"Надо" для "любить" - враг

Одно из моих самых ярких детских воспоминаний — "Чертенок №13", любимый мультфильм отца. Далеко не с первого раза мне удалось понять сюжет, поскольку звучащий с экрана вопрос: "Кого должен любить черт?" неизменно ввергал меня в состояние, которое психологи красиво именуют "когнитивным диссонансом".

Автор теории когнитивного диссонанса Леон Фестингер идеально описал ощущения от подобного рода установок: дискомфорт, вызываемый противоречием между имеющимся представлением и свежей поступающей информацией.

Вопрос "кого должен любить черт?" еще может вызвать у обывателя улыбку. А вот идея "старших надо уважать" с ранних лет воспринимается уже на уровне лозунга, как некая максима, которой следует руководствоваться. Не уточняя, не вникая, не вдумываясь — "надо", и все.

Нет, я не пытаюсь напомнить об отсутствии прямо-пропорциональной зависимости между возрастом и умственными способностями, духовностью, честностью и прочими прекрасными качествами. Я даже не о том, что с годами люди редко меняются, скорее, их изначальные данные становятся ярко выраженными — и далеко не всегда окружающие получают возможность насладиться растущим благородством, усиливающейся терпимостью и прогрессирующей тактичностью.

И ссылка на Жванецкого — метко подметившего, что мудрость не всегда приходит с возрастом, бывает, что возраст приходит один — тоже не главное в теме, надо ли уважать старших.

Куда более важен другой момент — само присутствие слова "надо". Во-первых, кому это, якобы, надо, да еще настолько сильно, что требуется тиражируемый лозунг? Если таковая потребность имеется у самих "старших", то в чем проблема? Они располагают достаточными ресурсами, знаниями, умениями и опытом, чтобы вызвать к себе уважение, а если не располагают, то, вероятно, следует поработать в этом направлении. Если потребность в уважении к старшим имеется у младших, то, думаю, сложностей с удовлетворением этой потребности возникнуть не должно, общество не молодеет, народа подходящего возраста хватает.

Во-вторых, в каком смысле "надо"? Если слово употребляется в его прямом значении, то получается нечто странное. Возможно, среди нас уже появились популярные герои фантастических романов, роботы и андроиды, которым можно запрограммировать любую эмоцию и любое отношение, но официально про новый вид человека пока не объявляли.

А человек нормальный вызывать в себе любовь, страсть, уважение, восхищение и другие положительные чувства по командам "надо" и "должен", с точки зрения классической психологии, не способен. Даже, если кому-то ОЧЕНЬ сильно надо управлять не людьми, а роботами, человек все равно не способен, сколько не вдалбливай в него звучные лозунги о том, кому он снова и снова, якобы, должен.

А вот что у людей получается хорошо, так это приспосабливаться. Хомо сапиенс — существо живучее и ко всему привыкает, как собака к палке. Если от стереотипов не уйти — привыкает к стереотипам. И дабы выглядеть нормальным членом общества, не выделяться и не вызывать подозрений, многие годами изображают несуществующие чувства. Те, которые "должны" испытывать.

У некоторых получается вполне достоверно, особенно у тех, кто следует выигрышной тактике "сначала убеди себя, потом убеждай других". Годы тренировок — и человек вживается в роль, находит в ней многочисленные плюсы, повод для повышения самооценки. Утешением служит наблюдение "все так живут". Потом можно будет отыграться на тех, кто младше, передавая им догмы и штампы, стараясь вынудить следовать тем же путем, заставить прогнуться в те же рамки.

От многовековой установки, что "каждая женщина без исключения должна любить детей и хотеть их", даже в 21 веке и даже самые образованные слои населения до сих пор избавляются медленно и мучительно. Только наиболее смелые осторожно признают, что последствия попыток заставить человека почувствовать то, чего в нем нет, значительно страшнее, нежели свобода в любви и нелюбви. Страшнее не только для человека, но и для окружающих, ведь извращенная "любовь" из-под палки счастья никому не приносит.

Не приносит она ни душевного спокойствия, ни оптимизма, ни позитивного настроя к миру, ни желания поделиться радостью с другими. Было бы, чем делиться. Точнее, поделиться-то есть чем, и всю немалую дозу негатива люди охотно сбрасывают друг на друга буквально везде — от общественного транспорта до рабочего места.

Вопрос, кто кого "должен" любить, неожиданно пришел в мою жизнь не теоретически, а практически, когда Стелле-младшей было четыре года. На наш дачный участок поиграть с ней пришли двое детей местного священника, семи и пяти лет. Убедившись, что девочки нашли общий язык, не ругаются и не дерутся, я решила не мешать им и занялась собственными делами.

А после ухода гостей отметила, что моя веселая и шустрая дочка что-то странно задумалась и загрустила, даже ласками и объятьями мне не сразу удалось вызвать ее на разговор. А когда удалось, то прозвучал вопрос, после которого я чуть не уронила ребенка с колен: "Мама, я должна тебя любить?"

Признаюсь честно, я плохо умею отвечать на детские вопросы о глобальном и неосязаемом. Именно поэтому я стараюсь "не наводить слепого на табуретку" и не заводить беседы о вещах, которые не знаю, как объяснить сообразно возрасту. Я никогда не планировала обсуждать с четырехлетней малышкой философские аспекты любви. Интуитивно была уверена, что хватает практических выражений материнского чувства, теория не понадобится.

От неожиданности я сначала брякнула лаконичную правду: "Ты ничего мне не должна". И только потом уже поинтересовалась, чем был вызван столь странный вопрос. Оказалось, пятилетняя гостья в "светской беседе" надумала просветить мою бедную дочку и объяснила, что дети должны любить своих родителей, иначе потом будут зажарены живьем на большой сковородке.

До позднего вечера я старательно объясняла Стелле, что мама и папа ее новой знакомой могут поступать со своими отпрысками, как угодно. Они могут подсчитывать за дошкольниками долги и выставлять им счета, но наша семья — это другая семья, и нас никто никогда не заставит кого-либо любить. Мы будем любить тех, кого нам хочется любить, тех, кто близок нам, тех, кто этого достоин — и никаких долгов ни перед кем у нас нет.

Ночью мне не спалось — я пыталась представить себе, каким же нужно быть слабым и несчастным человеком, чтобы добиваться любви от собственных детей подобными методами. Насколько же можно, оказывается, обесценить и принизить даже чувства детей к родителям, если поставить цель заменить их ущербным суррогатом — "должен любить".

Интересно, а как подобного рода люди "взыскивают" невыплаченные им "долги", если выросшие дети вдруг выходят из родительских рамок представления о чувствах, если снимают шоры, если не хотят передавать извращенные идеи следующим поколениям?

Весь мой жизненный опыт и опыт, переданный мне мудрыми представителями старших поколений, говорит о том, что любовь и уважение несовместимы со словами "надо" и "должен". Даже в сообществах, посвященных похудению, коллективные мантры на темы "надо приучить себя любить яблоки" или "я должна разлюбить шоколад и полюбить цветную капусту" помогают участникам лишь на короткое время.

Проходит день, другой, максимум несколько месяцев — и человек, уже практически убедивший себя и других, что он сумел по велению долга полюбить каши и разлюбить сладкое, срывается и скупает в магазине прилавок с десертами. Это всего лишь еда, но даже с едой "долги" не срабатывают.

Откуда же взялась странная идея, что заветный лозунг "надо" заставит миллионы людей жить "правильно", уважать, "кого следует", да еще и чувствовать себя счастливыми? Неужели роботы все-таки уже среди нас?