"Диванные воины теряют человеческий облик"

Недавно в видеостудии Pravda.Ru очередной разговор шел о современной журналистике. Что сегодня представляют собой СМИ, какое место занимают в обществе, разделенном идеологическими противоречиями? Эти и другие вопросы обсуждали гендиректор РБК-ТВ Александр Любимов, обозреватель РБК Игорь Виттель и председатель совета директоров Pravda. Ru Вадим Горшенин.

Вадим Горшенин: — Холдинг РБК считает, что новостные генераторы регулировать-регистрировать не надо? В последнее время в ваших изданиях выходили статьи о том, что подобные шаги со стороны законодателей — это чуть ли не наступление на свободу слова…

Александр Любимов: — Не совсем. Поскольку СМИ в России существуют в условиях государственного капитализма и гипертрофированной роли государства, мы все время защищаем бизнес от государства, которое часто производит действия, разрушающие бизнес. Вот в этом плане, скорее всего, да. Была надежда, что по мере приближения встречи Путина с лидерами интернет-СМИ появится решение проблемы, но его так и не появилось. До сих пор ясности нет.

ВГ: — Вы против того, чтобы новостные генераторы регистрировались как средства массовой информации, или за?

АЛ: — Я полагаю, что на данном этапе просто речь идет уже немножко о другом, угол дискуссии сместился. Понятно, что они точно не средства массовой информации, как я говорил на встрече с Путиным. Уже нет позиции, что они СМИ. Им был придуман некий статус, который, с одной стороны, выводит их из зоны ответственности как средства массовой информации, что не разрушит их бизнес — участие в генерации новостей, но, с другой стороны, какая-то частичная ответственность, например, за проблему терроризма, на них лежит.

ВГ: — Просто мне кажется, что вообще все это время происходила подмена понятий. Например, поисковик "Яндекс" и его поисковик "Яндекс.Новости" — это абсолютно разные вещи. Они оперируют такими понятиями, как "мы же даем новости уже зарегистрированных средств массовой информации. Зачем нам еще раз регистрироваться". Но среди 4,5 тысяч источников, которые есть в "Яндекс.Новости", всего процентов 20 или 25 имеют регистрацию средства массовой информации. Остальные ее не имеют. То есть, мы с вами — СМИ. Мы должны отвечать за свои слова, которые мы произносим в эфире, пишем, публикуем, мы готовы к искам, которые могут последовать по закону о СМИ. Мы пользуемся и благами, которые нам этот статус дает, в частности, аккредитовываемся в каких-то учреждениях или на мероприятиях. "Яндекс" говорит о том, что у него в поиске — только зарегистрированные СМИ, но 75 процентов - незарегистрированные.

Игорь Виттель: — Но государство хотело обязать зарегистрироваться "Яндекс.Ньюс", чтобы "Яндекс" отвечал за поиск либо отключал несоответствующие ресурсы.

АЛ: — Они должны туда не брать всех подряд, либо должны написать, что это безответственная вещь, чтобы публика понимала, что это просто вот мнение каких-то частных лиц.

ИВ: — Поэтому каждый отвечает за себя и за свою позицию. Я считаю, что законы последнего времени, которые были приняты и обсуждаются с огромным резонансом в средствах массовой информации, во многом недоработаны. Я точно так же считаю, что социальные сети, журналисты вытаскивают из этих законов отдельные моменты, переворачивают в скандальные истории, вбрасывают это в Сеть.

И это очень вредит, потому что вместо разумного варианта, когда представители индустрии, представители законодательной, исполнительной властей садятся вместе и выясняют, как это будет работать, к чему это может привести, начинается дешевый популизм на всех уровнях. И депутаты, в общем-то, зачастую этим тоже занимаются. Я читаю законопроекты и понимаю, что их пишут люди, которые не очень представляют себе, как функционирует та или иная индустрия. Представители власти потом говорят: "Как не слышат? Вот, мы вас приглашали — вы не приходите". В результате получаются скандалы и популистское обсуждение, вместо того, чтобы попытаться договориться, понять суть и доработать предлагаемые законопроекты.

АЛ: — Есть, на мой взгляд, весьма либеральные ведомства: Роскомнадзор, агентство по СМИ и минсвязи, которые уже с опаской поглядывают на этот сумасшедший принтер. В этом плане есть ресурсы, которыми можно это останавливать. В конце концов, есть администрация президента, через которую можно заблокировать закон, если он совсем уж умопомрачительный.

ВГ: — Сейчас обсуждается тема "Патриотизм и СМИ". Как вы к этому относитесь?

АЛ: — Я русский, я горжусь своей страной и не надо никаких Обам… Если наш президент совершает ошибки, на мой взгляд, то я про это хочу говорить. На мой взгляд, президент Российской Федерации не должен называть людей, которые уважают другие политические взгляды, если эти люди не нарушают закон, национал-предателями. А люди разных взглядов будут всегда. И всегда вы будете считать, что вы — патриот России, а я буду считать, что я — патриот России, Игорь будет считать, что он — патриот России. Все смотрят на эту проблему по-разному. Помните знаменитую историю с Чаадаевым? Его объявили при дворе Николая I сумасшедшим за его "Философические письма".

ИВ: — Так что другие из палаты №6 и сумасшедшие — это все чаадаевцы. Я тут хотел бы еще вмешаться, что у каждого выводы свои разные. В отличие от Александра Михайловича, я призываю все-таки внутри самих себя тоже отказаться от определенной терминологии — не на государственном регулировании, а самим журналистам и блогерам. Потому что я вижу огромную опасность в социальных сетях и в дискуссиях, которые там сейчас происходят. Лучше иногда воздержаться. Допустим, "Эхо Москвы" может давать разную информацию. Это свобода слова, я согласен, внутри себя — тоже. Я читаю новость, что наши коллеги, к сожалению, погибли в Луганске при обстреле. Но тот шабаш, который я вижу в комментах внизу, заставляет меня усомниться вообще в человеческом облике этих людей.

АЛ: — Я недавно прочитал замечательное интервью одного русского парня. Он уехал в Америку и там сделал какой-то интернет-трек, который сейчас внедряет здесь. Его спрашивают, что вас удивило в российском интернете? Он говорит: чудовищное количество брани, оскорблений — в Америке этого нет в таких объемах.

ИВ: — Журналистам надо в такие минуты отключать комментарии. Хотя бы какое-то иметь уважение к памяти погибших людей. На Украине идет война. И это, безусловно, касается нас. И туда отправляются добровольцы, в том числе и из России. Нужно быть очень осторожным, ведь там гибнут наши товарищи-журналисты. Наше слово отзывается очень резонансно.

ВГ: — Мы уже 25 лет говорим о том, что государство отказалось вообще от идеологии, нет никакой национальной идеи. Страна не может развиваться, если нет этой национальной идеи. Может быть, именно сейчас, когда происходит поляризация взглядов, которая выплескивается на страницы газет, экраны телевизоров, и вырабатывается какой-то общий подход, рождается эта национальная идея?

АЛ: — Мы за дискуссию. Я согласен с тем, что должна быть сдержанность, потому что нет какой-то истины, мы должны слышать друг друга, но дискуссия же не ведется.

ИВ: — Это не дискуссия сейчас абсолютно. Это истерика.

АЛ: — Пятая колонна — где здесь дискуссия?

ИВ: — Пятая колонна — это еще не истерика, вот потом начинается действительно истерика. При обсуждении в СМИ, в комментариях, в социальных сетях — полная потеря какой-либо способности к анализу. Это безумные люди, которые, потеряв человеческий облик, готовы уже убивать друг друга.

АЛ: — Да они не дойдут до реальности.

ИВ: — Ну, слава Богу, диванные войска…

АЛ: — Мы хотим вести дискуссию. У нас на канале нет единой точки зрения. Мы сходимся только в том, что должны делать средства массовой информации для нашей аудитории. И понятно, что каждый из нас это тоже по-разному понимает. Но я никогда не ведусь на вопросы моих сотрудников и журналистов: "Скажите, а вот это мы бизнес-канал или мы не бизнес-канал?" Я говорю: "Я не понимаю, что вы меня спрашиваете. Мы должны делать интересный мир на этом телеканале для людей, которые зарабатывают больше, чем тратят, инвестируют". Трейдеров в стране 100 тысяч человек, а все-таки людей, которые занимаются бизнесом, которым вообще интересен мир денег, мир экономики, намного больше. Сегодня всех волнует, что и сколько стоит.

ВГ: — Вернемся к патриотизму. Коль вы провели такой цикл бесед, вы считаете себя патриотичным СМИ?

ИВ: — Я вообще не понимаю значения слова "патриотизм".

АЛ: — Я тоже не понимаю.

ВГ: — Вы же вынесли это слово.

ИВ: — Потому что нас назвали непатриотичными, была некая реакция. Но вообще ярлыки — патриотичный, непатриотичный, либеральный, консервативный — я не очень понимаю. Есть люди, которые работают на благо родины.

АЛ: — Трудно ведь общаться, когда заявляют: "вы — пятая колонна" или "вы — национал-предатели". И что? Ну, окей. Что дальше? А где аргументы? Если завязать дискуссию, она должна вестись все-таки на уровне каких-то аргументов. Тогда интересно про это говорить. Но средство массовой информации, я думаю, оно должно быть нейтральным. Конечно, оно имеет свою редакционную политику, которая связана с аудиторией, на которую оно вещает. Большой федеральный телеканал, который вещает в основном на людей старше 55 лет, слабо вовлеченных в деловой оборот, в политический процесс, которые уже активную часть жизни прожили, имеет свой взгляд. Мы — канал, вещающий на очень активную аудиторию, другой. Молодежное средство массовой информации, ТНТ, — третье. Но они все разные, они формируют это разнообразие, которое в целом и есть наша страна.

Читайте также:

Кто разжигает информационные войны?

"Правда" была сильнее четвертой власти

Блогеры Европы поддерживают Россию

Почему блогеры должны отвечать за свои слова

"Некоторым журналистам надо запретить писать"

"Журналист - это статусный сплетник"