Мученики в римских театрах не оскорблялись

Вопросы, касающиеся религии и вероисповеданий, являются одними из самых сложных и тонких. Вот и в России без трудностей не обходится. Одна из самых актуальных тем в нашей стране — сложные взаимоотношения религии и искусства. Чего стоит только ЧП со спектаклем "Идеальный муж".  Однако в этой истории даже духовенство встало на защиту людей творчества.

Фото:

Летом 2013 года были приняты поправки к статье 148 Уголовного кодекса РФ "Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий". Согласно изменениям, было значительно ужесточено наказание (максимальное наказание теперь — до 3 лет лишения свободы) и расширена формулировка. Эти поправки вызвали огромный общественный резонанс.

Блогеры, журналисты, политики ринулись в отчаянные споры: многим казалось, что теперь за любое критическое замечание в адрес Церкви будет грозить тюрьма или колоссальный штраф. "Мракобесие! Средневековье!" — кричали возмущенные граждане.

Однако прошло уже полгода, а ни одного уголовного дела по этой статье так и не было возбуждено. Так может быть все не так страшно? На самом деле, если проанализировать российское законодательство, то возникновение этого закона представляется довольно оправданным: до этого действия, подобные, к примеру, акции Pussy Riot в ХХС, было очень трудно квалифицировать: прежняя редакция 148 статьи предполагала ответственность за "Незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций или совершению религиозных обрядов" — вот как это трактовать? К примеру, если человек заявится в церковь в костюме черта — это будет препятствовать деятельности? Формально, наверное, нет — ну стоит себе черт в уголке, никому не мешает. Поэтому слишком зыбкую формулировку следовало уточнить. Активисток Pussy Riot судили по другой статье — хулиганство, но это все-таки слишком сурово: статья тяжкая, срок — до 7 лет.

Читайте также: Конституция станет православной?

Поэтому принятие новой редакции закона о защите прав верующих было все-таки необходимо. В принципе, итогом стал довольно компромиссный вариант.

Однако в связи с расширением формулировки остро встал вопрос по правоприменительной практике: подпадают ли, допустим, под действие этого закона произведения искусства и культуры, в которых присутствуют элементы религиозного кощунства? Над днях, к примеру, православные активисты из движения "Божья воля" ворвались в МХТ им. А. П. Чехова и потребовали подвергнуть режиссера Константина Богомолова уголовному преследованию по данной статье за его спектакль "Идеальный муж". Надо отметить, что если рассматривать данное произведение с позиций христианской морали, данный спектакль действительно содержит в себе много неприятного и оскорбительного: целующиеся священники-гомосексуалисты, обнаженная женщина, изображающая Христа… Однако — а может быть, верующим просто избегать подобных мероприятий? Или же оскорблением считается сам факт существования творений такого рода?

В мире уже бывали случаи преследования художников за их произведения по религиозным мотивам: за голову британского писателя Салмана Рушди одним исламским фондом в Иране назначено вознаграждение в 2,8 миллиона долларов. Дело в том, что Рушди — автор скандального романа "Сатанинские стихи", в котором образ пророка Муххамеда используется в несколько фривольном ключе, что вызвало необычайно жесткую реакцию со стороны мусульман. Ради справедливости, стоит отметить, что Салман Рушди неоднократно высказывал свои сожаления о том, что невольно задел чувства мусульман, и что целью романа не было оскорбление Ислама.

Но Иран — теократическое государство, здесь все понятно. А уместно ли устраивать подобную травлю в рамках светского государства, коим на данный момент является Российская Федерация? И стоит ли ожидать в России случаев уголовного преследования художников, писателей, режиссеров за то, что их произведения оскорбляют чувства верующих? Эту юридическую коллизию "Правда. Ру" попросила прокомментировать заслуженного юриста РФ Юрий Синельщикова:

"Тут надо смотреть на конкретику — действительно, в произведениях искусства могут быть оскорбительные сцены, клевета, к сожалению. В данной ситуации все очень условно и погранично — например, в Туркмении оскорблением является любое изображение человеческого облика. Человека что угодно может оскорблять — все довольно относительно. Такие нормы применять очень тяжело. Вообще, мое мнение, что это больше вопрос морально-нравственных оценок, а не уголовного права.".

Еще один эксперт, директор Института религии и права, сотрудник Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН Роман Лункин прокомментировал перспективы правоприменительной практики данного закона так:

"Судя по тексту данного закона, его действие может простираться довольно далеко, могут иметь место факты произвола — дело в том, что религиозные чувства все понимают по-разному. Хотя самое главное в этом законе — то, что надо наказывать тех, кто намеренно нарушает ход богослужений или оскверняет храмы, и делает это с заведомым умыслом. Но можно ли возбуждать дело против режиссера? Очевидно, что у него нет умысла оскорбить чьи-то чувства, он просто воплощает свои творческие замыслы. Во многом правоприменительная практика зависит от политической воли. Сами правоохранительные органы пока не знают, как применять этот закон. Вообще-то, права верующих и так защищает закон о свободе совести. А вот по новому закону о защите прав верующих пока уголовных дел не было. Думаю, что практика по применению этого закона будет абсурдна. Я считаю, что все, касающееся книг, идей, религиозных воззрений, творчества — это не должно подвергаться уголовному преследованию, потому что практика показывает, что так можно зайти очень далеко".

Кто сможет сказать, был ли злой умысел в действиях Константина Богомолова, изобразившего православных священников геями? Хотел он этим оскорбить церковь, или этого даже не было в мыслях режиссера? Признаться, выразительные приемы, используемые в рамках современного искусства, часто вызывают недоумение не только у верующих, но и у вполне светских людей.

А какого мнения придерживаются представители православного духовенства? Профессор богословия Московской Духовной Академии, профессор Свято-Тихвинского православного университета протодиакон Андрей Кураев высказался следующим образом:

"Я когда услышал эту новость, про скандал в МХТ им. А. П Чехова, то сразу вспомнил любимый анекдот Юрия Никулина: "Мужик жалуется в райисполком, что у него под окнами находится кабинет гинеколога, к окну подойти не может — там такое видно! Конечно, все мужики из исполкома отправились домой к этому человеку, зашли к нему в комнату, смотрят так, сяк — говорят, ты что, ничего же не видно. На что он отвечает — "Да? Не видно? А вы из-за шкафа заглянуть пробовали?!"

Для мне ближе всего апостольская церковь — и я что-то не припомню, чтобы мученики тех веков ходили по римским театрам и искали, чем бы таким оскорбиться Хотя мне очень неприятно то, что творится на этом спектакле, но и позицию этих активистов я не разделяю".

Подводя итог, можно констатировать, что на данный момент ни в юридическом сообществе, ни в рядах духовенства нет каких-то карательных настроений. Большинство придерживается вполне умеренной позиции: если художники сами не будут проявлять агрессию, а их "сомнительные" творения будут оставаться в рамках театров и выставок, вряд ли их кто-то станет за это преследовать. А вот если они попробуют намеренно провоцировать верующих, попытаются прийти со своей "эстетикой" в церкви и мечети — в этом случае понесут наказание. Что же, это вполне справедливо.

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"