"Нерушимой скалой" ХАМАС не задавишь

Отметим, что в Палестине сейчас очередная эскалация конфликта. К каким последствиям приведет операция"Нерушимая скала" в секторе Газа? И чем вызвана подобная атака Израиля на ХАМАС? Об этом в эфире видеоканала Pravda.Ru рассказывает известный востоковед, старший научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН Дмитрий Надеин-Раевский.

— В Палестине очередная эскалация напряженности, снова обстрелы, бомбежки, массовое кровопролитие. Вообще, вы видите этому конец?

— Учитывая сложившуюся ситуацию и цели, которые ставят израильтяне, я этому конца, конечно, не вижу. Потому что полностью сломить движение ХАМАС им, конечно, не удастся. Они могут подорвать его военные силы, но моральный авторитет, скорее всего, нет. Сила ХАМАС как раз базируется на моральном авторитете, за счет этого он и набирает себе сторонников. Но кроме того, как видите, тысячи и тысячи ракет у него есть. Часть из них он уж использовал. Но далеко не все.

— Многие связывают начало этой очередной израильской атаки с тем, что удалось договориться о формировании единого правительства между ФАТХ и ХАМАС. Вы согласны с этим мнением?

— Конечно, эта связь просматривается. Потому что войдя в это правительство, ХАМАС был бы доминирующей стороной. Ведь за ним сила, много сторонников. Они, конечно, бы имели приоритет. И в отличие от ФАТХ, они не признают Израиль и не собираются признавать. Для них это сионистское образование, их основная цель — освобождение земель Палестины.

— Принято считать, что последнее вторжение Израиля в Ливан было военным поражением, что "Хезболла" научилась бороться с израильской армией. Получается, что ХАМАС в военном отношении хуже "Хезболлы"? Не будет ли это падением авторитета ХАМАС?

— Ливан — независимое государство, а Палестина — оккупированная часть палестинской территории. В Палестине чрезвычайно много проблем: очень высокий прирост населения, огромная скученность, нерешенность проблем трудоустройства, образования, здравоохранения и так далее. Они так живут десятки лет. Конечно, израильтяне говорят, что арабы вполне могли бы их расселить. Но с какой стати арабы должны расселять людей, которых лишили земли не они?

— Везде, где есть проблема беженцев, например, в Грузии, нет ни одного политика, который может высказаться в пользу замирения с абхазами и осетинами. Потому что много беженцев, и они политически активны. Им нечего терять, и глупо отказываться от своей собственности.

— И нигде эти вопросы не удается решить, это практически исключено. Слишком большие средства нужны. Как не богаты арабские шейхи и короли, а они могут только чуть-чуть подкармливать беженцев, платить вдовам шахидов, оказывать другую помощь, но не большую. Кстати, большинство палестинцев в давние времена были христианами. Но тут исламский проект берет верх. Опять же знамя борьбы подняли именно мусульмане.

— ХАМАС поддерживает больше палестинцев, чем любую другую палестинскую организацию. Он сильнее каждого своего оппонента по отдельности. Но именно ХАМАС категорически неприемлем тоже для большинства людей. То есть им очень сложно будет стать основой для политического блока. Для слишком многих они неприемлемы в качестве союзника.

— Это нормальное явление в современном исламском мире. В Турции примерно та же ситуация была. В прошлом году разворачивались события на Таксиме, вокруг парка Гези и в других местах. В чем суть была проблемы? Ведь началось с небольших протестов по парку. Да, протестующие там были. Но особенно массовые выступления начались, когда парламент принял решение ограничить продажу спиртного. Казалось бы, мусульмане должны приветствовать! Но люди пили на улицах в знак протеста и протестовали против этого решения.

— Вообще, на ваш взгляд, есть исламская цивилизация? Или правильно говорить, например, о средиземноморской цивилизации? Ведь Стамбул или Александрия гораздо больше похожи на южную Францию или Испанию, чем на Бангладеш, Малакку или Индонезию.

— Формально — да. Очень похожие — все строения одинаковые. Все-таки получается смесь и того, и другого. Исламская часть цивилизации — она объединяет этих мусульман с мусульманами вплоть до Малайзии и Индонезии, на Филиппинах какие-то кусочки есть. А образ жизни, климат, традиции, наследие объединяют со средиземноморскими цивилизациями — их там много было. И поэтому получаем как бы двуединство цивилизаций этого региона. По-моему, это очень сильно и очень серьезно для развития. В последнее время с турками много дискутируем на тему: что у нас общего и что нас разъединяет.

— В общем, немало вопросов. На Таксиме в Стамбуле были сильные протесты. А в Анкаре что-то решается на улицах?

— Конечно. Анкара восстала так же, как Стамбул. Демонстрации охватили порядка 150 городов. Я как раз в эти дни попал в Анкару. В Стамбуле не был, но увидел, что было в Стамбуле по Аль-Джезире, потому что турецкое телевидение постаралось этого не показывать. А вот в Анкаре видел, как там прошли массовые демонстрации. Очень серьезные, естественно, с битьем витрин, вывернутой брусчаткой. Такая же у нас сейчас в тротуарах. Очень удобная вещь, кстати говоря…

— У нас перестали ее укладывать.

— И слава Богу, потому что против полицейских — самое хорошее оружие. Разгоняли газом… И мы попали в этот газ. Мы зашли в книжный магазин, и там он оказался. Потому что демонстранты там тоже шли по центральным улицам и буянили. И это было в момент величайшего национального праздника, проходило подведение итогов Всемирной олимпиады турецкого языка и культуры. 140 стран-участников прислали детей в Анкару. 64 города они должны были объехать. Стадион, на 36 тысяч человек, напрочь заполненный патриотичнейшим образом настроенными турками. И это был потрясающий праздник. Собрать бы столько на олимпиаду по русскому языку. Пока что у нас таких возможностей не было. Ну, то есть, сам национальный дух при этом крайне высок.

— Что такое националистический дух в турецком понимании? Это турки-османы или это пантюркизм? Или это панисламизм?

— Это именно соединение пантюркизма с неоосманизмом. Они попытались сделать такой вот симбиоз. Пантюркизм — 140 стран — весь мир танцует турецкие танцы. Детишки из Кении, кстати, танцуют. Песни турецкие лучше всех пели азербайджанцы, болгары. Огромные деньги были вложены в рекламу этого мероприятия. Участвовало огромное количество людей, шли трансляции на всю страну. А тут, в этот момент, когда идет такое действо прекрасное, национальное событие, которое говорит о том, что Турция становится мировой державой, вдруг какие-то отщепенцы, как сказал Эрдоган, устраивают из-за нескольких деревьев безобразия, хотят разрушить страну.

— Можно ли считать, что Турция показывает: политический ислам — это вовсе не Средневековье, а новая, адаптированная к современным реалиям, к условиям глобализации альтернатива западному миропорядку? Можем ли мы говорить, исламская альтернатива удалась и реализовалась?

— Я считаю, можно. Она реализовалась как республиканская Турция. А сейчас сделана серьезная поправка на то, что это современный ислам. Не какой-то средневековый, как, например, аравийский, а современный. Именно это всем и понравилось. В Марокко исламисты назвали свою партию Справедливости и развития, в Египте хотели так же назвать. Но традиционная нелюбовь к туркам не позволила им этого сделать. Эрдоган на какой-то период стал знаменем современного цивилизованного политического ислама.

Читайте также: Радикальный псевдоислам рвется в бой