Новое правительство — чего ждем и кому верим? Что произойдет с неудавшимися реформами? Реанимирует ли новое правительство медицину? Из него убрали самых раздражающих общество министров, чтобы просто выпустить пар? Как народ относится к власти? Почему не так страшны протесты, как политический спид власти?
Об этом главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказал директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев.
Читайте начало интервью:
Конституция должна работать на страну, а не против неё
США присвоили право навязывать свою волю по всему миру
Чем отличается отечественная оппозиция от импортной
Россия живет трубами: Тюмень — нефтегазовыми, Москва — медными
Как сильный Совфед накренил корабль власти
Главный вопрос: как будут назначать главу Госсовета
Отставка правительства: пыль ушла, пылесос остался
— Дмитрий Анатольевич, теперь пришел новый министр здравоохранения Михаил Мурашко. Он, конечно, за то, что угробили медицину не ответит, потому что он ни при чем. И бывшие министры не ответят, потому что они уже ни при чем — на новых должностях работают. Но что же делать с этими реформами, которые искорежили медицину? Мы с вами, слава Богу, живем в Москве. И разница между системой здравоохранения и лекарственным обеспечением московскими и тем, что происходит в регионах, — это просто кошмар, это пустой холодный космос.
— Но что делать с угробленной медициной? Новый министр, новое правительство будут ее как-то реанимировать?
— Надеюсь, что будут. Но главное-то, что по крайней мере, какое-то время к нему претензий никто предъявлять не будет. Мы же пока тоже поговорим о политической стороне дела.
Смена кабинета как способ выпускания пара осуществлена.
Меня, знаете, что к этому приводит? Мысль о том, что ушла Голодец и осталась Голикова.
Я ничего плохого не имею в виду по поводу Голиковой. Но сейчас формально за "социалку" отвечает она. Вроде бы снимать ее надо. Но она осталась. Потому что она сильного эмоционального раздражения ни у кого не вызывает.
Поэтому я и думаю, что их увольняли не потому, что кто-то чего-то достиг или не достиг, а просто потому и тех, кто вызывает эмоциональное раздражение. Кто не вызывает — тех оставили.
— А это как-то связано с нацпроектами?
— Могло быть связано. Но, видимо, все-таки уже во вторую очередь.
А главное — то, что раздражение в первую очередь вызывает у рядовых граждан.
Это мы с вами что-то про нацпроекты и их невыполнение знаем. Рядовой гражданин Вася о них много слышал как о Кузькиной матери, но никогда в глаза не видел. Поэтому у него раздражение иррационально.
— Рядовой Вася знать не знает, кто какой министр, он может не знать вообще, как они все называются, чем они занимаются, и даже никогда не видел в глаза заседания правительства в программе новостей. Рядовому Васе глубоко нет дела до этого. Ему есть дело до того, что поесть…
— Нет, тут вы ошибаетесь. Я же как раз и говорю, что на эмоциональном уровне, в котором нет рациональных знаний, есть непонимание, кто там в чем виноват, и виноват ли, или, наоборот, они все герои, может, ордена надо дать.
У рядового Васи есть одно ощущение: эти ребята что-то делают не так. И конкретно на слуху определенные фамилии.
Опять же, это долгий разговор политико-психологический, почему именно эти фамилии, а не другие, почему Мутко, например, а не Мантуров. Почему? Ладно, Голодец еще можно понять. У них соразмерные министерства. У нас что какие-то отдельные проблемы со строительством, которые больше, чем с промышленностью? Ничего подобного.
Но буря прилетела туда. Потому что ощущение такое у большинства населения. Мутко все видели. Ему не повезло. Он спортом занимался.
Знаете, как у меня студент один сказал? "Если Мутко — министром останется, то я лучше в другой стране буду жить…"
— Анекдот такой есть. "Мутко что строить умеет, что ли?" — "Строить не строить, но пилить-то он может…"
— Да. Ну и Бог с ним. Мы этого не знаем. Но я к чему? Как раз у населения есть свое представление о министрах. Притом что они реально, действительно, не знают, ни чем эти министры занимаются, ни кто в чем виноват, а кто ни в чем, у кого какая степень вины и т. д. Но набор представлений о том, кто плохой, есть.
— А нет такого, что у населения власть — всегда плохая?
— Нет, вы знаете, тут другая проблема — гораздо более глубокая.
Понимаете в чем дело, у нас население патерналистское. И у него чаще всего верховная власть-то как раз хорошая.
Но вот если не дай Бог…
— Да, у нас барин хороший, а помощники плохие.
— Этот тумблер и переключится может. Там же система не круговая, и не то, что немножко хуже, немножко лучше. Там либо плохо, либо хорошо — двухцветное представление, поэтому потом может быть очень плохо.
Причем я не боюсь, честно скажу, каких-то общественных выступлений, я боюсь политического спида. Я боюсь его очень, потому что его помню.
У позднего Советского Союза был политический спид. Это когда народ стучится к власти, а ответа не получает. Раз, второй, пятый, двадцатый, тридцатый… Потом народ говорит: "Так, ребята, у вас — своя свадьба, у нас — своя свадьба. Мы с вами не боремся, но мы с вами не водимся".
— Берем вилы, да?
— Нет. В том-то и дело, мы с вами не спорим. Мы вам ничего делать не будем, но не зовите, если что. У вас — своя жизнь и свой мир, у нас — свои, мы тут как-нибудь выживем без вас. А если у вас там проблемы, не зовите. Вот и все.
Народ-то проживет как-то без власти. А вот власть без народа — нет.
Беседовала Инна Новикова
К публикации подготовил Юрий Кондратьев