"Коварство - вечный спутник Турции"

Какие интересы преследует Турция, идя на открытую конфронтацию с Россией на фоне сирийского кризиса? Какие личные цели преследует турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган? Во что может перерасти региональный конфликт на Ближнем Востоке? Об этом Pravda.Ru рассказал директор Российского института стратегических исследований Леонид Решетников.

Фото: Источник фото: AP

Все акции со стороны США касаются России

— Леонид Петрович, ваш институт специализируется на стратегических исследованиях, то есть на геополитике. С этой точки зрения, тот конфликт, в который сейчас мы вошли или нас ввели с Турцией, насколько это глобальный конфликт?

— По крайней мере, это конфликт региональный. И он может перерасти в глобальный конфликт, если будет развиваться радикальным способом. Поэтому для России этот регион крайне важен. Потеря наших позиций в восточном Средиземноморье приведет к тому, что наши недоброжелатели, наши противники, наши конкуренты выйдут на границу с Россией, придут на Кавказ. И мы потихонечку будем отжиматься от южных морей, от южных потоков, от южных маршрутов — от всего, что связано с югом.

Это уже сделано в какой-то степени после переворота в Киеве и после того, как Украина была поставлена полностью под контроль США. Мы сейчас находимся в такой ситуации: те, кто задумал свержение Башара Асада и раздел Сирии, имели в виду как перспективную цель Россию, полностью вытеснение нас с юга.

Следующий этап был бы Кавказ. Поэтому решение нашего руководства войти в Сирию со своими воздушными и военно-космическими силами продиктовано только той стратегической перспективой, которая начала бы реализовываться через два-три года уже практически на территории России. Вообще, мы должны иметь в виду, что вот такие конфликты, такие акции со стороны США и их ближайших союзников всегда касаются России.

— В каком случае сирийский конфликт может стать глобальным?

— Если Турция продолжит такое жесткое сопротивление нашей акции в Сирии. А так как пока незаметно, что ее закулисные союзники — Саудовская Аравия, Катар, США — хотят изменить ситуацию, то Турция будет ужесточать позицию. Она сбитым самолетом "Су-24" показала — не лезьте в нашу зону.

Грезы о возрождении Османской империи

— Собственно говоря, чем отличается эта позиция Эрдогана от нашей позиции в Донбассе? То есть не является ли эта зона, населенная туркоманами, зоной влияния Турции, которую они уже считали своей, и вдруг появилась Россия откуда-то со своими силами?

— Я не думаю, что они претендуют на эту маленькую территорию, где есть два десятка туркоманских сел, и считают, что этого достаточно. Нет, речь идет, конечно, о Северной Сирии с выходом в море, на Латакию, и этот выход нужен, чтобы гнать нефть не только с территории Турции, но и с территории Сирии.

Это Катар очень хочет прямую ветку и для газа, и для нефти. Поэтому, конечно, планы Эрдогана, турецкого руководства были, наверное, все-таки другие — не только этот небольшой кусок горной местности. При распаде Сирии миротворческие войска и Турция, как ближайший сосед и как наиболее организованное государство этого региона, вводит свои войска в свою зону, а эта зона — пол-Сирии.

Вопрос, вмешиваться Эрдогану или не вмешиваться, решался еще несколько лет назад. Были колебания, были разные заявления — то он против вмешательства, то он будет отстаивать свои интересы в Сирии. И вот он пошел на это вмешательство, на это активное участие в процессе свержения Башара Асада и раздела Сирии.

Эти планы в свое время были сформулированы, как концепция неоосманизма, духовного возрождения Османской империи. А на самом деле речь, конечно, не идет ни о каком духовном возрождении. Это распространение влияния Турции на те районы, которые принадлежали Османской империи до 1918 года. И мы не должны забывать, что Эрдоган взял курс на исламизацию Турции. И те, кто воюет на той стороне, - это же духовные братья. Ну да, радикалы. А он что, не радикал? Он по своим поступкам иногда суперрадикал.

— Но если бы план Эрдогана реализовался, то потом ему пришлось бы договариваться с ИГИЛ. То есть он взял бы себе какие-то части, остальное отдал арабам, или оставил бы какую-то часть алавитам, шиитам. Как бы он договаривался с этими людьми?

— Я думаю, у Эрдогана тот же подход, что и у американцев: создадим таран, он будет пробивать, а потом разберемся. А потом у них не получается разбираться. Никак не получается. Ни у американцев не получается разбираться, ни, я думаю, у Эрдогана.

— Как России реагировать на этот вызов? Нам надо ставить на тех, кого больше всего боится Эрдоган, — на курдов? С вашей точки зрения, это перспективно?

— В принципе, если ставить на курдов, это значит ставить на идею раскола Турции. Кстати, Эрдоган даже не боится, собственно, курдов, а боится раскола Турции. У нас же позиция очень лояльная — мы за мирное решение курдского вопроса в рамках Турции. То есть за автономию, за признание их прав. Мы не выступали на стороне Эрдогана, мы и не выступали на стороне курдов. Но такая позиция была вполне лояльной для курдского движения. Поэтому переход в более активную фазу, естественно, будет.

— Вы сказали, что, возможно, Турция будет реагировать на нашу операцию агрессивно. Это будет опять какое-то военное уничтожение самолетов? Или что вы имеете в виду? Как она может реагировать?

— Большая, на мой взгляд, вероятность снабжения бандитов более современным оружием, которое позволяет сбивать и вертолеты, а, может быть, на более низких высотах и самолеты. Я думаю, что они усилят снабжение этих отрядов таким вооружением, чтобы наносить урон, прикрываясь, конечно, туркоманами, "Джабхат аль-Нусрой" и даже ИГИЛ.

Нельзя исключать продолжение таких провокаций и на море, и на земле, в том числе с участием турецкого спецназа. Я думаю, что он и сейчас участвует в формированиях. Надо внимательно смотреть сейчас за турецко-армянской границей, где стоит большая база в Армении. Там тоже нельзя исключать провокаций.

Вообще, если говорить открыто, то надо иметь в виду османскую традицию, турцекую. Они в своих действиях коварны. Они договариваются, потом внезапный удар под дых. Договариваются — удар в спину. Это традиция. И традиционно перед этим они заручались поддержкой великой силы — Лондона, Парижа или Берлина. А сейчас - Вашингтона.

Вмешается ли в конфликт Турции и России НАТО

— А в случае обострения США будет сохранять нейтралитет, как вы считаете? Или постарается через НАТО воздействовать? И получится ли через НАТО?

— Европе большой, старой Европе, конечно, это абсолютно не нужно. И любви к Турции особой нет, особенно после миграционного кризиса, в котором Эрдоган принял самое активное участие. А Соединенным Штатам нужно. Они на острове, они далеко.

Турция — не слабое государство, армия не самая слабая. Для такой страны военный бюджет в 15 миллиардов в год - это очень прилично. Пусть воюют, это ослабляет Россию, ослабляет и Турцию. В общем, как во Второй мировой войне.

Мы все время говорим, что мы победители. В военном смысле - да. Ну а политический победитель-то США, это они установили свою диктатуру по всему миру в результате Второй мировой войны.

Ничего нового американцы никогда не придумывают. У них система моделирования точно такая же, модель используется и сейчас: мы ослабим Турцию, мы втянем Россию в серию конфликтов, войн, кризисов и так далее. Европа вынуждена будет молчать, нам подчиняться и не высовываться. Простые комбинации, без всякой конспирологии или политических построений.

— Допустим, Эрдоган не решится на продолжение конфронтации с Россией, способна ли сирийская правительственная армия навести порядок в Сирии? Вытеснить ИГИЛ в Ирак, взять под контроль турецко-сирийскую границу, месторождения, заводы? Или это будет вялотекущий конфликт с неизвестным финалом?

— Сирийская армия три года воюет. Последствия ясны: офицерский состав в значительной степени выбит, потери большие, перебежчиков было много за последние два года. Осталось основное ядро, конечно, которое не сдается. Воюют они хорошо, но сами не справятся.

Я думаю, что без помощи и поддержки Ирана им это не удастся, несмотря на эффективность наших бомбардировок, обстрелов. Может быть, после определенных успехов и наземной помощи иранцев какое-то переформатирование армии произойдет, какие-то новые наборы пойдут. Может быть, удастся мобилизовать в армию еще какой-то контингент сирийцев, тогда будет легче. Но в целом, конечно, перспектива не короткая.

Подготовила к публикации Мария Сныткова

Беседовала