Евгений Брюн: Апокалипсис назначен на завтра

"В больном наркоманией — уже нет личности. А лечение наркологических заболеваний дорого, долго и часто с неопределенным результатом", — вот такой точки зрения придерживается главный нарколог России Евгений Брюн. Но как тогда эффективно справляться с этой бедой? Ответ на этот вопрос — в интервью главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой.

Фото:

— Евгений Алексеевич, на протяжении многих лет вы помогаете больных выбираться из их таких ужасных состояний, что и представить сложно. Заканчивается курс лечения, реабилитации, они уходят от вас, кто-то потом опять попадает в поле вашего зрения. Какова эффективность применения ваших методик?

— Вы знаете, нам считать эффективность очень трудно, потому что лучшие результаты просто из нашего поля зрения исчезают, мы их посчитать не можем.

— И спасибо не говорят?

— Нет, не говорят. Я тут звонил художнику одному, он говорит "забыл о вас, как о кошмарном сне, не звоните". Но это я его звал, он был нужен. И я понимаю, что у него все в порядке. Подавляющее большинство наших лучших случаев излечения нам неизвестны. Посчитать мы их не можем в принципе. Поэтому те ремиссии, которые мы считаем, это в отношении очень небольшой когорты наших больных, которых мы какое-то время отслеживаем.

- На самом деле, много частных клиник, много фондов, которые помогают вроде как в излечении больных. Большие проблемы вот с этим фондом "Город без наркотиков", то там Егор Бычков был арестован, с Ройзманом. И там постоянно противостояние с силовыми структурами. Вроде как те борются с наркоманами, лечат, и эти вроде как тоже самое делают. Почему у них такое жесткое противостояние?

— Вообще в отношении лечения тоже есть полярные точки зрения. Наша ведь тема очень политизирована. Вот Ройзман и его "Город без наркотиков". Они считают, что наркомания — это не заболевание, вообще не заболевание, это преступление. Поэтому они их держат в наручниках, они их морят голодом и потом создают из них боевиков. Сейчас их немного, а когда их будет много, и неизвестно, куда эту политическую силу этих боевиков направить. Сейчас они там громят, ведут партизанскую какую-то войну, ломают ноги, руки наркодилерам. И все это в ситуации, когда силовики чего-то не дорабатывают. Понятно, что это некая такая экстремальная реакция на то, что эта проблема не решается. Как бы по-человечески, наверное, я им сочувствую, но с точки зрения врача, с точки зрения гражданина, я это ни принять, ни приветствовать не могу.

— Вы знаете, там огромное число их последователей, все время желают успехов, и постоянно Ройзман очень активно в социальных сетях выступает. Звезда.

— К сожалению, это вот, может быть, наша неграмотность, может быть, я не знаю, невоспитанность. Я не понимаю. Мне очень понравилось, в свое время Николай Бердяев сказал: "инфантильность русской души". Вот эти вот детские реакции какие-то, за которые потом некоторым стыдно, а некоторые расплачиваются всякими судебными тяжбами. Вот что-то в этом роде происходит и с Ройзманом, и с его этими центрами. Ну, нельзя так действовать. Ты хочешь бороться с наркоманией? Начинай сотрудничать нормально с наркологической службой.

— А вы пытались с ним как-то сотрудничать?

— Да, мы в хороших личных отношениях с Евгением Вадимовичем вполне, когда он был особенно часто в Москве, когда был депутатом Государственной Думы. И на каком-то этапе мы понимали друг друга. Но сейчас как бы это понимание совершенно разрушено. Это вот одна крайняя точка зрения, крайне левая, так скажем. Есть крайне правая. Там есть такой у нас профессор Менделевич, который говорит, что это не заболевание, это вот такая особенность людей, им надо раздавать наркотики. И понятно, что в этой ситуации мы тоже не можем этого поддержать, потому что все скрытые люди, со скрытыми факторами риска, генетическими факторами риска, если они живут в ситуации свободного потребления наркотиков, они обязательно станут наркоманами. Станет наркоманом, значит, дефект — все, он выпадает из социума, он не работник, он не ученый, он никто. Вот оболочка вроде человеческая, а внутри пустота.

— А какая самая главная беда с наркоманами, когда они еще в более-менее вменяемом состоянии? Когда окружающие еще не испытывают на себе изменения, происходящие в человеке?

— Главное — в больном наркоманией нет личности. Я помню, один из лидеров "Пинк флойд", который два года сочинял гениальную музыку под коноплей. И потом все, конопля добила его мозг, он перестал что-либо сочинять, он перестал быть вообще не только творческим человеком, а вообще человеком. Он жив до сих пор, но он ничего не сочиняет.

— Вы говорите, что это пустота. Но, ведь многие музыканты, художники, политики, люди искусства и не только искусства, были наркоманами — это исторический факт, и сочиняли прекрасную музыку, писали стихи.

— Во-первых, я не знаю, были ли они наркоманами. Я помню, как-то встречался, когда было модно "Рок против наркотиков". Или там "козы против капусты". Все они очень чистенькие буржуазные люди. Это они на сцене там выпендриваются. Хотя наш шоу-бизнес, я уже тоже как-то неоднократно предлагал начать тестирование вообще с шоу-бизнеса. В какой-то передаче у Георгия Бовта я говорил, "надо бы с них начать". Он говорит, что тогда телевизор будет пустой.

— А как же Элвис Пресли, Фредди Меркьюри? Ведь были же наркоманами. Но, тогда считалось, что это вообще нормально.

— Ну, назвать их впрямую наркоманами я не решился бы.

— Но Пресли же от этого и умер!

— Мы не знаем, отчего он умер, он умер от многих болезней. Ну, во-первых, он принимал, во время концертов принимал препараты, которые мы не знаем, как точно действуют, но он при этом очень потел. Вот какой-то специальный препарат, который нарушал терморегуляцию организма. Он должен был на сцене показать, что он очень работает много, что у него струится пот, он все время с платком ходил по сцене. То ли там токсический фактор все время у него присутствовал. Но не всегда наркоманский. Поэтому я думаю, что он умер от сочетания факторов, умер от барбитуратов.

— Я какую-то смотрела запись его концерта, он пел, вообще он был абсолютно пьяный. Я думаю, боже мой, как его выпустили, огромный зал.

— Да, многие сейчас пытаются романтизировать употребление наркотиков Высоцким и ещё какими-то нашими кумирами. Я считаю, что эту злую шутку играют средства массовой информации и вообще кинематограф наш, когда все это выпускает в мир.

— Вот вы сравниваете — когда начинали работать и сейчас, говорите, ситуация ухудшилась. Во всем мире и у нас. Ваши прогнозы, что у нас дальше-то будет?

— Ситуация во всем мире ухудшилась, в том числе и в России. Как в Библии, дойдем до греха окончательно и сломаемся.

— Сломаемся, в смысле построим Ноев ковчег?

— Нас всех накажут каким-то образом. ВИЧ распространяется, наркомания распространяется, преступность растет, войны идут. Я думаю, человечество движется в сторону того, чтобы оно само себя наказало.

— Прекрасно вообще! Для государственного чиновника утверждение абсолютно позитивное и веселое. А чего тогда вообще дергаться, если и так все там будем?

— Там будем мы в любом случае, как вы понимаете.

— Я имею в виду человечество.

— Помните, у Аристотеля, он изобрел науку логику. Первый силлогизм, который он изобрел, был совершенно потрясающий: все люди смертны, греки — люди.

— Значит, греки смертны.

— Греки смертны. Поэтому все мы смертны. Я так весело говорю о таком сценарии. К сожалению, он возможен. Но вот если мы будем просто сидеть и наблюдать за этим, он будет возможен скорее. Я думаю, что как-то мы должны потихонечку одуматься вообще. Как минимум 10-15 процентов это больные алкоголизмом в пьющих странах, там, где продают алкоголь, плюс 1-2 процента больных наркоманией. Это очень большая цифра. Это цифра, которая уже влияет на демографию.

— Но не только алкоголь, наверное, влияет на демографию, но и масса других явлений, нетрадиционные все эти отношения. И там тоже же идет развитие, им уже мало каких-то там гомосексуальных отношений, уже там такие отношения, которые вообще невозможно придумать.

— Институт католический где-то заявил: "ну что педофилия, вот они другие", и стал оправдывать педофилию. Однополые браки, усыновление однополыми браками детей…

— Изъятие детей из биологических семей. Пытаются разрушить связи в семьях.

— Безобразие вот это, то, что творится с семьями, это какое-то извращенное представление …Я всегда вспоминаю Библию. Вот избранный народ, он движется в сторону греха, движется, движется, потом бац… Содом и Гоморра существовали, существовали, потом раз — взрыв, все. Они сами себя уничтожили. Это можно трактовать, как божественное проявление, можно трактовать, как их собственное движение в сторону разрушения. Тоже самое происходит в западном мире, особенно в Европе. В Америке, я думаю, в меньшей степени, она более пуританская, как мне показалось. Те картинки, которые мы видим, это надо приехать в глубинку, в Коннектикут или в глубинку в Техас, или куда-нибудь в Мичиган, чтобы понять, насколько она пуританская. Там молодежь не использует косметики, там они не очень ходят на всякие дискотеки, они бьются в конкурсах различных за право заниматься общественной деятельностью. То есть там много очень таких позитивных явлений, которых мы не видим, может быть, в телевизоре, они не очень светятся, они живут своей жизнью.

— Да, стереотипы часто мешают объективно воспринимать мир и видеть позитивные изменения. Раньше говорили "вот, в России все пьют, Россия там большая беда алкоголизм, ну, дураки и дороги, и вообще алкоголизм". То есть, если русский без бутылки водки, то это значит уже совершенно не русский.

— В больших городах пить стали меньше. Наша статистика показывает, что большие города, особенно города, где есть занятость населения, где есть работа, где есть, куда реализовать себя, там пить стали заметно меньше, примерно на 20-30 процентов. Кстати, политика государства сейчас по сокращению рынка алкогольной продукции уже дала свои результаты. Отравления алкоголем за последние два года, что ограничили ночную продажу крепких напитков, упала на 25-30 процентов, количество отравлений. Так что я думаю, что мы движемся, в общем-то, в правильную сторону. К сожалению, Россия подвержена всяким давлениям западным и международного сообщества.

— В плане алкоголя?

— Даже не в плане алкоголя. Мы, скорее всего примем такую скандинавскую модель сокращения продаж крепких напитков. А мы просто должны научить людей всё-таки употреблять алкоголь более ответственно.

— Вы сторонник полного запрета алкоголя?

— Нет, ни в коем случае. Но примерно 30 процентов населения имеют проблемы с алкоголем и они должны ограничивать употребление алкоголя. Для того, чтобы эту ситуацию понять, надо, может быть, ещё их родителям или тех, кто вырастит и через 20 лет начнет пробовать алкоголь, их родителей, которые сейчас молодые и у них маленькие дети, они должны прийти к нам и посоветоваться, что с этим ребенком в этом плане делать. Мы всегда говорим, все проблемы, особенно алкогольные проблемы, они в семье.

— А если в семье алкоголь только по праздникам? Это тоже может привести к проблемам?

— Маленький ребёнок, родители, кухня, праздник, алкоголь, гости, веселье, все хорошо. И у ребенка, есть такое у нас понятие "импринтинг" — "первичное научение", закрепляется, как клише, поведение. И у него ассоциируются родители, самые близкие люди для него и обязательно алкоголь. И он не может уже не пить, когда он вырастет, особенно в трудной ситуации, есть такой регресс, мы уходим в детство своим подсознанием или сознанием с тем, чтобы там поискать опору своего выздоровления и восстановления, и там возникнет алкоголь. Бетти Форд, жена президента, вспоминала, что ее мать к ней очень плохо относилась и посещала ее, только когда она болела. И когда она болела, мать давала ей чай с виски, и она стала алкоголиком, и она мужественно лечилась.

— И ей удалось вылечиться?

— Вылечилась, да. Знаменитый центр имени Бетти Форд, который лечит больных алкоголизмом и наркоманией. Вот все из детства. Ответственность родителей, ответственность самого себя. Если мы это будем осознанно все выстраивать, свою жизнь, никаких таких проблем не будет.

— Но при этом всё-таки каждый человек, тоже может сам найти в себе силы для того, чтобы преодолеть, даже если в семье есть пьющие родственники.

— Нет, не может. Если болезнь сформирована, он не может. Без помощи он ничего не может. Это только совместный труд медиков, психологов, специалистов по социальной работе, семьи, самого больного. Вот видите, как много должно быть участников этого процесса. Лечение наркологических заболеваний дорого, долго и часто с неопределенным результатом.

— Евгений Алексеевич, и всё-таки, какое самое эффективное средство от того, чтобы не стать больным алкоголизмом и наркоманией? Есть панацея?

— Да, есть. Есть очень хорошая метафора, если хотите. У меня была знакомая супружеская пара из Америки, они никогда в жизни своей ничего не пробовали. Я их спрашиваю, почему. Они говорят "наши бабушки и дедушки страдали алкоголизмом, поэтому мы ничего не пьем в принципе". Вот когда каждый человек ответственно будет относиться к своему здоровью, к здоровью своей семьи, к здоровью своей родины, то тогда этих проблем не будет. Вот просто, простая вещь — ответственно относиться к самому себе.