Я тоже сейчас не буду с тобой разговаривать, нам надо с тобой успокоиться". То есть, должно выглядеть примерно так.

Ребенка просят находиться, может быть, в комнате. Но опять же, это не в углу. Может быть на стуле, на диване, но в какой-то изоляции. Мама тоже старается устраниться. То есть, это возможность избежать дальнейшего развития конфликта и возможность как-то ситуацию нивелировать, и потом обсудить в более спокойной обстановке. Длительность наказания зависит от возраста ребенка. Примерно по одной минуте на годы жизни у дошкольников. И 10-15 минут для школьника. Условие, что ребенок не должен покидать место наказания без разрешения взрослого.

— Это угол?

— Лучше не угол, а стульчик. Потому что угол — это все-таки оскорбительно. Здесь лучше именно в виде изоляция и недлительная пауза.

— А если дети, которые дети индиго, если он ничего не помнит, так он там и посидит на стульчике в уголочке, ну и все.

— А потом обсудить, что случилось. Опять же. Нельзя говорить: "Ты плохой. Ты меня огорчил". В этом случае ребенок начинает защищаться. Лучше говорить о себе: "Я страшно огорчена тем, что ты так сделал. Я ужасно расстроена твоей третьей двойкой по математике. Я просто не знаю, как с этим справится. Давай подумаем, что мы можем сделать. Это будет более конструктивный подход — говорить о своих чувствах.

— Родители как-то могут изменить ситуацию, что ребенок не может сам контролировать свои уроки, не может сам задания делать?

— Уроки, к сожалению, приходится выполнять очень долго с таким ребенком. Родители должны понять, что они должны будут контролировать, контролировать, контролировать, контролировать.

— С родителями хотя бы понятно, что должны больше следить, и за безопасностью, и за учебой, и за многими другими факторами. А в школе зачем учителю это нужно? Нигде не написано, что он должен как-то там отдельно с такими детьми заниматься.

— Но он же заинтересован в хорошем классе.

— Ну, учителя разные бывают.

— Ну, если не заинтересован, наверное, надо подумать, надо ли оставаться с этим учителем.

— Наталья Юрьевна, а вот этот синдром, все-таки я понимаю, что это нельзя сказать, что это асоциальная какая-то патология, да. Это вот такая особенность.

— Ну, пока ребенок не попал в нехорошую социальную среду, то это не асоциально. Однако опять же, эти дети часто попадают под влияние других более изощренных подростков. И тогда у них развивается оппозиционно-вызывающее расстройство, то есть, в принципе, это как раз особенности подросткового возраста. Это склонность к истерикам, поведение назло. И здесь нам, конечно, уже нужны более серьезные меры. И в общем-то на самом деле я хочу сказать, что одними педагогическими мерами здесь не обойдемся, тем не менее у нас есть препараты, которые помогают.

Вводим препараты с легким стимулирующим действием. Но опять же в Америке используют производные амфетамины. Метилфенидат — это золотой стандарт лечения СДВГ. У нас эти препараты не зарегистрированы, и не будут регистрировать. То есть, у нас этого нет. У нас есть группы ноотропных препаратов, которые так же активируют нервную систему. Но они не вызывают зависимости, они не вызывают привыкания, в принципе, они эту энергию направляют в нужное русло, прежде всего, эти препараты помогают нам повысить концентрацию внимания.

Когда ребенок начинает лучше концентрироваться, ему легче даются те же самые школьные задания. И вот этот негатив постепенно уходит. Когда он понимает, что он может, появляется желание достигать, появляется вкус от победы. И таким образом, повышается его мотивация. Он становится более замотивированный и в общем-то с ним становится легче говорить, и легче заставить его что-то понять.

И есть другая группа препаратов. Это корректоры поведения. Но они у нас реже используются. Это нейролептики. Это более серьезные препараты. При сильной возбудимости. При сильном негативизме. При сильных каких-то оппозиционных проявлениях. Есть у нас Страттера атомоксетин. Он зарегистрирован. Это препарат, который неплохо влияет на функции поведения. Ну, препарат такой непростой. То есть, с ним тоже у нас неврологи работают. И, в общем-то, лечение должно быть длительным. Лечение длительное в течение нескольких лет.

По крайней мере до переходного возраста дети находятся под наблюдением.

— А что делать учителям?

— Наверное, учителям надо активно прислушиваться к рекомендациям психологов и неврологов, и как-то выстраивать свои отношения, исходя из индивидуальных особенностей класса.

На самом деле, если учитель заинтересован, он должен попытаться понять этого человека. Он должен понять, что вот эти выходки, это не от дурного воспитания, не от хулиганства, не от глупости. Это то, что человек не всегда, действительно, может даже объяснить. То есть, может быть, надо иногда его просто остановить. Просто как-то вот сказать ему какое-то слово. Стоп-сигнал. Да, то есть, понять, что этот человек просто нуждается иногда в чуть более повышенном внимании. Может быть, его нужно лишний раз назвать по имени или напомнить что-то ему.

Ну, вот как пример. Первый класс. Приходят дети в класс, садятся. Учитель приходит и говорит: "Здравствуйте. Открываем учебники". Что делает наш ребенок с гиперактивностью. Ему же не сказали: "Вася, открой учебник". Поэтому он сидит и думает, относится это к нему или не относится. Потом решил, что относится, начинает его открывать. При этом все уже начинают что-то писать. То есть, когда он понимает, что да, надо писать, об этом уже сказано, начинает выяснять, что надо написать. Начинает писать то, что написано у соседа, при этом класс идет дальше. И вот он постоянно на полшага отстает. По идее ему, может быть, надо в начале урока давать какой-то дополнительный сигнал: "Вася, открываем учебники и ты открывай". То есть, вот такие моменты, чтобы он хотя бы очень сильно не уходил, не отставал от того, что делается в классе.

Если родители и учителя это будут знать, они иначе будут относится к ребенку. Они по-другому оценивают его поступки и это принесет пользу и ребенку, и родителям. И учителям.

Читайте также:

Чудо-ребенок вовсе не подарок

Воспитание в РФ: время вспомнить комсомол

Корни алкоголизма уходят в детство

Олег Чагин: Школа штампует неполноценных

Поколение миллениум: одни плейбои и гедонисты

Беседовала