Автоэксперт Моржаретто: у нас многие наказания строже, чем в Европе

О зарубежном опыте в составлении правил дорожного движения и о том, чем отличается социальная ответственность от стукачества, рассказал Pravda.Ru  автомобильный эксперт Игорь Моржаретто.

О зарубежном опыте

— Опыт каких зарубежных стран вы считаете наиболее ценным, чтобы использовать у нас?

— Мы совершенно разные. Какие-то вещи можно брать целиком, какие-то вещи можно брать с большой оглядкой, а какие-то вещи нельзя брать совсем. Например, систему ОСАГО 20 лет назад копировали с французской. Она у нас с трудом, но прижилась, потому что и во Франции, и в России декларируется идея социального государства. А какие-то вещи вообще брать нельзя. Я работал в одной группе, и надо было составить определение, что такое опасное вождение. Это была рабочая группа при комиссии правительства по безопасности дорожного движения. Мы долго ломали голову, смотрели иностранные образцы, и пришли к выводу, что ни один иностранный образец у нас не работает. Вы же представляете теоретически, что такое опасное вождение. Это когда человек:

• подрезает,
• обгоняет,
• гудит сзади,
• светом сгоняет,
• висит на бампере.

А описать это в законе очень сложно. В английских правилах дорожного движения написано, что опасное вождение — это когда водитель управляет автомобилем хуже, чем он может. Для англичан это понятно. С их большим опытом правовым, социальным это понятно. А вот у нас представляете такой пункт в правилах?

У нас есть определение в правилах дорожного движения, но его не то, что выговорить нельзя и запомнить, его прочитать-то сложно. Это одно предложение, занимающее полстраницы типографского шрифта.

Какие-то вещи можно брать смело из западного опыта. Например, в 2019 году в Европе, начиная с Германии, приняли в правилах дорожного движения пункты, касающиеся средств индивидуальной мобильности и написали, кто на чём, как и где может ездить по городским улицам, по велосипедным дорожкам. Имеется в виду всё то, что появилось у нас недавно:

• моноколеса,
• гироскутеры,
• сигвеи,
• электросамокаты.

Не дай Бог, появится еще летающая доска или электрокроссовки. Они долго мучились с формулировками — вроде как получилось. У нас пока не получается написать, потому что спорит Минтранс с МВД.

О гражданской ответственности

— Плюс ещё есть очень сложная вещь. Дело в том, что в той же Германии, которую мы изучаем очень тщательно, это самая старая автомобильная страна в Европе, автомобиль стал обычным ещё в начале XX века. А мы самая молодая в этом смысле автомобильная страна Европы. Мои родители не имели возможности купить автомобиль. Однажды у мамы на работе записывали. Она пришла и сказала: "Надо ждать 9 лет. Пожалуй, я не буду записываться". А кого-то вообще не было такой возможности. И если изучать опыт той же самой Германии, вдруг понимаешь, что у них и наказания есть строгие, но есть формулировки, которые у нас не проходят совсем, достаточно они расплывчаты, с нашей точки зрения, потому что у нас люди умные и подкованные, и требуют, чтобы было описано всё. Дистанция между автомобилями 52 сантиметра должна быть. Если 51 — не годится, 53 — не годится. А у немцев написано, что дистанция должна быть нормальной между автомобилями во время езды и соответствовать скорости и погодным условиям. И если полицейский счёл, что дистанция ненормальная, ему не надо доказывать, что там 51 или 53 сантиметра. Он говорит: "Это ненормальная дистанция". И все говорят: "Полицейский же сказал".

Или другая ситуация. Если я нарушу правила в Германии, условно говоря (я много ездил по этой стране), любой другой участник движения, увидев это, обязан позвонить в полицию и сообщить. Что он и сделает, особенно если нарушение связано с тем, что человек пьяный сел за руль.

Приедет полиция дорожная, меня арестуют. Что у нас делает бабушка, сидящая на лавочке у подъезда, которая видит, что ее сосед выходит пьяный, садится за руль и едет? Она говорит: "И ладно, сынок. Поехал и поехал".

То есть должна быть нормальная штука, в Европе это называется "социальная ответственность". У нас это называется "стукачество" и не приветствуется обществом.

Но в ситуации, когда мой сосед садится пьяным за руль, я обязан или попытаться схватить его за руку, или позвонить в полицию и сказать: "Ребята, поехал человек пьяный. Он же кого-нибудь убьет".

Я должен быть уверен, что в этой ситуации выедет экипаж ДПС, его остановит, чтобы он никого не убил и сам не убился.

Таким образом ты не стучишь, а останавливаешь человека, который и сам может погибнуть, и кого-то убить. У нас этого в голове нет, и потребуется не один десяток лет, чтобы это было записано на подкорке, и человек действовал. А без этого многие правила просто не работают.

У нас многие наказания уже давно строже, чем в Европе. Но:

• во-первых, нет гражданской позиции, когда каждый чувствует свою ответственность.
• Во-вторых, нет обратной связи.

То есть если я звоню, я должен понимать, что действительно экипаж ДПС остановит эту машину. Я работал в одном журнале, мы проводили эксперименты и пытались позвонить несколько раз по телефону 112, нас гоняли по кругу. Прошло несколько лет, я думаю, может, это изменилось к лучшему, а тогда люди, сидящие на телефоне, не знали, к кому обратиться. Они знали, что делать в случае пожара или ДТП, а что делать, чтобы остановить пьяного, нет. Карамзин говорил, что жесткость наших наказаний компенсируется необязательностью их исполнения.