Экономист, аналитик Михаил Хазин в разговоре с главным редактором "Правды.ру" Инной Новиковой объясняет, что мешает раздать деньги населению в связи с пандемией.
Читайте начало интервью:
— Хочу задать вопрос по поводу ситуации с пандемией. Увольнять никого нельзя, сидящим дома надо платить зарплаты. Наверное, какие-то крупные компании имеют для этого определенную "жировую подушку", а вот малый и средний бизнес зачастую не может себе этого позволить. Но увольнять нельзя! А вот в Канаде, если ты не можешь платить зарплату — ты должен работника уволить, он пойдет на биржу и получит деньги от властей. Почему столь разные подходы?
— На Западе есть механизмы, которые в России отсутствуют, у нас нет традиций таких, определенной культуры. На Западе четкое понимание, что экономика держится на частном спросе. У нас экономика держится на бюджете. Пусть президент говорит: я готов помогать народу, но у чиновников все по-другому, они росли в приватизационной идеологии.
У них все просто: попадающие к ним в руки деньги — это их деньги. С 1998 года нет механизма, который бы контролировал выполнение поручение президента. Почему они должны выдавать деньги каким-то нищебродам?
Поэтому я глубоко убежден, что все это рухнет либо снизу — просто людям есть будет нечего, и они устроят бунт, либо сверху благодаря президенту, который давно понял, что эти люди его до добра не доведут.
Если мы говорим о Западе, то там нужно дать людям денег, потому что иначе экономика рухнет. Но у них своя проблема: здесь банки не дают деньги, а там предприниматели, получающие компенсацию за остановку. Так что в США уже десятки безработных и большие проблемы. Впрочем, такие диспропорции складывались годами, и даже без пандемии что-то подобное произошло бы.
Но люди-то не готовы. Они, включая политиков, абсолютно убеждены, что к сентябрю все вернется на круги своя. Да нет, не вернется!
У меня свой фонд экономических исследований. У нас есть исследования по карьерному консалтингу, потому что, когда "этих" всех выгонят, кого же тогда брать?
Вот задача — восстановить станкостроение. У нас несколько заводов, которые этим занимаются — и там каждый спец на вес золота, это коммерческие структуры, и никого они государству не отдадут.
То есть наша проблема не в ресурсах. У нас их аж три: реальное импортозамещение, увеличение монетизации экономики (у нас она недостаточная) и изменение денежно-кредитной политики. Вперед, казалось бы, начинай работать!
Но мы часть мировой долларовой системы, нам поставили гаулейтера — Гайдара, потом Чубайса, потом Набиуллину с Силуановым.
Мы как бы оккупированная страна. США, кстати, тоже от этой оккупации не избавились, но они говорят об этом. Будем надеяться, что президент об этом скажет.
— А президент этого не знает?
— Безусловно, знает. Еще в 2007 году он сказал, что в перестройку Запад нам дал обязательства и не выполнил. На что на Западе сказали: да ты кто такой? Второй раз Путин сказал это в октябре 2014 года перед Валдайским клубом в Сочи. Там он сказал: не будете свои обязательства выполнять — мы исполним свои. А 2014 год — это замечательный год, потому что в 2014 году стало понятно, что может появиться Трамп. Ну и в 2018 году президент сказал: мы обязались не развивать лазерное, гиперзвуковое оружие — вы обязательства не выполняете. Запрет снят.
А теперь жизнь меняется, сейчас речь идет о том, что мировая долларовая система разваливается. И вопрос в том, кто войдет в евразийскую экономическую зону, валютную зону. С большой вероятностью войдут Япония, Турция и Иран. Да и Восточная Европа, потому что и НАТО, и Евросоюз — это уже мертвые образования.
И кстати сказать, истерика по части истории Великой Отечественной войны связана как раз с тем же. Когда послы стран Евросоюза не пришли на минский парад 9 мая, это же была демонстрация. В результате, через несколько лет эти же люди, которые не пришли, либо потеряют должности, либо дадут публичные извинения, потому что жизнь меняется.
Но это, еще раз повторяю, будет завтра-послезавтра, если мы сумеем правильно выстроить политику. Сейчас это не вполне очевидно.
— Как может здесь повлиять голосование по поправкам в Конституцию?
— Эти поправки — демонстрация изменения политики с либеральную на консервативную. Там полный набор консервативных тезисов типа "семья — союз мужчины и женщины". Но в подавляющем большинстве это вопрос интерпретации: хочу так, хочу сяк. Вот Госдума в середине 90-х не принимала законы, в 98-м чуть не объявила Ельцину импичмент, а сейчас фактически отдел управления внутренней политики администрации президента.
— Силуанов утверждает, что мы не может напечатать деньги. Но мне говорили ваши коллеги-экономисты, что все возможно, и деньги ушли бы в экономику. Поддержали бы людей, отрасли и предприятия.
— Можем, конечно. Но у нас свободный обмен рублей на доллар, и при этом контроль за этим обменом находится в руках у коммерческих банков, а те первое что делают, когда к ним приходят деньги -меняют на доллары.
Нужно обеспечить, чтобы у нас появились банки, которые кредитуют реальный сектор без валютной лицензии. Зачем банку, который кредитует российские предприятия, валютная лицензия? Она ему не нужна. Если вдруг какое-то предприятие захочет совершить какой-то импортный контракт, закупить станок, можно договориться с Центробанком или каким-то крупным госбанком — и эту операцию провести.
А госбанк, в свою очередь, не должен работать с физическими лицами. Оно им зачем? Дальше нужно вводить оборотные налоги на валютные операции, то, о чем говорил Глазьев, так называемый налог Тобина. Одну десятую процента при обмене трех тысяч долларов перед отпуском, когда вы едете за границу, никто не заметит. А если вы меняете каждый день туда-сюда каждый доллар десять раз, то в этом случае это вполне себе уже реальные деньги. Вот и все, поэтому все очень просто.
Но ограничение валютообменных операций — это категорический запрет МВФ.
— Мы на это никак пойти не можем?
— На это пойти не могут: Набиуллина и Силуанов. Назначьте Глазьева председателем Центробанка и все будет в порядке.
Беседовала Инна Новикова
К публикации подготовил Михаил Закурдаев