О происхождении большинства комплексов, о том, как быть с тревогой за детей, и можно ли переделать супруга, рассказала главному редактору "Правды.ру" Инне Новиковой психолог Светлана Шарко.
Читайте начало интервью:
— У всех нас свои комплексы. Смотришь коллективные фотографии и думаешь, что все получились хорошо, один ты получился плохо. Многие люди считают, что у них что-то не так. Поэтому они мнительные, боятся общаться. Я встречала тех, к кому тянулись окружающие, но сам человек считал, что он нехорош, и боялся общаться с людьми из-за этого. И никто не мог ему объяснить, что он хорош, красив, умен. Что делать с такими комплексами, непонятно на чем основанными?
— Вы сказали важную вещь: комплексы, непонятно на чем основанные. Человеку, чтобы изменить ситуацию, нужно понять, на чем основаны его комплексы. Ничто не возникает из вакуума. Все в нашей психике, в том, как мы реагируем на жизнь, идет от воспитания, хотя не только из него. Человек ощущает внутреннюю неполноценность, "со мной что-то не так", и считает, что все видят это и если рассмотрят его поближе, то отвергнут его. Человек создает маски и целые образы, чтобы не быть, а казаться. Тратит много энергии на подержание ролей, надетых на себя.
Психолог говорит человеку: ты можешь не тратить так много сил на создание роли, а повернуться к себе и посмотреть, почему ты такой, какой есть.
Там очень много критики. Если ему говоришь: ты прекрасен, ты молодец. Он отвечает: да ладно. Это свидетельствует о том, что внутри человека очень сильный критик, прокурор, но нет адвоката, помощника, который позволяет делать ошибки и говорит: позаботься о себе, всяко бывает. В том виде терапии, в котором я работаю, это называется "внутренний любящий взрослый". Как мы воспитываем детей? Мы их:
Таким людям нужно что-то в этом духе.
— И это что-то нужно постоянно, потому что как только оно заканчивается, то опять появляется нерешительность?
— Здесь человеку нужно на какое-то время погрузиться в решение своих проблем, комплексов, и потом выйти из этого. Бывают люди с пограничной структурой психики, которым нужна очень длительная терапия. Есть люди с расстройствами личности, которым нужны и медикаменты, и терапия. У нас, к сожалению, об этом мало говорят. Быть психически нездоровым хуже, чем быть больным ВИЧ. Но у всех разное: кому-то для излечения достаточно 2-5 сессий, а кому-то несколько лет.
— Мы все боимся за своих детей. У меня их трое, и очень сложно уловить грань, где нужно бояться и оберегать и где нужно давать свободу, хотя мы живем в большом городе, здесь много разных людей и местных, и приезжих, особенно сейчас. Как дать ребенку самостоятельность, возможность принимать решения, но при этом уберечь его от опасности?
— Я сама задаюсь этим вопросом регулярно. Как найти меру? Тут есть тонкость. Если мама (мы говорим больше о маме):
то детям намного легче. Детей нужно не запугивать, а учить: год за годом по мере их взросления передавать им ответственность за то, что с ними происходит. Они должны знать, что может с ними случиться. Я рассказываю о том, что может быть в большом городе, и мы вместе обсуждаем это.
Если материнской тревожности много, то нужно понять, отчего она зашкаливает. Маме надо не бояться обратиться за помощью, потому что всяко бывает в жизни, и нам может быть страшно.
Известный психотерапевт сказал: не надо стремиться быть идеальной матерью, но очень важно быть достаточно хорошей матерью.
Достаточно хорошая мать позволяет себе ошибаться, быть неидеальной, но при этом близка с детьми. Она теплая, принимающая. Дети понимают, что мать не гнилая доска, на нее можно опереться. Так выстраивается отношение к миру:
То есть мы показываем ребенку, что он ценен.
— Да, это очень важно. Я разговаривала с академиком, она занимается детьми. Она сказала: вы всегда должны быть на стороне ребенка, даже если видите, что он не прав. Вы должны всегда его защищать, особенно перед чужими людьми, потому что всегда найдутся те, кто будут его ругать.
— Есть известное высказывание: Господи, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить, дай мне спокойствие принять то, что изменить не могу, и дай мне мудрость отличить одно от другого. Очень просто и мудро. С первыми двумя пунктами я полностью согласна, а третий вызывает большие сомнения. Как понять, в какой ситуации ты оказался, можешь ли ее изменить? Это касается и отношений с близкими, и отношений на работе.
— Чем старше я становлюсь и чем больше работаю, тем меньше верю, что можно усовершенствовать другого человека без его желания.
Принять для меня — это не значит, что я смиряюсь, терплю или закрываю глаза на что-то. Принятие — это когда я вижу, что происходит, и понимаю, каковы последствия для меня и для отношений.
Очень часто ко мне обращаются женщины, которые хотят изменить мужа. Например, "во время пандемии мой любимый запил, что делать с его запоями". Я говорю: если это не первый раз, то уже сложилась система, и вам нужно понять, что рядом алкоголик. Алкоголик — это не обязательно деградировавший человек, который лежит в канаве. Успешный менеджер, который в день выпивает бутылку вина плюс вечером пиво, тоже алкоголик. Ругаться бесполезно, а нужно подумать, почему это происходит. Не обвинить ни человека, ни себя. Женщина не виновата в том, что мужчина пьет, и мужчина не виноват, что жена пьет.
Какова ваша роль? Потому что обычно в паре зависимость поддерживается обоими партнерами.
Мы можем обозначить границы, сказать, что это я могу терпеть, а это не могу. Так взрослые люди начинают договариваться. У меня есть список работ, как помочь человеку:
Беседовала Инна Новикова
К публикации подготовила Марина Севастьянова