Российские ученые умирают на посту

Трагическая смерть разработчика противовирусного препарата "Ремантадин" Яниса Полиса взволновала не только жителей Латвии, но и россиян. Потому что многие отечественные деятели науки также не застрахованы от подобной судьбы. Они хорошо понимают это - и боятся. И этот страх является одним из факторов, тормозящим развитие российской науки.

Фото: Фото: AP

Во второй половине 90-х годов автор этих строк, тогда еще молодой и полный энтузиазма выпускник Биологического факультета МГУ им. Ломоносова устроился на работу в один из институтов РАН. Скажу честно, это было сделать непросто - нужной вакансии пришлось ждать около года после окончания вуза. Тогда меня абсолютно не смущала копеечная зарплата, равная примерно шести тысячам на нынешние деньги, мне хотелось лишь одного - исследовать тайны живой природы.

Смею уверить вас, что и сейчас, по моим наблюдениям, таких энтузиастов, для которых наука стоит на первом месте, а быт и личная жизнь - где-то в конце списка, достаточно много. В этом смысле наши молодые ученые изменились весьма мало. Только вот ждать счастливого случая им часто приходится дольше, чем мне. Но почему? Что мешает им устроиться пускай на низкооплачиваемую, но, тем не менее, интересную и горячо любимую работу? Как это ни странно, в первую очередь... тот самый страх, о котором говорилось выше. Но страх не их  - их предшественников.

Поясню. Поступив на работу в научный институт, я был несколько озадачен. То, что я увидел, существенно отличалось от привычной мне по МГУ картины. Возраст большей части научных сотрудников (примерно 70 %) был не просто пенсионным, а весьма пенсионным (от 65 до 80 лет). Также присутствовала небольшая группа ученых возрастной категории "от 35 до 50-ти", и всего три человека в возрасте до 30 лет (одним из них, сами понимаете, был я). Все-таки в МГУ ситуация была немножко иной, там молодые сотрудники второй и третьей возрастных групп составляли на кафедрах явное большинство.

Чуть ближе познакомившись с внутренней жизнью нашего института, я был еще более удивлен. Дело в том, что значительная часть сотрудников-пенсионеров на работе вообще ничего не делали! Они приходили пораньше, заваривали себе чай, после чего начинали ходить друг к другу в кабинеты и общаться. Кто-то читал подборки публикаций, кто-то - популярные журналы, а некоторые просто тихо дремали на своем рабочем месте. Они не ставили экспериментов, не проводили наблюдений, не анализировали полученные данные (таковых, собственно говоря, у них и не было уже несколько лет). Досидев до пяти часов вечера, все не спеша расходились по домам. А на следующий день все повторялось сначала.

Читайте также: Что спасет российскую науку?

Фото: AP

Иногда в институте устраивались конференции и заседания. Все пожилые сотрудники, конечно же, присутствовали на них - но было заметно, что многие из них не слишком хорошо понимали смысл происходящего. Их вопросы к докладчикам (докладчиками в основном были как раз молодые) показывали, что они уже не следят за продвижением науки в данной области лет этак десять. Такие словосочетания, как "молекулярная систематика", "секвенирование ДНК", "рибосомный анализ" вызывали у них неприкрытый ужас - а уж не смеется ли докладчик над ними («в наше время таких мудреных слов не употребляли!»)? А использование терминов, заимствованных из английского языка приводило к тому, что автора доклада обвиняли чуть ли в не в "низкопоклонстве перед Западом".

Помню одну бурную дискуссию на тему допустимости употребления в статьях термина "нематология" (наука о круглых червях нематодах) вместо"нематодология". Первый термин является калькой с английского, а второй - "отечественного производства". Все наши пожилые ученые чуть ли не в один голос осудили автора доклада, употребившего первый вариант термина, и долго доказывали ему, что он поступает непатриотично (про то, что слово "нематология" просто короче, удобнее и универсальнее, поскольку на международных симпозиумах используют именно его, никто из них даже и не подумал). Но больше всего меня поразило то, что из данного, весьма интересного, кстати, доклада, их больше ничего не заинтересовало!

Кабинеты пожилых сотрудников были просто заставлены всякими разнообразными приборами, многие из которых, как ни странно, все еще работали. Но когда мне довелось воспользоваться этими чудесами отечественной техники, сразу бросилось в глаза то, что за ними уже долгое время никто не следил - приборы были покрыты пылью, грязью и ржавчиной. Для биологов, которые всегда трепетно относятся к своей технике, это было достаточно странно. Разгадка заключалась в том, что хозяева данных приборов не пользовались ими уже несколько лет...

А вот новых технических средств они панически боялись - в эпоху, когда весь мир уже переходил с Windows 95 на его 98-ой аналог, наши пожилые ученые по-прежнему работали в старых версиях DOS и не желали слышать ни про какие апгрейды! Кстати, отчасти именно из-за этого весь институт вынужден был работать в этих самых DOS.

Фото: AP

Но самое интересное, что время от времени пожилые сотрудники все-таки писали и публиковали статьи! Меня всегда интересовало, откуда берется для них материал - ведь никакими исследованиями наши ветераны не занимались. Однако позже мне сказали, что никакого секрета здесь нет - они просто переписывали свои прошлые исследования, разбавляя их новыми данными, взятыми из научной периодики.

Справедливости ради следует заметить, что далеко не все сотрудники пенсионного возраста лишь изображали научную деятельность, а не занимались ей. Несколько человек, которым было уже под 70, тем не менее, несмотря на свой возраст, активно проводили эксперименты. Честно говоря, на мой взгляд методы этих экспериментов были весьма старомодными. В то же время, результаты их работ были достоверными и интересными. Да и кто сказал, что для того, что бы сделать открытие, нужно обязательно использовать современное оборудование и новейшие методики! И работая по классической схеме, иногда можно наткнуться на сенсацию.

Расспросив побольше о наших пожилых сотрудниках, я узнал, что в прошлом они были весьма известными и квалифицированными специалистами в своих областях. Они являлись авторами весьма интересных научных работ, ездили в дальние экспедиции и поражали международное научное сообщество своими блестящими выступлениями на конференциях. Но все это было давно. В то время, когда я начинал свою научную деятельность, они уже явно не могли чисто по возрастным причинам полноценно заниматься наукой. Однако с работы все-таки не увольнялись. Почему же?

Да потому, что каждый из них боялся повторить судьбу Полиса! Ведь после ухода с работы - что их ожидало? Нищенская пенсия, которая у некоторых, являвшихся жителями ближнего Подмосковья, была даже без знаменитых "лужковских" надбавок. Одиночество, поскольку многие, отдав всю свою жизнь науке, так и не смогли устроить свою личную жизнь. Неустроенный быт, хамство в очередях, государственных учреждениях и на улице, невозможность получить нормальное медицинское обслуживание - в общем, обычный удел многих российских стариков.

Поэтому-то они и цеплялись изо всех сил за возможность хоть как-то остаться на работе - здесь они чувствовали себя в нормальной для нихсреде, да и зарплата, пусть небольшая, была все-таки хорошей прибавкой к пенсии. Руководство института, в основном состоявшее из таких же пенсионеров, их хорошо понимало и не стремилось побыстрее отправить на покой. Так что, можно сказать, работа была для них спасением. В том числе и от возможной голодной смерти. Кстати, некоторые из них работали до смерти в прямом смысле этого слова - бывали случаи, когда пожилого сотрудника находили мертвым в его рабочем кабинете.

Однако такая милосердная и гуманная в наших условиях практика, когда пенсионеров не отправляют на покой в приказном порядке, тем не менее, создает большую проблему для российской науки. Напомню: все эти пожилые сотрудники были оформлены официально, то есть занимали должности в штатном расписании института. Поэтому в данный НИИ не могли устраиваться выпускники вузов - для них просто не было места. Я вот ждал своей очереди около года, а некоторым приходилось запасаться терпением и на более длительный срок. И, что самое печальное, случай с моим институтом был не единственным - по рассказам моих коллег, многие институты РАН пребывают в таком же состоянии.

Что же получается - ВУЗы всей страны каждый год исправно выпускают из своих стен сотни молодых ученых, у которых просто не возможности устроиться в НИИ, так как большинство мест занято пожилыми сотрудниками, уже не приносящими науке реальной пользы, но боящимися уходить на покой. В результате молодые специалисты ищут работу где? Правильно, в США, странах Европы и Восточной Азии. И проигрывает от этого, в первую очередь, именно наша страна.

Как ни поверни, везде плохо: выгонять стариков на пенсию не гуманно и жестоко, а не выгонять - так мы скоро вообще без ученых останемся. Можно ли как-нибудь решить эту проблему, не ущемляя интересы ни "отцов", ни "детей"? Теоретически, конечно, да. Если бы ученые пожилого возраста имели бы хорошие пенсии, социальные льготы и нормальные условия для спокойной жизни на склоне лет, то они бы вряд ли сами стали противиться уходу на покой. А будь в нашей стране развитые научные социальные сети, позволяющие этим ветеранам науки решать интересные для них задачи, не выходя из дома, они бы не чувствовали себя покинутыми и брошенными.

Кстати, тем, кто, не смотря на возраст, все равно горел бы желанием заниматься исследование, в принципе, можно дать такую возможность и другим способом. При институтах стран Западной Европы для таких пожилых энтузиастов существуют специальные должности консультантов. Те, кто их занимает, обычно имеют свободный график работы, получают зарплату (несколько меньшую, чем штатные сотрудники, но все же достаточную) и право несколько раз в год посещать конференции и симпозиумы за счет бюджета НИИ. Но самое главное: такие должности имеют право занимать только пенсионеры - то есть пожилые ученые в данном случае не являются конкурентами молодых специалистов (и наоборот).

Читайте также: Йети спасут российскую науку

К слову сказать, сейчас и у нас в некоторых научных учреждениях стали появляться подобные вакансии для заслуженных ученых. Однако пока таких мест очень мало. Да и возможности у отечественных научных консультантов куда более скромные, чем у их коллег на Западе. Тем не менее, если в ближайшее время те, от кого зависит российская наука, не предпримут более решительных мер, страну может постичь научная катастрофа - молодые специалисты уедут за рубеж, а ветераны умрут на рабочих местах. И где же тогда ученых брать будем?

Читайте самое интересное в рубрике "Наука и техника"