Детская ложь чуть не сломала жизнь

Последние три года Дэвид Гудман жил в ожидании суда. Его обвиняли в изнасиловании пятилетнего мальчика в лагере Лейк-Форест, где Гудман был вожатым. Ад закончился только в ноябре этого года — суд признал Гудмана невиновным и освободил его от уголовного преследования. Злая ирония судьбы заключается в том, что мальчик попросту… оболгал Гудмана.

Фото: Фото: AP

Тюремное заключение оказалось бы для Дэвида убийственным: всем известно, что насильников — тем более детских — в тюрьме не любят и жестоко расправляются с ними. "Пожизненное заключение на самом деле стало бы для меня смертным приговором", — говорит он.

Надо сказать, государственные обвинители не скрывали, что доказательств вины Гудмана у них маловато. Догадки матери и посттравматическое стрессовое расстройство, с которым ребенок вернулся из лагеря, — вот и все, чем оперировали прокуроры. Правда, против Гудмана сыграло то, что мальчику поверил суд и преисполнился решимости наказать "насильника".

На суде мальчик, которому сейчас уже восемь лет, запутался в показаниях, и это дало судье основания усомниться в правдивости его рассказа. Добавим сюда притянутые за уши доказательства вины — и вот он, оправдательный приговор.

Этот случай вызвал широкий резонанс среди правозащитников: инцидент вскрыл недостатки самой деликатной области правосудия — защиты детей. Адвокаты, прокуроры и психологи, занимающиеся делами детей, в один голос заявляют, что ребенок не может "придумать" насилие. В то же время эксперты признают, что поиск улик в таких расследованиях — самая сложная часть работы. Поэтому обычно главное доказательство вины подозреваемого — детские слезы.

В тот ноябрьский день, ставший для Дэвида самым черным за всю его жизнь, мама якобы пострадавшего мальчика узнала о том, что у нее в груди обнаружены сразу три кисты. Решив подготовить сына на случай своей смерти, женщина сказала ребенку, что даже на небесах будет присматривать за ним и узнает все его тайны, а затем поинтересовалась, есть ли у него какие-нибудь секреты. "Дэвид", — коротко ответил малыш. Спустя несколько дней Гудман оказался под арестом и узнал, что он — сексуальный преступник.

Читайте также: Повседневная ложь. В теории и на практике

Началось расследование, которое почти сразу зашло в тупик. Ни один из сотрудников детского лагеря не заметил ничего подозрительного в поведении Дэвида. Педиатр, обследовав мальчика, заявил, что не обнаружил признаков насилия. Его выводы подтвердил и специально приглашенный эксперт.

Фото: AP

Защитник Дэвида Стивен Миллер вспоминает, что был подавлен тем фактом, что прокуратура не приняла во внимание заключения экспертов и свидетельские показания, упомянутые выше. Кроме того, непонятным оставалось и то, что именно Гудман сделал с ребенком. В обвинении говорилось об изнасиловании, но полицейские заявили, что во время первого допроса мальчик ничего об этом не сказал.

Кроме того, в показаниях малыша и его мамы обнаружились явные нестыковки. Так, детективам женщина заявила, что впервые узнала о том, что случилось в лагере, во время похода с сыном к врачу, а на суде — что признание произошло дома. Сейчас женщина не общается с прессой, не отвечает на звонки репортеров.

Что до мальчика, то он заявил, что рассказал матери о случившемся еще летом, когда был в лагере, а не в ноябре, когда развернулась вся эта история. Кроме того, на одном из заседаний ребенок "вспомнил", что изнасилование произошло в бассейне, хотя до этого не говорил ничего подобного ни детективам, ни судье.

Дэвид между тем потихоньку оправляется от психологической травмы. Однако, похоже, ему придется еще побороться за свои права: мать мальчика позвонила в музыкальный театр, где Гудман вел детскую группу, и, представившись вымышленным именем, заявила, что Гудману не стоит работать с детьми: он-де педофил, так что, граждане, поберегите своих детишек. Дэвида отстранили от участия в нескольких пьесах, и он сам решил подыскать новую работу, не связанную с детьми, чтобы пресечь подобные инциденты на корню.

Хотя прокурор Ари Фитц заявил, что не сомневается в виновности Гудмана даже после вынесения оправдательного приговора. Фитц уверен: в детском лагере с мальчиком определенно что-то случилось: не зря же социальный работник и психолог диагностировали посттравматическое стрессовое расстройство. Адвокат Стивен Миллер в свою очередь отмечает, что симптомы ПТСР достаточно неоднозначны и могут свидетельствовать о каком-либо психическом заболевании.

Вердикт судьи адвокаты Гудмана и правозащитники, следившие за ходом процесса, встретили аплодисментами. Когда судья объявил, что не находит доказательства вины Гудмана достаточными и признает его невиновным, Дэвид залился слезами. "Наконец-то все закончилось. Я счастлив, как никогда!" — признался он.

Читайте самое актуальное в рубрике "Происшествия"