Феодор Острожский - воин, инок и святой

10 сентября Русская православная церковь отметила Собор преподобных отцев Киево-Печерских, в Дальних пещерах почивающих. Поименно вспоминаются 45 святых — еще 30 подвижников безымянны. Их мощи сохранились лишь в виде глав, из которых сотни лет истекает благовонное миро, вещество, состав которого полностью современная наука определить не в состоянии, приносящее исцеления верующим.

Среди известных святых особого внимания заслуживает преподобный Феодор, князь Острожский. Удивление вызывает уже то, что в церковные святцы он вошел под тем же именем, которое носил до принятия монашеского пострига, где его нарекли Феодосием. Впрочем, такие случаи нередки. Церковь почитает святых равноапостольных княгиню Ольгу и князя Владимира, князей-страстотерпцев Бориса и Глеба несмотря на то, что после крещения им были даны имена Елены, Василия, Романа и Давида соответственно.

А, например, Александр Невский, незадолго до кончины постриженный в монахи с именем Алексия, так и остался в памяти и благодарных потомков и Церкви под именем святого благоверного князя Александра. Хотя формально иночество является "смертью для мира" и отречением от всех прежних мирских званий.

Впрочем, ничего удивительного в таких прецедентах нет. Тем самым Церковь как бы признает, что явным подтверждением действия Святого Духа посредством того или иного избранника Божьего (что и есть святость) явилась вся его жизнь, а не только тот ее отрезок, который прошел после то ли крещения, то ли пострига. Чем же заслужил такое признание князь Острожский?

Родился будущий святой на Волыни в 1360 году. По одним данным, его предками были Рюриковичи, по другим — литовские князья Гедиминичи. Впрочем, обе эти фамилии в те времена принадлежали древнейшим и почитаемым всеми княжеским родам, сравнимым с королевскими.

Времена тогда были весьма нестабильные. Юго-Западная Русь, едва оправившаяся после монголо-татарского нашествия, предпочла не оказывать сопротивления включению своих территорий в состав Литовского княжества, набиравшего силу. Тем более, что его правители на тот момент тоже были православными, как и русичи.

Читайте также: Александр Невский — православный рыцарь

Однако к концу XIV века ситуация резко изменилась. Литовский князь Ягелло (Ягайло), желая получить королевский престол, вступив в брак с королевой Ядвигой, заключил Кревскую унию о союзе Литвы и Польши, а заодно и принял католичество, поменяв свое имя на Владислава. Вскоре после смерти супруги он стал единовластным хозяином мощной, как сказали бы сейчас, региональной супердержавы.

Условиями Унии подразумевалось обращение в католичество некрещенных литовцев. Но, как часто случается с перешедшими в другую веру неофитами, Ягелло-Владислав начал всячески способствовать окатоличиванию и православного большинства Литвы, включавшей в те времена территории современной Украины. Насаживание новой веры проходило в основном экономическими методами. Например, Владислав даровал в городах вольности и самоуправление лишь католикам, тем самым понуждая присоединяться к ним и остальных. Но нередко доходило и до силовых принуждений.

Основным знаменем борьбы против такого ползучего окатоличивания стал литовский князь Свидригайло, верный православию до самого конца. Его верным соратником и пробыл почти всю свою жизнь Феодор Данилович Острожский. Впрочем, его деятельность только схватками время со срывавшимися с катушек польскими магнатами не исчерпывалась. Ведь Папа Римский, как рачительный хозяин, не клал всех яиц в одну корзину, а заодно действовал по принципу живших в Риме языческих императоров "разделяй и властвуй".

Последнее у Святого Престола получалось отлично, когда его духовная поддержка щедро раздавалась и Варшаве и соперничавшему с ней Тевтонскому ордену крестоносцев. "Слуги господни", заметно охладев от желания обращать огнем и мечом в истинную веру литовцев-язычников, с каждым годом все больше пытались загрести под себя вроде бы единоверную и богатую Польшу. Что привлекало в их ряды все новый "сброд голубых кровей" — рыцарейиз всей Европы,обычно из числа оставшихся без наследства младших сыновей, жаждавших богатой добычи и славы.

Развязка наступила 15 июля 1410 года близ деревни Грюнвальд. В ходе кровопролитного сражения войска Ордена потерпели сокрушительное поражение, после чего его могущество быстро сошло на нет. А Юго-Западная Русь хотя и не освободилась от угрозы окатоличивания со стороны Польши, но однозначно избежала куда большей опасности со стороны наиболее оголтелых "прогрессоров" Средневековья, несущих католицизм на острие своих мечей. Одним из заметных полководцев этого эпохального сражения зарекомендовал себя князь Феодор Острожский.

Читайте также: Князья-страстотерпцы Борис и Глеб

Впрочем, после поражения крестоносцев его сильная натура не успокоилась. Ведь как раз в описываемое время в Чехии зарождалась прареформация, родоначальником которой стал профессор Пражского университета Ян Гус. Собственно, против фундаментальных основ католицизма его последователи не выступали — ограничиваясь требованием разрешить причащение мирян Телом и Кровью Христовыми, как это и было предписано самим Господом, но оказалось модифицировано Римом: обоими видами там причащались только священники, мирянам разрешалось только Тело — вкладываемые им в рот после Литургии облатки. А кроме того, чехи были крайне недовольны немецким засильем, которое в их глазах неразрывно было связано с властью Рима.

В 1415 году Гус, обманом вызванный на собор в Констанце, был сожжен после отказа отречься от своих убеждений. Но его последователи, гуситы, объявленные Папой еретиками, продолжали трепать доблестные добропорядочно-католические войска еще добрых два десятилетия. И на помощь им тоже пришел Феодор Острожский с отрядом своих единомышленников.

Собственно, одно участие в составе "интербригады" могло обеспечить доблестному князю светлый след в истории. Однако чешский эпизод в его насыщенной биографии сыграл еще более важную роль — для всей Руси. Ведь полководец ввел в военную практику русских войск позаимствованную у гуситов тактику — быстрое сооружение походной крепости из соединенных в круг перевернутых телег.

Обычно картины подобных сражений можно увидеть в фильмах, повествующих о борьбе американских переселенцев с индейцами. Но и за века до этого изобретение чешких борцов за свободу принесло немало пользы в Старом Свете.

Так, несмотря на освобождение от ига Золотой Орды, Русь еще долгие годы терпела набеги войск Крымского хана, нередко платя ему дань (окончательно ее прекратили платить лишь в 1682 году). Особенно обострилась ситуация в начале 70-х годов XVI века. Ослабленная многочисленными войнами и зверствами опричнины Москва почти утратила способность сопротивляться массированным вторжениям с юга. В 1571 году хан Девлет-Гирей, разогнав способное лишь к подавлению внутренней крамолы войско опричников, сжег Москву дотла.

Читайте также: Христианство и война: мир или меч?

Но на этом аппетиты удачливого военачальника лишь разожглись. На следующий год он предпринял новый поход на север, на этот раз всерьез намереваясь не просто захватить богатую добычу, но восстановить былое величие своих золотоордынских предков. И даже превзойти их: Батый, по крайней мере, оставлял при власти русских князей из покоренных земель — сейчас же планировалось раздать завоеванные земли татарским мурзам. Говорят, что отдельные русские города и княжества были расписаны между ними Девлет-Гиреем наперед.

Царь Иван Грозный оказался "грозным" только для собственных затерроризированных сограждан — при приближении татар он позорно бежал в Новгород, а войско опричников разбежалось без боя. Трусливый венценосец готов был уступить врагу даже недавно завоеванные Казань и Астрахань, о чем и написал соответствующее письмо хану — но того такие мелочи уже не интересовали, он хотел получить все.

Тогда и произошло сражение у села Молодино близ Серпухова. Можно заметить, что чисто фонетическое сходство с Бородино кажется неслучайным — многие историки ставили эти битвы по значению в один ряд. Ведь исход их решал будущее России, ее свободы и независимости…

30 июля 100-тысячное войско, состоящее из воинов Крымской, Ногайской орд и семитысячного отряда турецких янычар, подошло к Молодино. Русские могли противопоставить максимум 60-тысячную армию — и то большей частью состоящую из наспех собранных ополченцев. Тем не менее, военный гений двух воевод, Михаила Воротынского и Дмитрия Хворостинина, вместе с героизмом русских воинов помогли одержать победу. А еще им помогла гениальная предусмотрительность князя Острожского, понявшего всю ценность тактики гуситов.

Защитники Руси при Молодино использовали эффективную тактику обороны как раз в этой передвижной крепости - гуляй-городе, и ударов в фронт и тыл истощенным в пятидневных боях врагам. Поражение захватчиков было сокрушительным — одни только янычары полегли полностью, в плен попало несколько высших военачальников, включая ногайского мурзу.

А спустя 70 с лишним лет точно такие же гуляй-города с неменьшим успехом применялись восставшими украинцами против польских панов. С помощью обычных телег, пусть и с умом расположенных, даже вооруженные косами крестьяне выдерживали удары тяжеловооруженных панцирных хоругвей польских гусар — а перед пасовали в пешем строю и "псы войны" - хорошо обученные наемники.

Читайте также: Георгий Победоносец: любим всем миром

Но вернемся к герою нашего рассказа. К 80-ти годам он достиг практически всего, что мог себе желать самый родовитый аристократ. Польский король передал в его владения города Владимир-Волынский, Дубно, Острог, князь стал владельцем обширных имений на Волыни и Подолии. Вот только с жизненным стержнем было не все в порядке. Литовский князь Свидригайло, хотя и сохранил православную веру, но к концу жизни стал настолько подозрительным и жестоким, что в конце концов стал подозревать в измене и самого Феодора. И даже заточил его в тюрьму — из которой тот, впрочем, был вскоре освобожден восставшим местным населением.

Зато сын и преемник польского короля Владислава Ягайло, Владислав III, учел ошибки отца — и даровал равные права своим и католическим, и православным подданным. Кстати, и обширные земли в управление острожскому князю отдал тоже он.

Наверное, сложно сохранять любовь к мирской жизни, пусть даже она проходит в борьбе за правое дело, если друзья становятся врагами — а с врагами, собственно, и воевать теперь не за что. А тут еще и 80 лет за плечами, пора и о душе подумать.

Вот и отправился сиятельный князь на пике своего могущества в Киево-Печерскую Лавру, чтобы в молитве и посте приготовиться к блаженной вечности. Историки спорят о том, сколько продлился монашеский подвиг прп. Феодора, после пострига — Феодосия. Одни называют датой его смерти 1443 год, а вот известный деятель исторической науки, завкафедры МГУ Сергей Соловьев, считает ее наступившей на 40 лет позже. Что, в принципе, выглядит не столь уж шокирующе — крепкое здоровье бывшего воина и благодать святой обители вполне могли продлить его жизнь и до 123 лет. Во всяком случае, именно 1483 год обозначается годом успения святого в церковных источниках.

Так он и вошел в церковную историю — под титулом преподобного. Но при этом с сохранением и мирского имени, и титула земного — преподобный Феодор, князь Острожский. Впрочем, не стоит выискивать здесь какой-то противоречивости или ангажированности потомков гипнозом его земной славы. Ведь прославляет усопших святых сам Бог, а Церковь лишь констатирует уже свершившийся факт соборным актом о канонизации. Ведь далеко не все обитатели Киево-Печерской Лавры сподобились прославления. Зато избранные угодники Божьи и поныне источают от своих мощей, при молитвенном обращении к себе, исцеления и другие чудеса. Прп. Феодор по праву заслужил быть сопричтенным к сонму святых отцов Киево-Печерских — и своей многотрудной мирской жизнью в борьбе за веру против ее врагов, и блаженной старостью в тихом иноческом подвиге.

Подписывайтесь на канал "Айя Софья" о религии в Яндекс.Дзен