Православные в Сирии. Свидетельства очевидцев

В Сирии убивают служителей религии. Радикалам-ваххабитам все равно, кого уничтожать — православного, алавита или суннита. Три месяца пробыли в плену настоятельница матушка Пелагея и монахини из монастыря Святой Феклы в Маалюле. Корреспондент Pravda.Ru встретилась с освобожденными и руководителем Фонда Святого Апостола Павла Валентиной Ланцевой.

Фото:  

Во всем мире и во все времена преступления против священников, монахов, проповедников и других религиозных деятелей считались циничными. Потому что, за редким исключением (например, "шейха" Кардави, который издавал античеловечные фетвы с призывом убивать "неверных") — религиозные деятели призывают к миру и добру. Но в Сирии сейчас преступления против них — далеко не редкость. Причем, боевики, называющие себя "оппозицией", не щадят ни христиан, ни мусульман, ни представителей других вероисповеданий. Радикалам-ваххабитам, из которых, в большинстве своем, состоят вооруженные группировки, все равно, кого убивать — православного или католика, алавита или суннита. Эти экстремисты лишь прикрываются верой, спекулируют ей, искажают ее. Ведь ни одна разумная религия никогда не призовет убивать людей.

В конце марта Сирия вспоминала религиозного ученого и богослова с мировым именем — Мухаммада Саида Рамадана Аль-Бути, убитого год назад в мечети "Аль-Иман" недалеко от центра Дамаска. 84-летний шейх читал лекцию в мечети "Аль-Иман", когда бандиты привели в действие взрывное устройство. Вместе с Аль-Бути погибло еще около 50 человек.

До сих пор томятся в плену у радикальных группировок два христианских священника — Булос Языджи и Иоанн Ибрагим. Они были похищены при попытке осуществить миротворческую миссию в провинции Алеппо на севере Сирии. К сожалению, об их судьбе практически ничего не известно. По слухам, они живы… Больше сведений нет.

Читайте также: Сирия: Третья годовщина необъявленной войны

И на этом фоне радостной вестью было освобождение похищенных бандитами в декабре 2013 года монахинь из монастыря Святой Феклы в Маалюле. Однако это радость со слезами на глазах — ибо, помимо похищения 16 женщин — 13 монахинь и 3 послушниц — террористы совершили в Маалюле множество других злодейских преступлений. Это было, пожалуй, единственное место, жители которого говорили на арамейском языке — языке Христа. Теперь там все поругано, храмы разрушены, иконы растоптаны. Множество жителей Маалюли убиты так называемой "оппозицией", оставшиеся в живых вынуждены покинуть свои дома.

При монастыре Святой Феклы действовал детский приют для сирот. Лишь в самые последние часы перед нападением на святыню удалось эвакуировать оттуда детей в Дамаск. Монахини во главе с настоятельницей монастыря матушкой Пелагеей Сайяф не стали покидать обитель, положившись на волю Божью. Три месяца они пробыли в плену у бандитов.

Мне довелось встретиться с освобожденными два раза — в день их освобождения на сирийско-ливанской границе, затем — в гостинице при патриархии, куда меня пригласила прибывшая в Сирию руководитель Фонда Святого Апостола Павла Валентина Алексеевна Ланцева.

В тот день, когда большая группа журналистов, общественных деятелей, священников ждала монахинь на пограничном переходе Ждейдет Ябус между Сирией и Ливаном — лил проливной дождь. На Востоке, где так немного дождей, это считается добрым знаком. Освобожденные прибыли уже глубокой ночью, поскольку террористы, у которых они находились в заложниках, затягивали освобождение даже тогда, когда, казалось бы, вопрос уже был решен в ходе переговоров. Кроме того, везти их из города Ябруд провинции Дамаск оказалось легче через Ливан, нежели по сирийской территории. К половине второго ночи все были изрядно измотанными, было понятно, что монахиням хочется поскорее в Дамаск, поэтому поговорить с ними тогда не получилось. Немного пообщаться с матушкой Пелагеей Сайяф и другими сестрами мне удалось лишь позже.

О том, что произошло в Маалюле в день нападения бандитов, настоятельница монастыря говорит очень неохотно: "Это для меня осталось в прошлом, мне неприятно говорить об этом, эти воспоминания причиняют боль. Наш Патриарх также посоветовал как следует отдохнуть и не говорить пока об этом. Слава Богу, что мы благополучно вернулись из плена живыми и здоровыми", — сказала она. "Когда мы были в плену, за одним моим плечом стояла Божья Матерь, за другим — Святая Фекла, а в нашем сердце был Бог, который сохранил нас", — добавила она. Когда я поздравила ее с освобождением, она сказала по-русски: "Слава Богу!".

Читайте также: Арабские ветра на самостийной Украине

Матушка поблагодарила всех людей, которые поддерживали монахинь, оказывали помощь в том, чтобы они были освобождены. "Я хочу выразить огромную благодарность русскому народу за то, что он был с нами, защищал нас. Я благодарю Патриарха Кирилла, президента Российского государства Путина и всех россиян" — заявила она, добавив: "Мы также благодарим сирийское правительство во главе с президентом Башаром аль-Асадом, который делал все возможное, чтобы нас освободили. Он делает все для блага Сирии. Кроме того, мы выражаем благодарность сирийской армии, которая, в конце концов, одержит победу над этими террористами".

Настоятельница монастыря Святой Феклы также пожелала, чтобы из Маалюли как можно скорее выгнали террористов, восстановился мир, и она вместе с другими монахинями вернулась бы в это святое место.

…Затем состоялся ужин вместе с освобожденными. Они соблюдают пост, поэтому на столе — только очень скромная пища: хлеб, овощи, оливки… Я вглядываюсь в лица монахинь — пережитое сказалось на них, выглядят усталыми. Одна из женщин — в инвалидном кресле. Но при этом они спокойно воспринимают все случившееся, как волю Всевышнего.

Мне удалось также пообщаться с руководителем российского Фонда Святого Апостола Павла Валентиной Ланцевой. Ее фонд на протяжении всего тяжелого для Сирии времени оказывает народу страны гуманитарную помощь. Услышав новость об освобождении похищенных террористами монахинь, она без всяких раздумий рванула в Дамаск.

— Вы приехали в Сирию, чтобы поддержать монахинь. Прожили вместе с ними две недели. Каковы ваши впечатления от встреч и общения с ними?

— В тот момент, когда я вечером в Москве услышала, что матушку Пелагею и монахинь отпустили, я была взволнована и очень радовалась этому событию. Первое желание — немедленно выехать, чтобы поддержать и матушку, и монахинь, потому что я их практически всех знаю. За все время работы нашего фонда мы не один десяток раз встречались с ними и делали общую работу. Я тут же выехала в аэропорт и вылетела в Дамаск.

Читайте также: Сирия: сеять хаос, чтобы разрушить мир

Всех их я увидела в добром здравии. Христиана, Ирина, Феодосия, Иман, Феврония, Камилла, Вероника, Мария, сама матушка Пелагея… Марина, которая в коляске, помните, ее на руках несли при освобождении. Монахиня Фекла, которую мы на протяжении многих лет все время видели улыбчивой. Когда приезжала наша делегация, она нам выносила ключ от монастыря, встречала нас у ворот… И еще есть монахини — Агафья и Игнатья. Слава Богу, что все они вернулись из плена.

У меня было состояние радости, но и горечи, потому что все это сейчас происходит на сирийской земле. И не только на сирийской. Терроризм как явление — это дикость нашего времени.

Я все время говорю: наши отцы боролись с таким диким явлением как фашизм. Они совершенно точно знали, что он собой представляет. Фашизм проявил себя во многих странах: и на Западе, и на Востоке. Было понятно, что его необходимо истреблять. Сегодня терроризм — такое же, может быть, даже еще более страшное явление. И странно, что в мире, даже на таком серьезном уровне, как международные организации, не могут точно определиться, как относиться к явлению терроризма и что с ним делать. Эти двойные стандарты и двойная мораль современного мира меня шокируют.

Мы знаем, что Маалюля сейчас разрушена. Ее надо восстанавливать. Все, кто знает и любит Маалюлю — в Дамаске, Сейднайе и других городах Сирии — надеются, что война закончится, сирийская армия выбьет террористов из Маалюли, и люди всем добрым миром будут восстанавливать эту древнюю христианскую святыню.

— Расскажите о деятельности вашего фонда в Сирии.

— Добрыми делами не хвастаются, а делают потихоньку. Это по-христиански. Наш фонд основан 6 апреля 2004 года, скоро ему исполнится 10 лет. Он вел, в основном, культурную деятельность. Мы ездили сюда, посещали исторические места, участвовали в восстановлении православных храмов, например, в той же Маллюле. В Каукабе усилиями фонда поставлен памятник Апостолу Павлу, автор скульптуры — Александр Рукавишников. Провели реконструкцию площади, ворот, колокольни. Помогали и монастырю Херувимов в Сайднайе.

В Маалюлю не только ездили сами, но и возили своих близких и друзей, помогли привести в порядок хозяйственные постройки. Поставили статую Спасителя — Спас в силах, автором которой также был скульптор Рукавишников. Именно этот памятник благословили российский патриарх Алексий Второй и сирийский патриарх Игнатиус Четвертый. Копию этого памятника в увеличенном виде хотели поставить и около монастыря Херувимов. Однако в настоящее время террористы изрубили скульптуру Спасителя в Маалюле. Все восстановим. Еще мощнее сделаем! Господь поругаем не бывает.

Вся эта культурная деятельность была до начала военных действий. Теперь это воспринимается как далекие времена. Война унесла многое из того, что было сделано нашим фондом. Кажется: как же давно это было: жизнь спокойная, созерцательная, культурная. Направленность деятельности нашего фонда в корне изменилась — мы поставили во главу угла помощь человеку. Стали помогать конкретным людям, конкретным детишкам, конкретным школам, храмам, батюшкам, в конкретных ситуациях.

Например, когда строился храм Преображения в Барзе — мы вместе с его настоятелем, отцом Василием Сайяфом — родным братом матушки Пелагеи, участвовали в благоустройстве этого храма, привозили иконы. Если бы вы были на первом богослужении в этом храме, то увидели бы, что и в алтаре, и в самой церкви висят русские иконы. Они из Москвы, из Софрино. С какой любовью они размещены в этом храме! Мы испытываем счастье, что помогли конкретному храму, который открылся в годы войны, под пулями, взрывами — вы знаете, какие там были события. Через какое-то время будет освящен алтарь.

Когда читали первую вечернюю молитву, храм был наполнен людьми — и молодыми, и пожилыми, а также детьми. Я почувствовала, что мы на правильном пути, мы сделали хорошее, доброе дело. Мы собрали людей там, где они будут не только молиться, но и общаться. Они будут жить!

Читайте также: Взгляд из Сирии: под крылом смерти

В эту небольшую гостиницу, в этот странноприимный дом, где живу я, где живут монахини (наши номера рядом) — приезжала семья из провинции Дамаск. Так случилось, что ранее эта семья в Москве попала в затруднительную ситуацию. Мама и пятеро ее маленьких детей оказались без денег, документов и жилья. Наш фонд тогда помог им. Очень большая помощь пришла от настоятельницы Марфо-Мариинской обители матушки Екатерины. Когда мы встречались с этой семьей — какими счастливыми были их лица! Детишки довольны, и я уверена, что на всю жизнь они запомнят свою историю пребывания в России и возвращения на свою Родину. И они будут любить Россию. Они будут знать, что есть в мире люди, которые могут обогреть и спасти от беды.

Есть масса таких примеров. Я думаю, что по-русски и по-христиански правильно: сделал добро — не хвастайся им. Мы при каждой своей поездке привозим гуманитарную помощь. Может, кому-то это покажется мало. Наверное, мало при той гуманитарной катастрофе, которую переживает Сирия.

Мы приезжали сюда много раз, в августе была большая делегация из представителей разных организаций — практически все они члены нашего фонда. В России на протяжении трех лет работает Союз православных женщин, мы также сотрудничаем с фондом "Омофор", с недавно зарегистрированным фондом "Вдовы России". В основном, среди нас — женщины. Наверное, это потому, что везде, где больно, где страшно, где надо кого-то спасать — на первый план выходят женщины.

Мы общаемся с нашими друзьями на территории Сирии. К нам постоянно обращаются люди — просят что-то довезти, помочь конкретному человеку. Кому-то нужно сделать операцию на глазах, и мы беремся помочь. Эта помощь будет оказана на территории России, у нас есть прекрасные специалисты.

Наш фонд небольшой. В нем числится 50 человек: среди них — сирийцы, арабы как христиане, так и мусульмане. Фонд светский, и у нас никогда не возникает мысли отказать человеку от сотрудничества по конфессиональному принципу.

Нас очень мало, и мы лишь немного рассказываем о работе фонда по одной простой причине — чем меньше времени мы будем уделять рассказам, тем больше сделаем дел. Пройдет время, мы сядем и расскажем, что сделаем. Хорошее, доброе дело не забудется.

— На протяжении сирийского кризиса вы очень часто бывали в стране. Как вы считаете: по сравнению с началом кризиса ситуация улучшилась или ухудшилась? Каковы ваши прогнозы?

— Все закончится победой, это однозначно. Я была в Сирии в тот день, когда приезжали двое наших, русских людей. Нет, это был не председатель правительства господин Медведев, а министр иностранных дел Лавров, а также Фрадков. Сложно описать словами, как выглядела трасса следования этих двух замечательных русских, скажем так, чиновников. Да, мне приятно сказать "замечательных чиновников", потому что хочется, чтобы нашу страну, ее высшие эшелоны власти представляли именно такие люди.

На всем пути следования Лаврова и Фрадкова из аэропорта до посольства России в Дамаске невозможно было просто так пройти. Я шла в толпе, и толпа меня несла. Люди стояли с сирийскими и российскими флагами. Некоторые из них знают русский язык. Они пели русские песни. В тот день я услышала песню "Эх, Яблочко", а ведь эту песню, наверное, даже у нас в России забыли.

Они скандировали: "Руссия!", "Сурия!". Был один двухэтажный автобус, пассажиры которого из каждого окна размахивали флагами. Они выкрикивали приветствия российским гостям. Это было состояние такой гордости за Россию! Я сделала множество фотографий. У меня вообще очень богатый фотоархив из Сирии.

Кроме того, везде, откуда армия выбивает террористов и наступает мирная жизнь — люди тут же начинают работать. Начинается жизнь и восстанавливается производство.

Когда здесь, в Сирии, куда-либо попадает минометный снаряд — а ведь каждый день террористы бросают минометные снаряды, убивая людей, уничтожая инфраструктуру, разрушая, — но люди глубоко противятся состоянию разрушения. И вот — террористы выпустили снаряд, взорвали автомобиль, искорежили здания, повыбивали стекла — но буквально через несколько часов люди восстанавливают все, что разрушили эти негодяи. Как бы утверждая: вы нас хотите уничтожить, а мы будем жить. Мы жить хотим и будем жить. Это — и нам большой урок.

Я люблю Сирию еще по одной причине — здесь, на Востоке, огромная, даже в чем-то детская тяга к жизни. Мне нравится, что на Востоке не пьют водку, что в Сирии очень уважают институт семьи, мужчины здесь несут ответственность за своих детей. Если бы в нашей стране мужчины, которые пьют, взялись за ум, — сколько бы полезного они сделали бы и для себя, и для своей страны!

Ситуация же значительно улучшилась. Сирия сейчас идет к успешному завершению войны. Это очевидно. Очевидно и то, что Сирийская армия научилась воевать в тех условиях, в которых сейчас находится. Самое главное — она продемонстрировала свою способность действовать в режиме давления со всех сторон — психологического, физического, финансового. Это говорит в пользу и власти, и самой армии, и ее руководства. Это также говорит о величайшем боевом духе солдат. Со многими ребятами мы встречались в провинции Дамаск. А ведь они такие молоденькие! Однако они окрепли в военное время, в боевых условиях. Это — борцы спасители своей Родины. Сирия победит.

***

Жизнь в Сирии продолжается. За март Сирийская армия достигла двух больших побед. В провинции Хомс это — зачистка поселков Аз-Зара и Аль-Хосн, а также великого памятника истории — средневекового замка Крак де Шевалье, которым на протяжении многих лет восхищались сотни тысяч иностранных туристов.

В провинции Дамаск армия ведет успешные бои за горный район Каламун. Главным успехом здесь стало освобождение от террористов города Ябруд. Как выяснилось после зачистки города, бандиты-"оппозиционеры" осквернили в Ябруде христианские церкви. В греко-католическом храме Святой Марии исламисты изуродовали статуи и иконы, сожгли книги. Был также разграблен и подожжен один из самых древних храмов Ябруда — храм Святых Константина и Елены, построенный в 331 году.

Но не только печальные новости идут из древней страны Востока. Вслед за освобождением монахинь пришла еще одна радостная весть — из плена боевиков удалось освободиться двум испанским журналистам — корреспонденту газеты "El Mundo" Хавьеру Эспиносе и фотографу Рикардо Гарсия Виланове. Чуть ранее свободу получил их коллега — сотрудник каталонской газеты "El Periodico" Марк Маргинедас.

Нельзя не отметить, что, проводя крайне недальновидную политику в отношении Дамаска, Запад наказывает не только сирийцев, но и собственных граждан, которые становятся жертвами преступлений террористов-"оппозиционеров".

Испанские журналисты были похищены боевиками организации "Исламское государство Ирак и Левант" в сентябре 2013 года на сирийско-турецкой границе, когда пытались выехать из Сирии. Надо полагать, что Испания была вынуждена приложить гигантские усилия для освобождения своих граждан. Конечно, то, что журналисты-заложники, пусть даже из тех, кто изначально сочувствовал так называемой "сирийской революции", вырвались из плена живыми — это радостная весть. Теперь, скорее всего, в своих оценках "революции" они будут более сдержанными.

Но и западным политикам не мешало бы пересмотреть свои взгляды на происходящее в Сирии. Иначе получается, что одной рукой они вынуждены освобождать своих сограждан, попавших в плен, а другой — поддерживают похитителей. Неизвестно, кто станет их следующей жертвой — сириец, испанец или же американец. Будет это журналист или священник, фотограф или же монахиня…