Когда устав называет моряка человеком?

По факту гибели теплохода «Синегорье» Находкинской транспортной прокуратурой Приморского края возбуждено уголовное дело. Пока не закончена спасательная операция у побережья Южной Кореи, вряд ли возможно найти ответ на поставленные следствием вопросы: стало ли причиной нарушение правил мореходства в шторм, правильно ли загрузили лес, или в трагедии надо винить форс-мажор - неодолимые силы природы. Попробуем проанализировать обстоятельства катастрофы на основе объективных фактов.

21 октября 2006г. теплоход "Синегорье" снялся из порта Пластун на севере Приморья назначением на китайский порт Хонг-шу с грузом 2794 тонн круглого леса. Это означает, что капитан рекомендованным курсом спустился до мыса Поворотный вблизи Находки, а затем отвернул в направлении Цусимского пролива. Нелепо спрашивать, почему он не укрылся от шторма в открытом море.

Еще более неуместный вопрос: почему судно не пошло под берег КНДР? Во-первых, это немалый крюк. Во-вторых, после присоединения России к известным антиядерным санкциям ООН затруднительно ответить на вопрос – до какой степени мы друзья с режимом Ким Чен Ира? Втянуться в трения мировых суперсил для маленькой судоходной компании из Приморья равносильно банкротству.

Даже получив пробоину на днище, лесовозы в грузу тонут редко – дерево! Основную опасность всегда таит так называемый караван – огромная «поленница дров», которая возвышается над палубой до уровня ходового мостика. Ее-то и сорвало штормом. Спасенный второй штурман Вячеслав Лозицкий рассказал, что крепления не выдержали резкого динамического крена на оба борта. Треть всего груза ушла за борт, бревна снесли фальшборт и разворотили палубу. Вода устремилась в трюмы, помпы оказались бесполезны , капитан дал SOS и приказал оставить судно. «Синегорье» затонуло за один час.

Времени, однако, хватило, чтобы надеть гидрокостюмы. Добротная экипировка спасенных видна на кадрах теленовостей, и это свидетельствует, что судовладелец "Транзит-Север-Восток" уважал хорошую морскую практику. Гидрокостюмы не дали 11 морякам погибнуть от переохлаждения в течение суток за бортом при температуре воды не больше 12 градусов.

«Синегорью» 27 лет, судно построено и эксплуатировалось в Японии до предельного в это стране 19-летнего возраста, несколько лет ходило под «удобным флагом» сначала Панамы, потом Камбоджи и наконец оказалось в России Де-факто теплоход бесспорно стар, но де-юре дееспособен. Судовладелец настаивает, что разрешительные документы подтверждены морской администрацией порта Владивосток всего две недели назад.

Катастрофа произошла не на краю света, а всего в 400 милях от Владивостока, главной базы Тихоокеанского флота. Флот располагает мощной аварийно-спасательной службой – почему не обратились за помощью к военным морякам? Вместо этого целые сутки потребовались, чтобы самолет-амфибия МЧС со своей хабаровской базы прибыл в район бедствия, куда ему лететь от силы полтора часа. Читающей публике объясняют, что промедление вызвано необходимостью получить разрешение на поисковый полет в воздушном пространстве Республики Корея. И это совершенно непонятно.

«Синегорье» затонуло в международных водах, не ближе 50 миль от южнокорейского острова Уллындо, здесь на поиск не требуется ничьих разрешений. Самолет-амфибия МЧС Бе-200, даже если бы нашел кого-то своим тепловизором, никак не мог приводниться в свежую погоду в открытом море. Самолет этот больше приспособлен для тушения лесных пожаров, чем для морских спасательных операций. И вообще наш доблестный МЧС как-то моря сторонится. Есть только две вмененные ведомству Сергея Шойгу функции: подводные работы специального назначения во внутренних водах и прибрежных морях, а также ГИМС – Государственная инспекция по маломерному флоту. Есть координирующие организации, как например МКСЦ во Владивостоке. Но собственными силами они не распорагают.

Российские СМИ уже третьи сутки наперебой обещают подход с часа на час буксира-спасателя «Юрий Орленко» из Владивостока, который, якобы, сдерживает волнение в пути. В итоге нашим парням пришли на помощь южные корейцы, выйдя в штормовое море на патрульных катерах.

Возникает законный вопрос – все ли у нас благополучно со спасением на водах? Есть горькая флотская шутка: единственный раз морской устав называет моряка человеком. Когда тот упал за борт.