Антон Чуйкин: Вежливым быть неудобно

Ежедневно на дорогах нашей страны находится 20 миллионов человек, а в год происходит около 60 миллионов аварийных ситуаций. О безопасности дорожного движения, институте ГИБДД, этике вождения, увеличении штрафов, росте коррупции и многом другом главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказал главный редактор журнала "За рулем" Антон Чуйкин.

— Разговор наш с вами, Антон, будет о такой больной и банальной теме, как безопасность дорожного движения. Ежедневно на дорогах нашей страны находится 20 миллионов человек, а в год происходит около 60 миллионов аварийных ситуаций. Мы все стали автомобилистами в одночасье. Недавно ученые Западносибирского филиала Научно-исследовательского центра безопасности дорожного движения выяснили, что четверть выпускников автошкол в принципе не готовы к тому, чтобы в будущем сесть за руль. Так что сейчас ситуация с безопасностью на дорогах просто катастрофическая. Что вы думаете по этому поводу?

— Я думаю, что это огромная проблема. Требуются уже какие-то системные решения, а мы видим, что предпринимаются какие-то судорожные и хаотические попытки что-то наладить. Раньше все было понятно. Безопасностью дорожного движения ведала ГАИ. И был Научно-исследовательский центр безопасности дорожного движения (НИЦ БДД), который выдавал различные рекомендации и так или иначе организовывал движение.

Читайте также: "Купил права? Купи машину!"

— Учил водителей, проверял водителей?

— Насчет "учил и проверял" нет, но хотя бы была понятна некая система. Хотя даже тогда была формулировка "человек — дорога — автомобиль", которая таила в себе, на мой взгляд, лукавую вещь. По идее, не на человека надо возлагать такие большие функции, а на какую-то систему. Должны быть некие внешние условия, чтобы человеку стало понятно, как действовать. Сегодня у нас уже не ГАИ, а ГИБДД.

— Ну, они же правопреемники.

— Только кто бы объяснил, что изменилось от переименования… НИЦ БДД существует, но его инициатив я не видел давно. Пять-шесть лет назад была принята Федеральная целевая программа по безопасности дорожного движения, в которую было заложено чуть ли не 50 миллиардов рублей. Она была рассчитана на определенный срок.

— В чем заключалась эта программа?

— А это главный вопрос — в чем она заключалась и где результаты?

— И куда дели 50 миллиардов рублей?

— Абсолютно правильный вопрос! Вот я бы хотел его задать: действительно, ребята, а куда дели 50-60 миллиардов рублей?! Это же деньги налогоплательщиков.

— Антон, ведь там были какие-то пункты, типа проведение лекций в школе, в детских садах. Я, например, в детском саду видела плакатики о том, как нужно переходить дорогу.

— Пункты были, а что при этом выполняется? Была Федеральная целевая программа, результатов которой мы не знаем, потом была попытка доверить целиком сферу безопасности движения Минтрансу, который вроде как не захотел это дело принимать на себя, и абсолютно правильно, потому что это не его функция. И вот мы сейчас имеем явно небезопасную ситуацию на дорогах. И при этом мы с вами не знаем, к кому обратиться, кто за это отвечает и с кого надо спрашивать. В результате, где тот институт, который всей этой безопасностью ведает. Приходится самим, что называется, разбираться…

— Ну, а кому? Вот я — автолюбитель, и что, я буду каждый раз злиться, что подрезают, что вообще не смотрят, куда выезжают…

— Это вроде как сфера ГАИ, полиции. Если подрезают из-за того, что так дорога устроена, они скажут, что дорогами не мы занимаемся, мы можем какие-то рекомендации выдать, но строим их не мы. Но если такой системы нет, ее надо срочно ввести в действие, ее надо построить и предложить. Причем не общими словами ограничиться. У нас появился министр внутренних дел по безопасности на транспорте, и тоже ничего не изменилось.

— А давно он появился?

— Примерно полгода назад, это как раз предыдущий глава ГИБДД — генерал Кирьянов, который, насколько мне известно, структуры до сих пор не имеет. И понятно, на одного человека тоже такую огромную функцию возложить нельзя. Все как-то на самотек пущено, в этом огромная проблема.

 

— Раньше все-таки водители были более профессиональными, не было возможности машины покупать в таком количестве. И в основном это были мужчины средних лет истарше. Это были водители,которые сами могли устранить неполадки, с определенным уровнем подготовки и ответственности. Сейчас же это подростки, это блондинки, это люди, которые не говорят по-русски, люди, которые ездят на развалюхах. Как-то я ехала с приятельницей, которая долго работала в Африке, и ехала машина, у нее были такие веревочки, дверей не было, стекол нет. Подруга говорит: "Слушай, прямо как в Лагосе". Среди автомобилистов появилось огромное количество неадекватных людей, и эта проблема, кажется, никого тоже не волнует.

— Безусловно, проблема вежливости водителей, естественно, существует. Самое главное — не быть эгоистом на дороге, надо представлять, что тут едут такие же, как ты, и какие-то твои действия могут кому-то помешать. И надо хотя бы стараться быть предупредительным.

— Сколько процентов, по вашим ощущениям, понимают эту простую истину?

— Я думаю, от 30 до 50 процентов понимают.

— Из 20 миллионов человек?

— Я вам сейчас два примера на этот счет приведу. Понятно, что машин у нас очень много, но не больше, чем где-либо в мире. В Москве, на мой взгляд, проблема не в том, что много машин, а в том, что мало дорог. Плотность дорожной сети чрезвычайно низкая, она должна быть больше. У нас любой проезд между какими-то улицами становится стоянкой, вешают "кирпич", ставят шлагбаумы, ведомственные парковки и т. д. Сколько раз приходилось ездить за рубежом на машине, там 100 процентов людей предупредительностью отличаются и вежливостью, пониманием, что ты на дороге не один. И ты проникаешься подобным стилем управления. А прилетаешь домой, садишься в Шереметьеве в собственный автомобиль, выезжаешь и все еще такой же вежливый едешь. Меня хватает максимум до Ленинградки.

Но нельзя только водителя в этом обвинять, мы опять возвращаемся к той самой системе. Знаете, как в Англии газоны делают и дорожки через них? Там делают газон, оставляют его нетронутым, люди протаптывают тропинки, а уже потом по протоптанному кладут дорожку. Вот так должен работать любой закон. Любой закон, любое правило должны быть удобны для выполнения. Либо мы получим ту дурацкую ситуацию, когда строгость законов измеряется в необязательности исполнения. Они должны быть удобны. Либо у нас нет никаких законов, либо есть неудобные, которые, естественно, не выполняются. Та же самая вежливость. Ее можно воспитывать, но ее можно и насаждать.

— Вежливым быть неудобно?

— Однозначно, неудобно. У нас спокойно могут перекрыть пол-улицы, причем ладно бы ради нужд дорожного строительства, просто из-за того, чтобы сюда приехало какое-то важное лицо. Спокойно могут затеять ремонт, сразу со всех сторон ограничив проезд. Ни один в Москве светофор не связан с другим системой "Зеленая волна". Мы же все двигаемся лягушачьими прыжками. До сих пор этой системы нет, хотя она когда-то была введена.

— На Ленинградке ведь вводили.

— На Ленинградке это вроде сейчас не нужно, потому что там вообще светофоры убрали. Человека выбить из его цивилизованного состояния достаточно просто, и очень непросто его поддерживать внешними условиями. Эти внешние условия за рубежом есть, а у нас нет. Их и нужно пытаться создавать, для чего и нужна такая система.

— Вы все-таки думаете, что все дело во внешних условиях? Тем не менее, есть люди, которых нельзя научить водить? Вот я училась, и видела, что кто-то быстро реагировал, а кто-то вообще никак не учился.

— Меня тот же самый пример европейский, американский убеждает, что, наверное, нет таких людей. Извините, медведи в цирке даже в этом убеждают. Практически любого можно научить водить, а тех, кого нельзя, на это существуют водительские медкомиссии. Бывают совершенно объективные причины, по которым нельзя человеку садиться за руль.

— Недавно мне нужно было менять права. Оказалось, что с 1 июня нужно не просто получить справку в медкомиссии, а нужно пойти отдельно в психдиспансер и наркодиспансер. А это огромные очереди… Я захотела все сделать по-честному. Пришла. Сначала огромная очередь, чтобы взять квиточек на 81 рубль, потом пойти отстоять очередь в Сбербанке и опять прийти. А как меня проверяли в наркодиспансере: покажите язык, вытяните руки… Они меня даже не проверили по картотеке. Я понимаю, что я не похожа на наркомана. Но это была просто бюрократия. И люди с проблемами тоже легко прошли бы такое освидетельствование. Зато в психдиспансере на меня завели карту амбулаторного больного для получения этой справки.

— То есть, нас толкают к тому, чтобы мы это любым возможнымспособом обошли, да при этом еще занесли кому-нибудь взятку. То же самое происходит на наших дорогах. Когда действительно стоишь в какой-нибудь дачной пробке три-четыре часа — уже звереешь.

 

— А что делать?

— Я никогда не езжу по обочине, но я могу себе представить, что меня можно вынудить к этому. Вместо того, чтобы строить только торговые центры и многоквартирные дома вдоль дорог, хорошо при этом часть денег, полученных за землю, пустить на дополнительные полосы этих дорог, расширение моста, переезда и т. д. Я убежден, что изначально дело в системе, люди сами по себе не становятся хамами.

— А вот возьмем пресловутых блондинок за рулем, про которых много анекдотов. На самом деле, видно же, если машина ведет себя неадекватно, когда человек явно не в себе, в одной руке телефон, в другой руке помада… Откуда вот эти-то истории?

— А я все чаще вижу за рулем таких неадекватных машин достаточно зрелых и приличных мужчин с телефоном в руке, самозабвенно втирающих что-то в этот телефон. Для меня женщина в потоке становится все менее и менее заметной, и это хорошо, потому что я не верю в распределение водителей и автомобилей по гендерному признаку. Особенности, конечно, есть.

— Женщины более аккуратны на самом деле. Кстати, подростки, которые садятся за руль, тоже кренделя выписывают. Может, это возрастом просто объясняется?

— И возрастом тоже. Но главное, тем же самым анекдотом: права купил, как ездить — не купил… Все потому, что у нас очень несовершенная система обучения вождению. Хотя я права получал, будучи школьником, была такая система учебно-производственных комбинатов, с восьмого по десятый класс, нас два года обучали вождению.

— А меня в учебно-производственном комбинате, к сожалению, учили на токаря…

— Но когда я после этого сел за руль, я был куда худший водитель, чем вы, наверное, токарь, хотя вроде как два года водил, честно сдавал экзамены. И до сих пор я помню пословицу "Ну, пару раз машину разобьешь, и ездить научишься". Я работал водителем-испытателем на ЗИЛе, хотя там ничего испытательского толком не было, мы готовые грузовики перегоняли от конвейера до площадки сбыта.

— Сколько это было метров?

— Это было несколько сотен метров, зато ты в смену отгонял 20-50 штук. Опыт набирался быстро, но, как мне сказали: пару машин повредишь — и только потом научишься, — ровно так и произошло. На моих глазах так происходило со всеми. В системе автозавода это проще сходило с рук, а на улицах, конечно, сложнее.

Поэтому новички выходят из автошкол не подготовленными к этому движению. И на мой взгляд, это беда отчасти автошколы и отчасти того, что просто в современных условиях я даже не могу себе представить, как наладить такой процесс обучения, чтобы человек сегодня получил права, а завтра уже уверенно поехал. То есть, тут только мучительным процессом самостоятельного обучения можно чего-то достичь. Но так в получении любых знаний. Сама по себе школа, сам по себе институт, если туда просто отходить, мало что дадут.

— Ведь наиболее аварийно опасный период не тогда, когда человек только получил права…

— А тогда, когда почувствовал себя уверенным, через полгода. Вообще, по статистике, до трех лет максимальное число аварий. Вдруг человек почувствовал, что он умеет все. На самом деле, зависит от интенсивности вождения. Тут в километрах мерят: десять тысяч проехал — я уже опытный. потом выпадает снег, подмерзает где-то дорога, и человек иногда трагически понимает: он на самом деле совсем не опытен.

Я не готов сказать, что нужно сделать, чтобы система обучения водителей была выстроена правильным образом. Но первый шаг понятен — изучить, как это происходит в других странах. У нас не больше автомобилей, чем где-либо в мире, они более плотно сконцентрированы. Иногда достаточно просто изучить и заимствовать чужой опыт.

— Для повышения безопасности желательно, чтобы люди по-честному права получали. Когда меня учили, я говорила, что заплачу, только вы меня научите. Я заплатила, но меня не научили.

 

— Я сейчас скажу страшно не популярную и зловещую для собственной репутации вещь. Я, помимо всего прочего, горячий сторонник повышения штрафов. Потому что я вижу, что это работает. Я пристегивался всю жизнь, сколько езжу — 17-18 лет. Одно время такой я был один, потом стало чуть больше, потом все ездили непристегнутыми, до тех пор пока не повысили штраф в десятьраз. И оказалось, что это работает. Одним увеличением штрафов, конечно, невозможно всего добиться, но это достаточно действенные меры.

— А не влияет ли увеличение штрафов на рост коррупции и неофициальных платежей?

— Конечно, в какой-то степени влияет, но другой результат тоже налицо. Действительно, никто не пристегивался, а сейчас все пристегиваются.

— Сейчас все поняли, что для безопасности лучше пристегнуться.

— Боюсь, что до сих пор все пристегиваются не из соображений безопасности, а для того, чтобы штраф не платить. Мы проводили тест достаточно давно, сейчас намереваемся повторить, чтобы посмотреть, какое поколение подрастает. Четыре человека в машине, двое пристегнуто, двое — нет, задний пассажир убивает всех.

— В смысле, убивает всех?…

— При аварии он в салоне умудряется за то время, что машина бьется, поубивать всех остальных, будучи непристегнутым. Мы такой краш-тест смоделировали. На полигоне специальные условия, манекены с датчиками. Ну какие еще нужны аргументы, стоит пристегиваться или нет?

То же самое, мне кажется, обязательно штрафы надо поднимать за провоз детей не на детских креслах или не в детских удерживающих устройствах. Сколько раз мы с вами замечали, ребенок стоит на полу, между сиденьями, или еще как-то. Это насколько нужно не любить собственного ребенка, чтобы позволять делать ему такие вещи?! Мы проводили простейший тест. И каждый с этой ситуацией сталкивался… Даже если ты в аварию не попадешь, но в любой момент может возникнуть ситуация, когда ты вынужден резко затормозить.

— Ты можешь предусмотреть ситуацию, чтобы резко не давить на педаль тормоза.

— А вот этого нельзя. Потому что, я думаю, каждый из нас раз в неделю прибегает к экстренному торможению. Мы провели и такой тест тоже, смоделировали ситуацию типичную: такси, водитель и правый пассажир, никто не пристегнутый. Машина едет со скоростью 60 километров в час, водитель резко давит на педаль тормоза, не пристегнутый пассажир как будто задремал, головой разбивает стекло, наверное, он при этом не умирает все-таки, но, скажем так, прическу портит. А теперь представим себе: ребенок сидит, ему держаться еще сложнее. И вы готовы своему ребенку, если он не пристегнут, предложить о стекло стукнуться со всего маху или о спинку переднего сиденья?

— Я бы хотела напоследок попросить для наших читателей сформулировать основные принципы вождения, поведения, которые помогут хоть чуть-чуть снизить опасность на дороге и увеличить ее приятность.

— Будьте предупредительны — это самое главное, пожалуй. Думайте не только о себе: нас на дороге одновременно 20 миллионов, а в одном километре тысяча, а то и больше машин находится. Вот думайте о том, что нам ехать предстоит всем вместе. И когда у вас возникнет желание съехать к обочине, кого-то подрезать, помните, что этим вы становитесь за грань вежливости. А вежливость — это все-таки основа.

— Основа безопасности в какой-то степени…

— Да. Мне нравится выражение "Будьте предупредительны!". Это в себя все включает: и вежливость, и некое самосознание. Будьте благоразумны и предупредительны! Заметьте, я не говорю: свято соблюдайте правила, я прекрасно понимаю, что этого не будет и, наверное, невозможно.

— Но если можно правила соблюдать, лучше их соблюдать. Потому что ситуации, когда приходится их не соблюдать, приходят сами.

— Да. И вот благоразумие, предупредительность — это некая основа. И, друзья мои, детей аккуратно перевозите. Дети — это наше будущее.

Скоро смотрите видеоинтервью с Антоном Чуйкиным в "Клубе главного редактора"

Читайте также по теме:

На российских дорогах — сезон самоубийц

Национальные забавы: безопасность, прощай!

Пьяный за рулем хуже дураков и дорог

Скоро в рубрике "Общество": Антон Чуйкин о безопасности в разных автомобилях и редакционной политике журнала "За рулем"

Интервью подготовила