Подлодка, посеявшая тревогу у американцев

45 лет назад Военно-морскому флоту СССР была сдана головная, то есть первая в серии, уникальная атомная подводная лодка второго поколения К-137. Лодка, названная "Ленинец", стала родоначальником целого семейства отечественных подводных ракетоносцев стратегического назначения. Лодки проекта 667А и его модификаций стали самыми многочисленными в мире.

Фото:

АПЛ К-137 "Ленинец" проекта 667А открыла серию атомоходов второго поколения, несших на борту 16 баллистических ракет и способных запускать их из-под воды. Мы называли этот проект "Навага", а американцы, обалдевшие от неожиданно высоких технических возможностей советских верфей, называли "Янки". Документальные источники — и российские (советские), и зарубежные — подтверждают: когда лодки этого проекта выходили в море (во всяком случае, в первые годы), весь американский флот поднимали по тревоге.

Только знаменитый северодвинский Севмаш за шесть лет построил 24 таких АПЛ. Головная подводная лодка, разработанная в ЦКБ МТ "Рубин", стала родоначальницей "золотой" серии кораблей проектов 667А, 667Б, 667БД, 667БДР, 667БДРМ с более совершенными ракетными комплексами.

Как сообщили "Правде.Ру" в пресс-службе Севмаша, всего завод построил 59 ракетоносцев этого семейства, постоянно совершенствуя технологию постройки, внедряя агрегатно-модульный метод монтажа оборудования, накапливая опыт проведения испытаний, без ложной скромности, оттачивая мастерство и профессионализм рабочих кадров. Корабли проекта 667 БДРМ, тот есть модификация проекта 667А, и ныне являются основой морской составляющей стратегических ядерных сил России.

За создание АПЛ проекта 667А 304 работники Севмаша награждены орденами и медалями. "Ленинец" и для экипажа стал школой мужества. 25 офицеров, служивших в разные годы на этой подлодке, впоследствии стали командирами кораблей. Почти двум десяткам присвоены адмиральские звания. За 27 лет напряженной боевой службы подводная лодка К-137 совершила 20 автономных походов. За этот период более двухсот человек были награждены государственными наградами. В 2004 году выведенная из состава флота К-137 была утилизирована на предприятии "Звездочка" в Северодвинске.

И теперь скорбные цифры. При полной утилизации АПЛ К-137 было извлечено лома металлов: более 3500 тонн стального (300 тонн нержавеющей, 1100 тонн маломагнитной, 1900 тонн без сорта); 322 тонны цветного; 50 тонн медного; 70 тонн латунного; 70 тонн бронзового; 30 тонн медно-никелевого; пять тонн алюминиевого лома. Вот и все, что осталось от некогда грозного ракетного подводного крейсера стратегического назначения. Впрочем, что это я?

Читайте также: "Арктику" и "К-162" спасают от утилизации

Осталась еще и память. О "Ленинце", как родоначальнике целого семейства грозных субмарин, помнят не только в Северодвинске, но и во всей России. Накануне в Северодвинске состоялось представительное мероприятие, посвященное вводу в строй первой стратегической подлодки второго поколения. На мероприятии памяти корабля присутствовали те, кто строил, испытывал "Ленинец", нес на его борту боевую службу, участвовал в ремонтах. В тёплой дружественной обстановке корабелы и моряки делились яркими воспоминаниями. В общем, первая "азуха" (так на флоте обычно называют лодки проекта 667А) не забыта!

Кстати, в виду многочисленности кораблей этого проекта флотских баек про "азухи" превеликое множество. Автор этих строк прослужил на лодках этого проекта более 12 лет, записывая флотские "перлы". В конце концов родилась веселая (по мнению моих сослуживцев) книжка "Срочное погружение". Отдавая дань замечательным нашим "азухам", приведу я историю (реальную), произошедшую на корабле именно этого проекта. На флоте без юмора нельзя. Может, и служат лодки этого проекта так долго, что их экипажи никогда чувства юмора не теряют…

Итак, в тот год, когда впервые промелькнули в прессе фамилии "Чубайс" и "Гайдар", на гаджиевскую "азуху" (атомную подлодку проекта 667А) пришел новый начальник медицинской службы. Лейтенант, свеженький, зеленый и здоровенный как тепличный огурец, свою служебную деятельность начал бурно, окутывая ее эпидемиологическим ажиотажем и гигиеническими бесчинствами. Механик, гордившийся своей самой толстой во флотилии медицинской книжкой, куда под его личным строжайшим контролем госпитальные и корабельные эскулапы заносили все имеющиеся в его распоряжении хвори и недуги, поставил новому доктору безошибочный диагноз: "В нем живет страшный зверь Работун. Впрочем, через месяц-другой это пройдет: страшный глист Работун в прочном корпусе хиреет и превращается в скромного червячишку. Болезнь деградирует до более легких форм, например до ИБД — имитации бурной деятельности. Приступы такой болезни у подводников восхитительно лечатся в море…".

Надо сказать, корабельный волхв-механик, как всегда, оказался прав. Через полгода службы на лодке молодой доктор сломался и уже редко выпускал своего захиревшего зверюгу Работуна за железную дверь амбулатории в пятом отсеке. Собственно, новый доктор угодил на атомный "пароход" как развразгарподготовкикорабляиэкипажа к контрольному выходу в море, перед последней автономкой старой заслуженной "азухи". Было уже доподлинно известно, что в следующем году она уйдет в Северодвинск на разрезку… Корабль без устали посещали усердные флагманские специалисты всех рангов и мастей. Велась оценка обстановки — выдержит ли старенькая "азуха" длительное мореплавание…

Как-то вечером, после очередной суматошной погрузки продуктов в каюту помощника командира, измотанного скачками по корабельным провизионкам, неусыпным бдением за сохранностью съедобностей на пути от пирса к месту хранения и ловлей ненасытных хищников из числа матросов-грузчиков, постучали. Мрачный доктор, сурово играя желваками, доложил: "В экипаже эпидемия! Предположительно дизентерия ".И продемонстрировал стеклянную баночку с продуктами пищеварения, обнаруженными им совершенно случайно(?!) в гальюне пятого отсека, что рядом с амбулаторией, при самоличном посещении оного.

Помощник пригорюнился. Дизентерия на корабле за несколько суток до выхода — ЧП… Борьба за здоровье и сохранение чести экипажа началась сразу же. Сперва бледный пом попытался втолковать розовощекому доктору, что после погрузки продуктов на корабль в фекалиях личного состава всегда встречаются диковинные вкрапления. Вплоть до полупереваренных консервных банок. За всем ведь не уследишь… Песнь души, в унисон звучащая в сердцах моряков, дорвавшихся до погружаемых в прочный корпус продуктов, всегда сопровождается праздником живота со всеми вытекающими последствиями…

Доктор был непреклонен, как дежурный по КПП в зону по понедельникам до обеда, в часы строевой подготовки. Самолично произведенный им экспресс-анализ содержимого злополучной баночки был подтвержден в госпитале, куда резвый доктор не поленился сбегать час назад. С тоской глядя на изрисованный загадочными каракулями листок с результатами анализа, помощник сдался. Добили его официальный тон молодого доктора и пугающая своей простотой фраза, произнесенная с убежденностью звездного фанатика Джордано Бруно: "Согласно руководящим документам и должностным инструкциям, мы обязаны принять срочные адекватные меры!"

Глаза командира, которому следующим утром на подъеме флага помощник грустно доложил о происшествии в экипаже, налились кровью. Выслушав тут же, перед строем на пирсе, доводы медицинского лейтенанта, командир рванулся было произнести грозную речь перед экипажем, дабы смешать неизвестного обладателя слабого желудка с вышеупомянутым в докладе доктора органическим материалом. Но потом раздумал. Кэп просто махнул рукой и произнес одно-единственное слово, пугающее своим глубоким подтекстом "Засранцы!", и удалился в свою каюту, отдав свой верный экипаж на растерзание озверевшему старпому. Боевые действия решено было начать с вычисления таинственного инкогнито, главного носителя предполагаемой смертоносной дизентерийной бациллы.

Экипаж строем был отведен в береговую казарму. Об обнаруженном признаке эпидемии было честно доложено по всем возможным инстанциям. Из госпиталя галопом прискакала бригада людей в белых халатах с контейнерами, переполненными штатными стеклянными плошками для поголовного анализирования экипажа. В штабе флотилии ужаснулись. Если доклад о дизентерии на готовящемся к выходу в море боевом корабле подтвердится, придется хочешь не хочешь ставить в известность высочайшее командование в штабе флота…

Читайте также: Подлодка, напугавшая Горбачева и Рейгана

В тот же день давно забытые детсадовские ощущения от операции "мазок" были испытаны всеми героическими подводниками. По одному в порядке живой очереди по боевым частям и службам заходили они в Ленинскую комнату, избранную в качестве идеологически непогрешимой операционной. По медицинской терминологии вся процедура называлась "посев"… Пролетарский вождь с портрета на стене брезгливо наблюдал за вошедшим в творческий раж "сеятелем". В казарме стояло хлорочное благовоние. Пришлось обильно удобрить хлоркой и все корабельные гальюны. Командир, удалившийся от дел, выходил из своей каюты на корабле очень редко. Только для того, чтобы вяло прослушать доклад старпома, снующего между казармой и пирсом. И бодро доложить по телефону из центрального в штаб дивизии о принимаемых мерах: "Посев произведен. Все продезинфицировано. Ждем результатов".

Надо сказать, в штабе дивизии результатов "посева" ждали с нарастающей по мере приближения назначенной даты выхода в море тревогой…На радость всем после положенного инкубационного периода в стеклянных плошках, засеянных могучим молодым доктором, ничего не вызрело. Очень может быть, что ядовитые всходы смертоносной для кишечника бациллы были убиты биополем недюжинной целительной силы, которое испускал живущий в докторе страшный зверь Работун…Механик после несбывшейся эпидемии как-то глубокомысленно заметил в центральном: "Эта анальная процедура еще найдет свое место в анналах истории. Все там будем, в анналах…".

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"