Угрозы России: кого бояться и как выстоять

Президент США Обама среди главных мировых угроз называет и Россию. Владимир Путин, в свою очередь, рассказал об угрозах миру от США. Какие угрозы стоят перед Россией? Как противостоять агрессивной политике Запада? Об этом в эфире видеоканала Pravda.Ru рассказал ответственный секретарь Изборского клуба, зам главного редактора газеты "Завтра" Александр Нагорный.

— Изборский клуб — это добровольная организация экспертов, ученых, политических деятелей, которая была образована два года тому назад. В 2012 году праздновалась годовщина формирования русской государственности. Русская государственность строилась с северного направления Новгородской Руси. Изборск — пограничный город русских северных княжеств, крепость, которая держала удары тевтонов, викингов. Изборск олицетворяет борьбу России с западной угрозой.

В этой связи во Пскове проходил семинар, в котором участвовали историки, экономисты достаточно известные. Они решили организовать такой клуб, который являлся бы противовесом западническим или прозападным общественным организациям, которые во множестве представлены в Москве начиная с 1991 года.

Председателем этой организации стал писатель Проханов. В клуб входят интересные люди: Нобелевский лауреат академик Алферов, академик, советник Президента Глазьев, известные экономисты Делягин, Хазин, известные писатели, иностранные деятели, например, публицист и политический деятель Джульетто Кьеза.

— В России всегда делились на западников и славянофилов. И до сих пор мы видим, что эти две ветви борются в российских элитах. С вашей точки зрения, вот речь Путина на Валдайском клубе — славянофильская? Все-таки Россия избрала какой-то новый курс?

- Я боюсь быть обвиненным в излишнем восхвалении Владимира Владимировича Путина. Но должен сказать, что его выступление было блестяще скомпоновано. Все было выверено и вписано в общий контекст развития выступлений различных высоких чиновников. Там была игра в смыслах и в аллегориях, и метафизика, и все, что угодно там можно найти. Конечно, это программная речь, которая меняет курс Российской Федерации. Я бы не сказал, что меняет его в направлении некоего славянофильства, но естественно, показывает ситуацию абсолютно в новом политико-идеологическом ключе.

The New York Times и The Washington Post сразу же, на следующий день, опубликовали достаточно мягкие статьи не на передовых страницах, где говорилось, как он выступил с жесткой критикой Америки. Это была попытка сгладить, свести на нет значение этой речи. На самом деле, конечно, американские политические круги обратили на это выступление огромное внимание. Это вызвало прямо бешеную реакцию. Потому что никто с Америкой так не говорил начиная со времен Советского Союза. Но, опять же, многие говорят, что это проходящая вещь, попытка пугнуть Запад и американцев и тут же предложить им новую стезю для переговоров.

Речь действительно состояла из двух частей. В первой фиксировалось, что Америка делала на протяжении последних 20 лет после уничтожения, расчленения Советского Союза. Вторая часть была конструктивная с предложением найти некие ключи для взаимодействия и международного сотрудничества. Я думаю, что люди, которые именно так восприняли, они правильно ее восприняли, но одновременно они тогда совершенно не понимают о чем шла речь. Ведь, к сожалению, есть люди, которые умеют читать, но не понимают смысл прочитанного. Точно так же и в политико-идеологической системе оценок. Можно посмотреть просто с точки зрения таких проходящих событий. И многие говорили, что это Путин ответил на резкие характеристики, которые были даны Обамой в Организации Объединенных Наций, где Россия провозглашалась угрозой всему миру и Соединенным Штатам, и была поставлена между угрозой исламской революции и заболеванием Эбола.

— А с вашей точки зрения, Путин поставил США на первое место среди угроз, стоящих перед Россией?

— Конечно. Безусловно.

— То есть мы перестали быть партнерами?

- Он продолжает называет их партнерами. И конечно, он не хочет, чтобы холодная война стала в полном объеме царить в международных отношениях и в отношения между Россией и Западом. Но одновременно он все время ощущает, что нас ставят в ситуации, когда невозможно не отвечать. Вот это очень важный момент. Когда Путин пришел к власти, одним из первых заявлений было о том, что Россия хотела бы тоже вступить в НАТО, развивать взаимоотношения. В НАТО, конечно, не вступили, но натовские начальники придумали форму кооперации Россия-НАТО.

В 2001 году Путин первым вообще позвонил Бушу в связи с трагедией 11 сентября. При этом вспоминаю с интересом то, что через день или два американцы поставили вопрос относительно возможности использования Средней Азии, Центральной Азии для американских авиационных баз. Ответ давал тогдашний министр обороны Сергей Иванов, и он очень резко сказал, что нет, ни за что. И таким образом Иванов в общем-то показывал себя таким патриотическим государственным деятелем. А через день он был опровергнут Путиным, который сказал, что мы будем помогать, откроем вам ворота для переброски и не будем возражать против американских военных баз в Киргизии, Узбекистане… То есть он был очень конструктивен в отношении Соединенных Штатов и все время пытался каким-то образом встроить Российскую Федерацию в конструктивные отношения с Западом.

— Но сейчас он понял, что это сделать невозможно?

— Сама жизнь его неуклонно вела в одном и том же направлении. В 2008 году он произнес Мюнхенскую речь, где впервые открыто и честно показал американцам и Западу, что они нарушают все нормы взаимоотношений и ведут ситуацию не только к расширению своей зоны влияния, но и к неуклонному подрыву российских позиций в традиционных зонах влияния России. Тогда в Мюнхене был весь цвет политической элиты и Америки и Западной Европы. Там был Маккейн, там были министры обороны США и госсекретарь. И все это было воспринято, они смотрели на это с каменными лицами, но после того, как эта речь была произнесена, то собственно ничего особенно сильно не изменилось.

— А сейчас что-то изменится после этой речи? Нас будут считать за полноправного партнера?

— Я думаю, что будет усиление противоречий между Россией и Соединенными Штатами, Западом. Ведь его выступление необычно тем, что он не только показал на примерах, что вся американская политика создает новые кризисы, ситуацию дестабилизации, ситуацию распространения военных действий, которые несут огромные жертвы для населения тех стран, где это все проистекает. Американцы очень не любят, когда им колют глаза такими фактурными, фундаментальными примерами. Но ведь кроме этого он использовал такие метафоры очень интересные. Вот метафора с медведем, который живет в тайге и не хочет идти в другие районы, где жарко, потому что ему плохо в своей шкуре, но он никого и в свою тайгу не пустит.

— Куда же дальше пускать. Мы уже пустили на Украину. Не запоздало ли это высказывание Путина?

- Конечно, запоздало. В моем похвальном слове Путину, я, конечно, опускаю критику в отношении него. Ведь все то, что произошло за последний год-полтора, это с одной стороны, огромный успех Путина и Российской Федерации, а с другой стороны, еще больший провал. Ведь это столкновение стратегических интересов, целей, линий между Россией и Западом, и прежде всего, США, конечно, связано прежде всего с Украиной. Соединенные Штаты говорят, что русские нарушили международное право, они изменили очертание границ в Европе. Таким образом, они являются агрессором, и агрессор должен быть остановлен.

Позиция Путина, конечно, гораздо ближе к конечной истине, чем у американцев. Он говорит, что не мы это все затеяли с Майданом на Украине, не мы создали ситуацию, когда в Киеве воцарился необандеровский режим, не мы начали стрелять по народу и уничтожать людей на Украине, но мы не можем с этим согласиться. А раз так, значит, он выставляет красную черту для Соединенных Штатов, когда говорит о тайге, медведе и традиционных зонах влияния. Конечно, все в основном обострилось и развивалось вокруг событий на Украине.

И вот моя первая критическая стрела против Владимира Владимировича заключается в том, что он в течение последних двух лет был полностью увлечен зимней Олимпиадой в Сочи. Туда были брошены все финансовые и материальные средства, все силы безопасности и наблюдения. Чтобы ничего не случилось, чтобы все хорошо прошло и показало что Россия в состоянии проводить крупные мероприятия мирового глобального уровня. А в это время развивалась ситуация на Украине, которой Российская Федерация практически не уделяла совершенно никакого внимания.

Это я совершенно точно знаю. Мы в нашей газете об этом все время писали. И только в последние дни, когда Янукович начал обращаться за помощью, Путин предоставил ему известный транш в 15 миллиардов. Конечно, Россия не должна была допускать ситуации, когда все информационное поле, все телевизионные каналы были подмяты под себя прозападными и пробандеровскими силами и группировками. И это вопросы именно к Путину, а не к кому-то другому. То есть мы вели внешнюю политику, не понимая, что неотделимой частью внешней политики является идеологическая политика, что важно происходящее в стране, которая близка нам и чрезвычайно важна для нашей безопасности.

Это, кстати, в еще большей степени относится к Ельцину, к его режиму. Когда Ельцин подписывал договор о вечной дружбе с Украиной, то он говорил, каждый день я буду просыпаться и думать о том, что сегодня можно сделать для Украины. Вот он так, в общем, это делал. Но опять же, в том договоре как раз подтверждалась территориальная целостность Украины. Возникла ситуация вот этого странного революционного, контрреволюционного поворота, в котором участвовали, с одной стороны, прозападные либералы, а с другой стороны, неофашистские группировки, которые оказались очень сильными. На пике удара по Януковичу возник этот странный симбиоз, который мы сейчас и имеем.

Мое второе критическое замечание сводится к тому, что нельзя быть немножко беременным. И когда мы констатируем, что там необандеровский, неофашистский режим, то нельзя тут же вести переговоры и рассказывать населению, что тем не менее, мы так налаживаем отношения с режимом Порошенко. Происходит раздвоение сознания у общества. Поэтому общество оказывается в ситуации непонимания происходящего.

— Как будет вести себя Путин, если сейчас Порошенко снова пойдет войной на Донбасс?

— Я думаю, что Порошенко сейчас войной не пойдет. Об этом говорят структурные вещи, которые проявила фабрикация выборов на Украине. Там были отсечены все радикальные группировки. И кроме всего прочего, американцы, которые стоят за Порошенко, правильно рассчитывают, что весной будет гораздо легче наносить удары по Луганску и Донецку, потому что население будет измучено и артиллерийскими обстрелами, и нехваткой тепла, еды. Там невозможно наладить производственно-экономическую жизнь без Мариуполя. А военные действия были остановлены именно в тот момент, когда подразделения добровольцев и помогающих им подошли к Мариуполю, это была стратегическая ошибка, конечно.

— Все-таки хотелось бы знать вашу точку зрения, как должна действовать Россия?

— Я считаю, что Россия должна наступать, это раз. Во-вторых, Россия должна была не делать из себя такую девочку невинную, а просто сказать, что если в Киеве фашизм, это — пересмотр итогов Второй мировой войны. Поэтому мы будем использовать наши военные силы для того, чтобы остановить распространение фашизма. Поэтому Путин обязан был после 2 мая, после сожжения 100 человек, пророссийских людей, в Киеве просто высадить десант, а всю Новороссию обеспечить военным прикрытием. Таким образом, мы бы вышли на Приднестровье и могли бы вести переговоры.

— А общество бы поддержало Путина? Готово ли у нас общество к этому?

— Безусловно. Стоит вопрос насколько Путин поймет это и поймет ли, что нужно менять состав правительства, что нужно применять другие инструменты. И это же чрезвычайно легко увидеть. Китай развивается по 10 процентов в год, используя комбинацию государственного сектора, государственного планирования и свободного рынка, используя эмиссию, которая имеет чисто внутренний характер и инвестирование крупных проектов. Это любому видно. Надо брать эти элементы и внедрять, надо брать других людей, а не цепляться за Кудрина, не цепляться за Силуанова, за мадам Набиуллину. Ведь именно на них лежит ответственность за эту игру с курсом доллара, с повышением цен и остальными проблемами.

Владимир Путин: Блокада Луганска и Донецка - это ошибка Порошенко, мы поговорим с ним об этом

ФБ: "Яценюк признал, что Путин спас Россию"

Путин предложил странам АТЭС войти в историю

Конрад Ренкас: Поляки завидуют, что у россиян есть Путин

"Валдайская" речь Путина: критика Запада как путь к равноправному диалогу

Павел Салин: Запад шьет Путину "пиджак" несистемного политика

ВК: "Запад ненавидит сильных и великих оппонентов. Есть Путин - есть Россия"