Фильм "Солнечный удар" сеет смуту

"Солнечный удар" под дых России

Картина Никиты Михалкова "Солнечный удар" внесла смуту в обсуждение о том, что же все-таки происходило в годы Гражданской войны в России. А проблема в том, что многим хочется встать на чью-то сторону: вот "черненькие", а вот "беленькие". Хотя, в общем-то, гениальный фильм о Гражданской войне — это тот, который объединяет народ, а не разъединяет.

Создается впечатление, что некие могущественные силы пытаются в очередной раз переписать историю Гражданской войны. Свой вклад в это вносят и весьма дорогие фильмы "Адмирал", "Солнечный удар" и т. д. Там нет ничего нового, неизвестного людям, хорошо помнящим школьный курс истории. Все построено на человеческих эмоциях и сценах жестокости с целью дискредитации определенных политических сил.

Предвижу возмущение: "Автор посягает на свободу творчества! Что, надо запретить "Дни окаянные" Ивана Бунина?" Не надо, господа, передергивать карты. Свобода творчества вроде бы у нас и есть, но власти никогда не позволят экранизировать пушкинскую "Гаврилиаду" или снять эмоциональный фильм в стиле "Солнечного удара" о взятии Казани Иваном Грозным.

В чем-то это правильно. Нельзя создавать фильмы, дестабилизирующие обстановку в стране, да еще в столь сложный период. Тем более что фильм "Солнечный удар" — это "большая неправда". Я долго подыскивал самое мягкое выражение.

Гражданская война 1917-1920 гг. — это нерешенный вовремя конфликт рабов и господ, крайне осложненный вторжением Антанты и выступлениями сепаратистов. При этом националисты всех мастей вели русофобскую пропаганду не против русского народа, а против сановников и помещиков. Наши историки умышленно забывают, что практически все националисты объявляли себя социалистами — борцами за счастье простого народа. Речь идет Пилсудском, Грушевском, Петлюре и т. д. Да весь состав правительств Грузии и Армении был из меньшевиков и эсеров. Понятно, что эти социалисты не провели ни одной социальной реформы, а все свое внимание посвятили отделению от России, уничтожению и подавлению людей других национальностей.

Замечу, что в Европе переход от феодализма к современному буржуазному обществу произошел на одно-два столетия раньше, причем, иногда не менее кроваво, чем в России — вспомним Французскую революцию.

Давайте отбросим марксистские теории о борьбе классов и рассмотрим историю России с двух позиций: государственной целесообразности и феодального права. Последнее неукоснительно соблюдалось на Руси с IX по XVIII век.

Княжеский титул носили исключительно Рюриковичи, Гедиминовичи и несколько Чингизидов. Ни один князь или царь до Петра I не осмеливался дать княжеский титул даже своему тестю боярину. Князем мог быть только законный сын князя и более никто. Понятно, что бастарды были у большинства князей, у некоторых иной раз по сотне и более. Но ни один из них никогда не получал титул князя. Бастарды пополняли ряды княжьей челяди, посадских, городских стрельцов.

Строгое соблюдение феодального права, а также обязательная военная и гражданская служба князей и дворян оправдывали в глазах населения помещичье землевладение и все привилегии.

Два смертельных удара крепостному праву нанесли Петр I, введя "Табель о рангах", и Екатерина II, издав "Жалованную грамоту дворянству". В итоге дворянство начало размываться крестьянами, мещанами, инородцами, которые достигли определенного чина.

Во Франции титул графа появился чуть ли не в начале нашей эры. Во всяком случае, он существовал среди галльских и германских племен во времена Римской империи. А у нас сотни графов и баронов появились только в XVIII — начале ХХ веков. Все они были если не самозванцами, то, во всяком случае, назначенцами.

Преемники Петра засорили высшую аристократию бастардами и любовницами. Появились сотни "липовых" князей и графов: Белевские, Юрьевские, Палеи, Красинские, Брасовы, Бобринские, Перовские и т. д.

Еще Пушкин писал:

Я, братцы, мелкий мещанин.

Не торговал мой дед блинами,

Не ваксил царских сапогов,

Не пел с придворными дьячками,

В князья не прыгал из хохлов.

А Суворов во дворце Екатерины низко кланялся лакеям.

— Что Вы, Александр Васильевич — ведь это же простой лакей!

— Протекцию ищу, голубчик, сегодня лакей, а завтра граф.

Помещики в 1913-1917 гг. за редким исключением не желали заниматься сельским хозяйством, оставляя это управляющим или арендаторам. В итоге большинство помещичьих владений стали не рыночными хозяйствами, а чем-то типа советских планово-убыточных колхозов, висевших на шее государства. Осуществлялось это через Дворянский банк, выдававший беспроцентные кредиты и ссуды и весьма часто прощавшие займы помещикам. А сколько миллионов рублей передали помещикам в виде безвозвратной помощи лично Александр III и Николай II.

Реформы Александра II не изменили разделение России на господ и плебеев. Россия — единственная страна Европы, к 1917 году оставалась страной социального апартеида. В десятках городов от Кронштадта до Севастополя на улицах и в скверах висели таблички: "Собакам и нижним чинам вход воспрещен". Этим же чинам был запрещен вход в рестораны, кофейни и даже езда в трамвае — стой в тамбуре, а в салон ни-ни.

Русские солдаты, отправленные воевать во Францию в 1915 г., были буквально ошарашены увиденным. Очевидец событий 1915-1917 гг. во Франции профессор М. Н. Покровский писал: "Дисциплина французской армии, крайне свирепая, в особенности по отношению к солдатам-революционерам, не заключала в себе, однако же, никаких следов крепостнического холопства, каким была пропитана дисциплина царской армии. Французский офицер не "барин", а французский солдат не "мужик", долженствующий подобострастно глядеть в глаза барину. На улице, в трамвае, в кафе французский солдат чувствует и ведет себя так же, как все остальные граждане, и запрещение солдатам ездить в трамвае или сидеть за столиком в кафе, где сидят офицеры, произвело бы во Франции такое же впечатление, как у нас приказ императора Павла, запрещавший танцевать вальс".

После Цусимского боя пленные русские матросы, оказавшись на японских броненосцах, тоже разинули рты — быт японских офицеров мало отличался от быта матросов. Там тоже не было барина и мужика. Русские и японские броненосцы почти не отличались по размерам, устройству и числу офицеров. Но площадь офицерских помещений у нас была почти на порядок больше, чем у японцев в ущерб боеприпасам, топливу и т. д.

Что бы не утверждали маститые историки, Гражданская война в России началась в день отречения от престола императора Николая II. Уже на следующий день на кораблях Балтийского флота были убиты многие десятки офицеров. И большевики были тут ни при чем.

Почитайте мемуары Врангеля, Маннергейма, великого князя Александра Михайловича и др. Они полны ненависти к "взбесившемуся хаму". Причем так они писали о марте — августе 1917 г., когда влияние большевиков было относительно невелико.

Масоны свергли Николая II, полностью разрушили административный и полицейский аппарат и ничего не сумели создать взамен. Повсеместно установилось не двоевластие, как писали большевики, а четырехвластие — власть комиссара Временного правительства, власть армейского начальства, власть местных Советов, где с марта и, по крайней мере, до сентября 1917 г. преобладали меньшевики и эсеры, и власть сепаратистов, всяческих там сеймов, курултаев, рад и т. п. Это было везде!

Так, собравшиеся в октябре 1917 года в Томске областники объявили себя "высшим законодательным органом региона" и приступили к составлению конституции Автономной Сибирской Республики.

Революция началась даже в… монастырях! Почитайте, например, издание Валаамского монастыря "Игумен Харитон". В монастырях "менее равная братия" выступила против "более равной" с использованием кулаков, а иной раз и револьверов.

В этом хаосе любое заинтересованное лицо может найти ужасные сцены для дискредитации и красных, и белых, и петлюровцев, и т. д.

В карательных органах белых и красных оказались свирепые маньяки, творившие неимоверные зверства. Но вот что удивительно, все начальники Ревкомов и ЧК, устраивавшие массовые бойни, такие, как Бела Кун, Яков Блюмкин, Левка Задов, в 1913–1921 гг. представляются нам в качестве "извергов рода человеческого", а через несколько лет, когда их привлекли к советскому суду, уже становятся белыми и пушистыми жертвами сталинского террора.

Через два года и 3 месяца мы будем отмечать 100-летие Февральской революции и начало Гражданской войны. Не пора ли отказаться от эмоций и политических пристрастий и честно написать историю России в 1917-1921 гг.

Ну, а пока невозможно понять логику происходящего. С одной стороны, политики и дипломаты РФ ежедневно клеймят "кровавый фашистский переворот в Киеве". А с другой, наш дорогой Никита Сергеевич снимает фильм "Солнечный удар", из которого следует, что в России в октябре 1917 года произошел кровавый бандитский переворот.

Трудно придумать лучший подарок господину Порошенко. Уверен, что этот фильм вызовет бурный восторг на коллективных просмотрах личного состава батальонов "Айдар", "Азов" и др.

Если хотя бы половина России будет смотреть на события 1917-1920 гг. глазами столь обиженного Ивана Бунина, то страну ждут впереди большие катаклизмы.

Так что, не надо вообще снимать фильмы о Гражданской войне? Уметь надо, хотя бы так, как делают французы. Например, Жан-Поль Рапно еще в 1971 г. снял фильм "Брак 2-го года" (в советском прокате "Повторный брак"). Там в красках показана жестокость и синих, и красных в кровавом 1793 году. Но фильм не разделяет французов, а объединяет их в борьбе против интервентов.

Ах, это было только у них! Так вспомним генералов Скоблина, Слащёва, ротмистра Казембека и десятки других.

Закончу же самой страшной пословицей советского периода: "Не умеешь — не берись".

Читайте также:

Кино про Россию с голливудским размахом

Автор Александр Широкорад
Александр Широкорад — физик, писатель, внештатный корреспондент Правды.Ру *