Горят не леса и торфяники - горит Россия

Проходит день за днём, а лесные пожары в разных концах России не утихают. Телевизионные сводки новостей начинаются с показа кадров борьбы с огнём, которую самоотверженно ведут пожарные, эта картина стала уже привычной. Однако недавно произошло нечто неожиданное: указание разобраться в причинах пожаров в Подмосковье дал своим подчинённым сам генеральный прокурор РФ. Казалось бы, огонь — это стихия, прокурорам неподвластная, не им и разбираться, почему разразилась эта беда, ведь не подозревают же они кого-либо умышленном поджоге леса или торфяников сразу в десятке районов и на площади в тысячи гектаров.
Некоторую ясность в дело внёс выехавший на место сражения с огненной стихией губернатор столичной области Борис Громов. Он заявил, что прежде в Подмосковье существовала отлаженная система борьбы с лесными пожарами, а теперь её нет, всё разворовано и развалено. После этого стало ясно, что прокуратура не зря заинтересовалась причинами бедствия.
И в самом деле, как выясняется, на проведение профилактических противопожарных мероприятий отпускались солидные средства. Но денежки исчезали, а запланированные мероприятия не проводились. Местное противопожарное начальство надеялось, что пройдут дожди — и отдельные очаги возгорания будут погашены самой природой, а после пожаров поди проверь, насколько разумно расходовались средства. А природа взяла и подвела: полагающиеся по календарю дожди так и не наступили, и отдельные очажки огня, с которыми при своевременно проведенных мероприятиях было бы легко справиться, слились в сплошное море пламени. Значит, речь должна идти о должностном преступлении — растрате, к тому же повлекшей за собой особо тяжкие последствия. Сгорело несколько деревень, нанесён громадный ущерб экономике и экологии пострадавших районов, под угрозой оказались важные народнохозяйственные объекты.
В Москве трудно дышать. Новогиреево, где я живу, ближе, чем Кремль, к очагам пожаров, сильный запах гари здесь не проходит ни днём, ни ночью. Дым от пожаров не так повлиял бы на жизнь москвичей, если бы он не накладывался на смог от выхлопных газов автомобилей. А за это мы могли бы сказать мэру столицы и губернатору области. Они старательно наводят лоск на столичный регион, стремясь сделать его привлекательным для иностранных инвесторов, а о том, что в сердце России автотранспорт допотопный, не оборудованный фильтрами и дожигателями вредных выбросов, им подумать некогда. Построить сногсшибательный подземный торговый центр или гипермаркет, где продаются товары 40 тысяч наименований, — это впечатляет, создаёт имидж энергичного руководителя и крепкого хозяйственника. А заниматься латанием дыр в городском хозяйстве, улучшением экологической обстановки, — кто за это скажет спасибо и отдаст за такого малозаметного руководителя свой голос на очередных выборах?
Пожары оказались на руку не только ворам-чиновникам, но и тем строительным компаниям, которые воспользовались ими для того, чтобы получить под застройку земельные участки из-под выгоревшего леса. Чиновники не особенно стеснялись и в обычной обстановке, отводя себе участки под строительство особняков и давая разрешения строителям на вырубку деревьев в водоохранных зонах, в заповедниках и реликтовых лесах. Такая практика стала почти нормой по всей стране — от Подмосковья до Приморья, невзирая на протесты общественности. И тут чиновникам, бизнесменам от строительства, лесозаготовителям пожар — это подарок судьбы! В этой ситуации трудно установить, выгорел ли лес от случайных причин (вроде удара молнии или непогашенного костра туристов) или же беда была вызвана искусственно. Если во многих городах ради получения выгодных участков для застройки умышленно поджигают ветхие деревянные дома, чтобы поторопить жильцов освободить площадки для строек элитных зданий, то неужели компании, гоняющиеся за высокой прибылью, остановятся перед организацией "случайного" пожара в облюбованном месте?
Одним словом, за лесными пожарами нашего времени просматриваются чьи-то весьма прозрачные меркантильные интересы, кстати сказать, довольно типичные для рыночной экономики, и прокуратура может найти тут немало обстоятельств, заслуживающих тщательного расследования.
А умышленные поджоги леса просто людьми, отчаявшимися найти справедливость в этом торгашеском мире, тоже исключить нельзя. Ну, и нашу безалаберность, лёгкое отношение к костру в лесу тоже не следует сбрасывать со счетов.
А всё это вместе наводит на грустные мысли. Нынешние пожары в лесах можно рассматривать как символ общественных процессов, происходящих в России. Страну охватил пожар казнокрадства, воровства, жульнических комбинаций и криминального беспредела. В этом всепожирающем огне сгорают не только неисчислимые материальные ценности, но и человеческие души. Когда-то писатель Валентин Распутин написал прямо-таки пророческую повесть "Пожар", в которой нарисовал убедительнейший образ в ту пору только ещё нарождавшегося человеческого типа — "архаровца", которому на всё наплевать, кроме собственного "кайфа". И вот сейчас мы живем в обществе, где архаровец (или, по-современному, "пофигист") стал едва ли не господствующим типом. Архаровца можно встретить и на лесосеке, и в Государственной думе, и в министерском кресле, и в Кремле. А это уже очень серьёзно. Выгоревший лес со временем сменится вновь выросшим, на месте сгоревших домов можно сравнительно быстро выстроить новые. А "выгоревшие души" могут оказаться "не подлежащими восстановлению", и тогда страна утратит целое поколение, а следовательно, и на срок жизни этого поколения отодвинется возрождение России. Кто погасит этот незримый пожар, сжигающий будущее страны?
К середине сентября, после первого дождичка, пожары в Подмосковье пошли на убыль, и власти всех уровней облегчённо вздохнули: вроде бы самое опасное оказалось позади.
Увы, это было ложное чувство. Самая грозная опасность нависла над страной только сейчас.
Тревожные вести пришли из Брянской области. Там горят лес и торфяники, ставшие после Чернобыля радиоактивными. В них сосредоточено огромное количество радионуклидов, при пожаре их концентрация в воздухе увеличивается не в два — три раза, а в сто раз и более!. Огонь подбирается к сухостою с запредельной степенью заражённости, а бороться с огнём там некому и нечем. В этой глубинке противопожарная служба практически отсутствует.
Брянск в дыму, а его жителям никто не говорит, сколько цезия, стронция и плутония падает на город. Дым от такого пожара поднимается на большую высоту и при сильном ветре может нести радиоактивную пыль на сотни километров. И если простой дым от подмосковных пожаров дошёл до Швеции и вызвал там обеспокоенность, то что будет, если в Западную Европу ветер принесёт радиоактивный "привет из России"?
Ситуация здесь грозит вторым Чернобылем! И грозит не одному Брянску, а всей стране, да и не только ей! Почему же власть не бьёт тревогу, не принимает экстренных мер по устранению угрозы этой вселенской катастрофы?
В обстановке этого бессилия или безразличия власти население кое-где пробует проявить свою инициативу "снизу". Так, жители приморского села Анисимовка долго протестовали против хищнического истребления реликтового леса, но безрезультатно. Тогда они сожгли трактора и вагончики лесозаготовителей, заставив их прекратить вырубку леса, и решили взять состояние лесосек под свой, народный, контроль. Так что же, и жителям Брянщины, здоровью которых уже нанесён серьёзный ущерб, тоже надо, видя бездействие власти, брать дело своего спасения в собственные руки? Но чего стоит власть, которая не справляется со своей первейшей обязанностью, не обеспечивает безопасности жизни избравших её граждан?

Михаил АНТОНОВ