Рада научила ПАСЕ хохотать - научит и драться

Антироссийский спектакль, разыгранный с подачи США в ПАСЕ, заставил Россию задуматься — а нужно ли России вообще членство в Совете Европы. А вот перед ПАСЕ такого вопроса не стоит, потому что Россия им нужна: о ком же они тогда будут говорить? Об этом в эфире видеоканала Pravda.Ru — сенатор Игорь Морозов, участвовавший в визите делегации РФ в ПАСЕ.

— Игорь Николаевич, расскажите, как проходил ваш визит и заседание ПАСЕ? Почему было принято решение о прекращении работы России в Совете Европы?

— Сразу с самолета руководитель делегации Сергей Нарышкин поехал на Президентский совет, где принял участие в обсуждении достаточно большого круга вопросов зимней сессии. Выяснилось, что наше представление о том, что должно быть на зимней сессии и точка зрения председателя ПАСЕ Брассер — диаметрально противоположны.

Нам были выдвинуты требования по Крыму, освобождению Савченко, предъявлены претензии в якобы нарушении Минских соглашений. Хотя мы не являемся участниками конфликта. Поэтому такие обвинения просто абсурдны.

В этой связи мы начали активно работать в комиссиях, комитетах и политических группах, а также на кулуарном этаже. Мне показалось, что был какой-то момент, когда все карты наших политических оппонентов были открыты и ясен был политический расклад, который складывался на зимней сессии.

Молодая, малопрофессиональная делегация Украины приняла участие в первом заседании комиссии по миграции и перемещенным лицам. Они высказывали некоторые абсурдные и одиозные вещи, которые не соответствуют парламентской культуре. Было очевидно, что украинская делегация использует фальсифицированные данные, искажает события, которые происходят на юго-востоке, вообще ситуацию на Украине, манипулируют фактами.

Поэтому мы постарались противопоставить этому реальную фактологическую информацию, которая у нас была. Мы увидели очень сильную позицию по осуждению действий нынешних украинских властей депутатами Азербайджана, Армении, Сербии, Греции, Черногории. Нам было очень приятно видеть работу, которую провели депутаты Государственной думы и сенаторы, встречаясь с нашими партнерами из групп парламентской дружбы и взаимодействия Италии, Франции, Германии, Дании, Швейцарии, Австрии.

Мы видели поддержку в понимании того, что Россия, наши парламентарии должны быть вовлечены в общеевропейский парламентский диалог. Исходя из этого, они выстраивали свою политическую позицию.

Но события разворачивались и с другой стороны. Мы видели очень агрессивную позицию Швеции, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, Грузии, Молдовы. Понятно, что эти страны полностью находятся на дотации, по крайней мере в информационном плане, Соединенных Штатов Америки. Поэтому они такие агрессивные на информационном поле той войны, которая ведется против Российской Федерации. Руководство этих стран готовы предоставить весь свой суверенитет, все свои возможности, потенциал, для продвижения НАТО к нашим границам.

Ранее нас лишили полномочий в ПАСЕ до конца прошлого года из-за Крыма. Хотя, например, Косово было отделено без референдума, с нарушением международного права. Потом американцы продавили в международном суде ООН специальное решение, что референдумы регионов о своем самоопределении могут проводится без разрешения центральной власти.

А Крым имел право в соответствии с 137 статьей Конституции тогдашней Украины на проведение референдума и дальнейшие действия. Народ высказался за самоопределение и за присоединение к России. В рамках международного права и права на самоопределение восстановлена была историческая справедливость. Проявились, как и во многих других случаях, двойные стандарты европейской политики.

С нового года подтверждаются полномочия всех делегаций заново. Есть такая норма регламента. Если встают в зале 30 делегатов из 5-ти национальных делегаций и заявляют о том, что есть спорная позиция по какой-то делегации, рассмотрение передается в комитет по мониторингу. Так с нашей делегацией и произошло.

— И он определился не в нашу пользу.

— Достаточно большое количество западных парламентариев говорили о том, что без России в ПАСЕ парламентского диалога быть не может. У ПАСЕ было преимущество перед европарламентом, что Россия здесь участвует, отвечает на вопросы, объясняет ту или иную ситуацию, совместно с другими национальными делегациями создает рабочие группы по любым вопросам современности, выезжает в кризисные районы для решения вопросов и мониторинга за ситуацией, принимает участие в качестве международных наблюдателей на выборах, то есть участвует во всех демократических процессах большой Европы. Теперь этого нет. Мы ушли из ПАСЕ.

— Может быть не стоило уходить с этой площадки, а продолжить работу, хотя и в сокращенных полномочиях?

— В соответствии с решением ПАСЕ мы ограничены в очень значимых позициях. Мы не имеем права голосовать на пленарном заседании и в комитетах. Мы не имеем права работать в Президентском совете, где принимаются стратегические решения и направления деятельности ПАСЕ.

Мы не имеем права работать в Бюро, где готовятся окончательные решения и решается очень много вопросов, связанных с работой миссий ПАСЕ, мониторинговой комиссии, венецианской комиссии, международной контактной группы по Украине. Мы не имеем права быть международными наблюдателями, представлять ПАСЕ в других организациях, выезжать с миссиями для решения вопросов и так далее, и так далее.

То есть фактически мы поражены в правах по очень самым важным позициям. В этой связи мы не считаем для себя возможным рассматривать эту площадку, в условиях такой антироссийской риторики, антироссийской агрессивной позиции со стороны очень многих стран, которые вообще поднялись за счет экономики Советского Союза, а сегодня пытаются нас судить за то, что мы проводим демократические нормы развития нашего государства и вносим эти позиции для обсуждения в Европу.

К большому сожалению, когда речь шла о 70-летии освобождения Освенцима, эти же самые страны пытались судить нас, внуков освободителей всей Европы от фашистской чумы. Нас осуждали те, кто создавал эти концентрационные лагеря, эти машины смерти, в топках которых гибли миллионы европейских народов. Вот так перевернулся мир только потому, что американцам выгодно поссорить Западную Европу с набирающей силу Россией. Американцам выгодно сегодня в виде яблока раздора взять Украину и перевернуть там сознание. В течение последних десяти лет вложив 5 миллиардов в эту преступную, вообще антицивилизационную акцию.

Мы также видим, как агрессивно настроен Североатлантический блок, как он рвется к нашим границам, усиливает гражданскую войну на юго-востоке Украины, вовлекает вооруженные силы разных стран в свои маневры против России. Нужно кардинально менять свою политику в отношении парламентского диалога с Европой. Будем активизировать наши парламентские усилия в Парламентской ассамблее ОБСЕ.

— Что такое Парламентская ассамблея ОБСЕ?

— Парламентская ассамблея включает в себя 57 стран, которые входят в Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе. Парламентская ассамблея Совета Европы представляет собой 47 стран Европы, то есть почти в два раза больше, чем Европарламент. А ОБСЕ включает в себя, кроме европейских стран, азиатские страны, США и Канаду.

Там заложен консенсус, как и в Азиатско-Тихоокеанском парламентском форуме, в который мы также входим. Принцип консенсуса — значит надо всем договориться. Можно менять формулировки, резолюции, рекомендации и так далее, но все 100 процентов должны быть "за". И вот это — настоящая парламентская дипломатия, которая дает возможность всем высказаться.

Там нет режима санкций как в ПАСЕ, там не лишают никого права голоса, там можно доводить свою точку зрения. То есть эта организация более эффективная и конструктивная. Она хорошо показала себя, особенно в прошлом году, когда возник конфликт на Украине, был совершен вооруженный, антиконституционный государственный переворот.

— В кулуарах вы разговаривали с ярыми противниками позиции России? Все-таки это их личная позиция? Или они просто получили задание выступать против России?

— Бесполезно разговаривать с членами этих делегаций, которые представляют маленькие страны Евросоюза, которые полностью находятся на содержании у США. Потому что многие из них даже живут в США и приезжают на сессии в ПАСЕ из США, зарплату они получают там же. А здесь они выполняют, как агенты, свои задачи, и поэтому переубеждать их невозможно.

Приглашаешь их в Россию: давайте съездим в Крым, в лагеря беженцев в Ростовскую область или в Воронежскую, показывать, как мы смогли разместить такую огромную людскую массу, почти 800 тысяч человек, и обеспечиваем их без помощи международных организаций. А они не могут, потому что из США приезжают только на ПАСЕ. Они отказываются, потому что заангажированы только на противостояние, парламентское противодействие России.

Но мы разговариваем с настоящими парламентариями, которые смотрят в будущее, которые заинтересованы в общеевропейском парламентском диалоге. Это парламентарии Германии, Австрии, Швейцарии, Италии, Франции, Дании, Голландии, которые действительно хотят, чтобы мы создавали одну общую Европу от Лиссабона до Владивостока, о чем часто декларируют западные лидеры.

Но и эти делегаты не могут полностью голосовать за нас. В частных разговорах они прямо, откровенно говорят, что мы будем голосовать так: 50 процентов делегации будет показывать европейскую солидарность, а 50 процентов будут голосовать за вас.

Посмотрите голосования в делегациях какие? — Примерно половина стран проголосовала 50 на 50. Но они вместе с нами работают в группах парламентской дружбы и взаимодействия, кровно заинтересованы в развитии наших торгово-экономических и культурных отношений. Они действительно выстраивают диалоговую площадку между парламентариями через наши группы общие, Группы дружбы. У нас с ними единые позиции, и мы им благодарны.

— Мы не закрыли себе двери на площадку ПАСЕ? Или нам уже и не важно, что там будет?

— Нам ограничили права до апреля, а мы приостановили членство в ПАСЕ до конца года. Я думаю, мы просто должны кардинально посмотреть, нужна ли эта площадка нам. Поскольку подавляющая часть стран, которые входят в Парламентскую ассамблею Cовета Европы, представлены в ОБСЕ.

— Почему уже сейчас нельзя принять решение о выходе из ПАСЕ?

— Оно должно быть взвешенным и оцененным со всех точек зрения. Наша исполнительная власть работает в Совете Европы. Там есть еще и Конгресс региональных и муниципальных органов власти, куда входят наши представители. Это тоже важная площадка для обсуждения вопросов.

Нужно оценить пользу этих органов для Российской Федерации. Поэтому наше решение будет интегрированным. Если мы будем выходить из ПАСЕ, значит мы выйдем и из Совета Европы.

Мне кажется, что тогда через два-три года ПАСЕ просто распадется, просто как ненужная. Потому что дискуссионную основу, весь стержень несли мы. Мы им нужны. 19 лет они нас обсуждают. И продолжают обсуждать. Скоро мы у них уберем эту основу, и это будет такой небольшой европейский клуб маленьких стран, которые тогда могут говорить все, что угодно, но не думаю, что американцы будут платить им деньги за это.

— Кстати, что они над нами так смеялись?

— Это показывает внутреннюю культуру Парламентской ассамблеи — она опускается все ниже и ниже. Верховная Рада и парламент Грузии, которые привнесли эту культуру, и это сейчас доминирует в ПАСЕ. Тон задают страны, в парламентах которых дерутся, улюлюкают, кричат и проявляют самые низменные инстинкты. Такого уже не встретишь, например, в африканских парламентах. Мы бываем в гостях у наших африканских друзей и видим более высокую культуру.

Когда наш сенатор нажал кнопку, а она не сработала, задал вопрос, Брассер ответила, что национальная делегация не интересует. А речь шла как раз о наших полномочиях. Это и вызвало бурю такого саркастического смеха. Мы вас тут выгоняем, а вы не скажете и не знаете ничего. Начали стучать по столу и так далее. Раньше такой дикости не было ни в одном европейском парламенте — теперь в ПАСЕ это уже стало нормой.

Беседовала Любовь Люлько

Игорь Морозов: ПАСЕ только в России и видит смысл существования

Сергей Нарышкин: Делегациям объяснили, как они должны проголосовать

Вадим Горшенин: Россия не должна быть придатком западного права

Депутат ГД: Члены ПАСЕ в кулуарах говорят нам одно, а на трибуне — другое