Опередить Чкалова помешали горящие доллары

Ровно 70 лет назад успешно завершился легендарный беспосадочный перелет через полюс в Америку. Но сегодня никто не знает, что рекорд установили со второй попытки – первая закончилась под дулом маузера, а самолет сгорел из-за американской валюты. Автор «Правды.Ру» узнал эти подробности их первых рук.

Ровно тридцать лет назад автора этих строк, стажера одной из центральных газет, редакция под занавес рабочего дня бросила на прорыв: срочно в номер (забыли!) проинтервьюировать генерал-полковника авиации Георгия Байдукова - участника легендарного перелета Чкалова-Байдквова-Белякова через Северный полюс в США.

Интервью не было главной задачей – подклишевка двадцать строк: помним, восхищаемся, поздравляем с сорокалетием славного перелета! Главным было найти и вырвать у ветерана фотографию, которая ни разу не публиковалась. Большого энтузиазма задание не вызвало. Рушились личные творческие планы.

 - Тогда ищи сам, - кивнул Байдуков на четыре толстенных папки, когда я отверг поясной парадный портрет при всех регалиях. Подходящий снимок вскоре нашелся. Грубошерстный свитер, на плечи брошена небрежно летная куртка, на голове не геройский шлем, а несуразная гражданская кепка, и в углу рта – «беломорина»! Чисто кадр из фильма наподобие «Трактористов». Фотокор неизвестен, но снято за минуту до того знаменитого взлета. Беру!

- А прилично к юбилею будет? – усомнился трехзвездный генерал. А потом сам же благодарил: «Знаешь, сколько звонков – как приятно, Егор, снова тебя молодым увидеть»

Роясь в папках с не очень приличной скоростью, я попросил генерал-полковника припомнить что-нибудь наскоро, что ускользнуло от внимания прессы… глупость молодости, кто еще скажешь! Юбиляр насупился:

- Ну, так с пол-оборота я не умею. Вспоминать, так все…

- А все – это сколько? – это уже был с моей стороны верх бестактности.

- Часа четыре, - ответил Байдуков, и посмотрел на меня очень хитро. Кажется, все понял. Но когда он начал рассказывать, через пять минут я напрочь позабыл о вечернем междусобойчике в гостинице «Юность». А когда вышел из дома высшего генералитета авиации в Сивцевом Вражке, то меня беспокоило не давно закрытое метро, а что делать со всем услышанным? Как я мог, например, в 1977 году написать, что первая попытка трансполярного перелета (кто вообще знал, что таковая была?) закончилась под дулом маузера, а самолет после приземления сгорел… из-за долларов?

 - Буквально за день до старта командира Сигизмунда Леваневского, штурмана Виктора Левченко и меня, второго пилота, - рассказал Георгий Байдуков, - на последний инструктаж вызвал Серго Орджоникидзе. Встреча состоялась на Курском вокзале, в персональном вагоне – наркомтяжмаш уезжал на отдых в Крым. Орджоникидзе вручил каждому по три тысячи долларов. Деньги по тем временам огромные, дом можно купить. Продержитесь три дня, напутствовал нарком, пока мы вас найдем. Выберете лучший отель, прилично оденьтесь, экономить не надо. Но правительство ставит экипажу обязательное условие. Если случатся серьезные неполадки, на неисправном самолете в Америке не садиться. Смотря по ситуации – утопить, сжечь, взорвать… Чтобы американцы не раструбили, что из СССР прилетела вязанка дров с мотором. Мы демонстрируем преимущество советской техники, а не безумство храбрых. Так распорядился товарищ Сталин.

Они стартовали 3 августа 1935 года на самолете конструкции Андрея Туполева. АНТ-25 Самолет специально строился для установления рекорда дальности. Размах крыльев более чем вдвое превышал по длине 14-метровый фюзеляж. Конструкция была, как сказали бы теперь, композитная: металл, дерево и перкаль. Металлический набор фюзеляжа обшили гофрированным дюралем, но быстро выяснилось, что «гофр» снижает скорость. Тогда углубления в обшивке заполнили деревянными планками, зашпаклевали и отшлифовали. Деревянные крылья сделали длинными не для красоты – внутрь вложили металлические баки для бензина. А сверху перкаль – полотно, пропитанное лаком. А еще в оконечности крыльев были вложены САБы – светящиеся авиабомбы. В случае вынужденной посадки в Арктике бомбы выпускались из крыльев на тросах, и экипаж в полярную ночь мог подобрать подходящую льдину. По большому счету, в том полете САБы были не нужны – в августе над Северным Ледовитым океаном полярный день. Но бомбы не сняли. Сталин смотрел дальше рекорда, ему нужна была регулярная трасса в Америку как летом, так и зимой.

Погода, вспоминал Георгий Байдуков, была исключительно хороша. Но через несколько часов полета Леваневский забеспокоился, ему показалось, что мотор потребляет слишком много масла. Он передал штурвал второму пилоту и отправился спать, приказав доложить ситуацию в Москву – пусть решают, что делать. Штурман Левченко уснул тоже. Байдукову стало очень досадно. До полюса уже рукой подать. Расход масла вовсе не критический, и в запасе его достаточно. Он радировал, что на борту все нормально и продолжил полет. Проснувшись, Леваневский первым делом прочитал радиограммы из штаба перелета и сразу понял, что доклада о перерасходе моторного масла там не получали.

- Он подошел ко мне сзади и сунул под ребро ствол маузера: «Приказываю ложиться на обратный курс!». Я знал, что Сигизмуд мужик суровый, вполне мог выстрелить. Пришлось выполнить поворот на 180 градусов.

Садились в Архангельске. Перед этим долго кружили, сливая топливо, которого оставалось еще на полпути до Америки. Только потом выяснилось, что такой процедуры на АНТ-25 никто не отрабатывал. Воздушный поток начал захлестывать струи бензина на крыло, пропитывая им перкаль. Мокрое темное пятно ползло все ближе к выхлопным патрубкам двигателя. Бог миловал пилотов в воздухе, но не пожалел на земле. Экипаж уже уселся в присланную за ним «эмку», когда Левченко вспомнил – доллары забыли! Хотел выйти, но командир остановил штурмана и полез в кабину сам. Забрал пачки валюты из-под штурманского стола, а когда вылезал, задел сапогом тумблер САБов… Осветительные бомбы сработали в насквозь пропитанном бензином крыле, самолет моментально вспыхнул. Спасти машину не удалось.

Вскоре их всех и авиаконструктора Туполева вызвали в Кремль, к «хозяину».

- Нас посадили за стол так, что Сталина мы не видели, - вспоминал Байдуков. - Он молча ходил за нашими спинами довольно долго, потом негромко спросил: «Ну что, сталинские соколы, расскажите, как летали». Тут же вскочил Леваневский и заявил, что АНТ-25 это плохой самолет, а сам Туполев, вероятно, предатель! Туполев стал белым, как мел, и вдруг повалился назад вместе со стулом. Мгновенно откуда-то сзади выскочили двое с петлицами НКВД и за ноги уволокли конструктора из кабинета. Больше всего меня поразила не оперативность чекистов, а то, что совещание продолжилось – как будто ничего не произошло. Похоже, это было обыденное для данного кабинета явление. Очень жаль, сказал Сталин, что у нас нет самолета, способного долететь до Америки, хотя нас долго (он выделил это слово) убеждали в обратном. Тогда делаем так. Вы, товарищ Леваневский, полетите с экипажем в США, подберете там подходящую машину и пригоните ее домой через Северный полюс. У нас нет самолета, а у американцев есть. Но у них нет таких летчиков, как в СССР, и Советский Союз им это докажет.

Тут – Георгий Филиппович говорил, что сам от себя не ожидал подобной дерзости, – Байдуков встал и попросил слова. Сталин был очень рассержен, что его посмели перебить: «Что у вас?» Летчик попросил разрешения не ехать в Америку и начал горячо доказывать бесполезность этой поездки: «Американцы развивают многомоторные самолеты. Они просто не долетят до нас по запасу и расходу бензина». Строптивость пилота задела вождя и Сталин пренебрежительно бросил:

- Кому куда ехать, каждый решает сам.

Никаких репрессий, однако, не последовало. Леваневский съездил в Америку и вернулся ни с чем. Точнее, он приобрел очень неплохую «летающую лодку», но не могло быть и речи, чтобы на этом гидросамолете пересечь Арктику. Байдуков продолжил работу летчика-испытателя, и вскоре в команду нового трансарктического перелета его пригласил Валерий Чкалов. Несколько месяцев они вместе обивали пороги «инстанции», как называли тогда Кремль, но не находили поддержки. Им намекали, откуда исходит торможение, что они и сами прекрасно понимали. Однажды, в кулуарах какого-то крупного мероприятия им удалось пробиться к вождю. Сталин был настроен скептически: «Докажите сначала над своей страной, что вы умеете летать дальше всех». Очень быстро родился проект пробного маршрута Москва – остров Виктория – Земля Франца-Иосифа – Северная Земля – бухта Тикси – Петропавловск-Камчатский. Но выяснилось, что на Камчатке АНТ-25 приземлиться не сможет – коротка полоса. Решили так: в Петропавловске-Камчатском примут сброшенный вымпел, а самолет пойдет дальше, на Владивосток или Хабаровск, смотря по погоде.

Выбрали Хабаровск, но здесь чкаловскому экипажу не повезло, на подходе к устью Амура машина столкнулась с грозовым фронтом. Они страшно вымотались за 56 часов в воздухе, остатки бензина не позволяли обойти грозу. В разрывах облачности Чкалов чудом разглядел маленький островок и принял решение садиться. Это была сумасшедшая, уникальная посадка: сходу – на галечную косу, по которой бил шторм! Удивительно, что самолет не зарылся колесами в гальку и не капотировал. Это был остров Удд. Георгий Филиппович уверял меня, что у него не получилось бы посадить машину в таких условиях:

- Валерий был пилот от бога. Он мог заходить на посадку вверх шасси, перед самой землей делал переворот через крыло и четко приземлялся на три точки. Конечно, многие завидовали, пытались повторить, самоутвердиться…. Знаете, в те годы искусство пилота было сродни художественному творчеству, что ни месяц – рекорд, и планка все выше… Радио на борту еще не было, в воздухе летчику никто не указ. Вот и самовыражались. Если бы только битые машины! У нас было целое кладбище последователей Чкалова. Эти смерти ему постоянно ставили в вину. А он парировал – оттачиваю мастерство воздушного маневра для будущей войны.

Сесть-то они сели, но чтобы взлететь, на остров Удд по приказу Москвы срочно десантировали целый батальон военных строителей из Николаевска-на-Амуре. Из выброшенных морем бревен и плавника солдаты на диком острове за две недели соорудили деревянную взлетную полосу – кажется, первый случай в мировой практике! Чкалов, Байдуков и Беляков стали героями Советского Союза и открыли себе дорогу на полюс. Подготовка заняла целый год.

Они взлетели на рассвете 18 июня 1937 года со Щелковского аэродрома в Подмосковье. Не было, увы, того везенья, как Леваневскому. Чкалов как будто предчувствовал неласковый прием Арктики и конфликтовал со штабом перелета за каждый килограмм на борту, стремясь взять как можно больше топлива.

- Дать ему волю, натощак бы в Америку полетели, - шутил Байдуков. – Он уполовинил запас продовольствия. Ему доказывали, что это, мол, наслучай вынужденной посадки во льдах. А он твердил, что сядет только в Америке. Потом, правда, жалел, что мало взял кислорода.

В старом советском фильме показано, как герои переносили кислородное голодание. Не сказано про другую интимную подробность. Туалета по АНТ-25 не было. В этой роли выступало обыкновенное ведро в хвосте самолета. Оно-то и пригодилось, когда двигатель стал терять охлаждающую жидкость и грозил заклинить. Тут-то и пригодились отходы жизнедеятельности трех организмов, залитые в систему охлаждения.

Поначалу планировалось, что они приземлятся в Сан-Франциско. Но борьба со встречными ветрами отняла слишком много бензина. Выбрали Ванкувер. О том, что Советы отправили к ним самолет через полюс, в Америке знали из газет. Поэтому, когда начали снижаться над Ванкувером, увидели как толпа, ломая заборы, выбежала на летное поле.

- Чкалов тогда говорит: «Не по головам же садиться? Да и народу слишком много. Я эту публику знаю, бывал здесь – раздербанят тут все на сувениры». Нашли по карте военный аэродром в городе Портленд. Подошли – а полоса-то малюсенькая совсем! Хуже всего, что в конце, поперек полосы, стоит крупный ангар. И часовой с винтовкой. Но делать нечего, на последних каплях бензина Чкалов пошел на снижение. Солдат на посту, видя наше приближение, просто бросил винтовку и убежал. Чкалов затормозил в трех метрах от ангара. Ну, вылезли из машины, курим. Подошел солдат винтовку подобрать, его угостили, объясняемся на пальцах. Примерно полчаса никого не было. Вдруг летит машина – фоторепортеры. И почему-то не нас снимают, а бегут к самолету и начинают чуть не силой сдирать капот с двигателя. Кое-как объяснились. Корреспонденты требовали показать клеймо: чей мотор – немецкий, английский? Были поражены, узнав, что советский.

Автор Андрей Соколов
Андрей Соколов — журналист, редактор, ответственный секретарь