Как противостоять внедрению в России ювенальной юстиции и почему это важно сделать для каждого из нас, рассказала ведущему "Правды.ру" Игорю Буккеру эксперт национальной ассоциации "Семейное образование" Кристина Сандалова.
Читайте начало интервью:
— Депутат Кнессет говорил: "Посмотрите, в Европе-то всё руководство бездетное". Меркель, Макрон и прочие. То есть на это тоже нужно смотреть, если человек рвется в политику.
— Я согласна совершенно, потому что человек, у которого есть дети, понимает все проблемы семьи, понимает, что нельзя лишать родительских прав, даже если родители оказались в тяжелой финансовой, социальной ситуации. Надо максимально сохранять семью. Конечно, если есть уголовное преступление, когда над ребенком издеваются, серьезные травмы ему наносят — это одна история.
Но это подпадает под Уголовный кодекс, который у нас защищает всех граждан, и дети такие же граждане.
Зачем придумывать дополнительные резиновые формулировки: "Есть основание полагать, что стоит вмешаться"? Разные люди будут интерпретировать формулировку по-своему. Для кого-то достаточное основание, что колбасы нет в холодильнике, а для кого-то, что у ребенка своего телевизора нет в комнате, или у него забрали гаджет, потому что он залипает в нем. Очень серьезная опасность в таких законах. Причем их внедрение — это сознательные действия, абсолютно очевидно.
— Насколько я знаю, Клишас имеет философское образование. Есть философская "бритва Оккама" британского средневекового схоласта о том, что не нужно создавать сущности сверх необходимого. И законы не нужны лишние. Есть Уголовный кодекс, по нему судите. Зачем дополнительные отговорки? Ясно, что не просто так.
А еще, по-моему, нужно обращаться к общественности. В начале нашего разговора вы привели пример, как обращение к общественности помогло спасти женщину, у которой не было средств на содержание ребенка. Нужно предавать гласности. Иначе ее втихаря лишили бы детей.
— Конечно, да. И таких случаев на самом деле много. У меня брат адвокат, который вел такие дела тоже.
Я не понаслышке знаю, какие бывают дикие истории, когда одинокая мама заболела, у нее умерли родственники, а вместо помощи у нее отнимают ребенка, нанося ему психологическую травму, разлучая с матерью.
И так он фактически как в романе Достоевского — униженный и оскорбленный, и тут ему еще наносят дополнительный удар вместо помощи и поддержки.
Притом, я всегда подчеркиваю, государственные органы существуют на наши с вами налоги. Получается, мы работаем, платим налоги, и те органы, которые призваны нам помогать, нам служить, они же еще нас карают. У нас сейчас фактически нет презумпции невиновности родителей, хотя по всем нормам она должна быть. Ведь даже когда человек совершает уголовное преступление, он имеет право считаться невиновным, пока не доказана его вина. Родители же у нас виновны просто потому, что они родители. И они всем должны. В том числе должны доказывать, что достойны воспитывать своих детей.
— Получается еще и поощрение доносительства.
— Да, в этом законе закреплено, что все:
обязаны доносить, если вдруг им показалось, что происходит что-то не то.
— Опять возвращается охота на ведьм. Когда говорят о сталинских репрессиях — не Сталин же писал доносы, а такие же соседи. Теперь это возрождается.
Детей травмируют сознательно
— Сейчас появляется такая история на Западе, и всё потом оттуда копируется. У нас нет, по сути, уже ни мужчин, ни женщин. Только бирочки перевешивают: сегодня ты был мужчиной, завтра ты женщина. И получается, родителей тоже нет: нет у ребенка по-настоящему понимания, что такое мама и папа. Сегодня это был твой папа, а завтра у тебя новый папа.
На Западе принята система передачи изъятого ребенка из семьи в семью: ребенка не просто отдали на воспитание в новую семью, и он там годами растет, а он пожил год в одной семье, потом передали на воспитание в другую, потом в третью.
Это делается абсолютно сознательно, чтобы у ребенка не возникало привязанностей. Но это ужасно травмирующая ситуация для детей, потому что мы учимся у тех, кого любим, как говорил Гете. Получается, ребенок ни к кому не может привязаться, он боится привязываться. Естественно, это отражается на его психическом состоянии, когнитивных навыках, потому что дети в состоянии стресса гораздо хуже учатся. Образовательный процесс замедляется. Это на всех сферах отражается.
В итоге вырастают изломанные люди, которые очень боятся создавать семьи и рожать детей, потому что у них был тяжелый травмирующий опыт.
Вот такая адская машина.
— Об опасностях этого закона вы рассказали. Может быть, у вас есть пожелание для зрителей?
— Я бы хотела призвать всех родителей и вообще всех людей, у кого есть:
или, может быть, они планируют, что в будущем у них появятся дети, сейчас проявить свою гражданскую позицию, активность — объединиться против таких законов, в частности против этого. Начать писать в Госдуму депутатам, найти Александру Машкову-Благих, которая активно рассказывает, что надо делать: куда писать, что писать, мы собираем подписи.
Потому что эта история касается любой семьи, даже финансово благополучной.
Если богатые люди думают, что это их не коснется, они заблуждаются, потому что если вдруг какому-то чиновнику покажется, что эти люди ему мешают (захотелось их бизнес подвинуть или не нравится политическая позиция), то самый лучший инструмент давления — это отъем детей.
Отнять ребенка можно по любому надуманному поводу.
И депутатов я призываю задуматься о своих семьях. Потому что сегодня ты депутат, а завтра никто. И ничто не защитит тебя и твоих детей, кроме нас самих. Сейчас пока есть возможность этому противодействовать.
Беседовал Игорь Буккер
К публикации подготовила Марина Севастьянова