Династии: как богачи становятся меценатами

Талантливых художников — единицы. Настоящих коллекционеров — раз-два и обчелся. Российские меценаты создали первоклассные художественные галереи и театры, накопили подлинные сокровища искусства, построили больницы и приюты для несчастных и обездоленных. Такими бессребрениками были купеческие дети из российских династий Щукиных и Боткиных.

Фото:

В автобиографической книге "Маска и душа" Федор Иванович Шаляпин описал российского мецената той поры: "А то еще российский мужичок, вырвавшись из деревни смолоду, начинает сколачивать свое благополучие будущего купца или промышленника в самой Москве. Его не смущает, каким товаром ему приходится торговать, торгуя разным. Сегодня иконами, завтра чулками, послезавтра янтарем, а то и книжечками. Таким образом он делается "экономистом". А там, глядь, у него уже и лавочка или заводик. А потом, поди, он уже 1-й гильдии купец. Подождите — его старший сынок первый покупает Гогенов, первый покупает Пикассо, первый везет в Москву Матисса. А мы, просвещенные, смотрим со скверно разинутыми ртами на всех непонятых еще нами Матиссов, Мане и Ренуаров и гнусаво-критически говорим: "Самодур…" А самодуры тем временем потихоньку накопили чудесные сокровища искусства, создали галереи, музеи, первоклассные театры, настроили больниц и приютов на всю Москву".

Редкий случай для родословной пусть и именитой впоследствии купеческой династии отыскался в архивах города Боровска. В Писцовых книгах этого города, стоящего на крутом берегу реки Протвы, от 1625 года сохранилась запись с упоминанием некоего "Ивашки сыне Щукина". Две трети боровчан числили себя староверами. В Пафнутьев-Боровский монастырь дважды ссылали опального протопопа Аввакума, здесь мученической смертью погибли боярыня Морозова с сестрой, княгиней Урусовой. Василий Петрович Щукин, дед будущих коллекционеров, перебрался в Москву, перешел из старообрядцев в православные и торговал мануфактурным товаром.

В 1832 году, после его кончины, шестеро сыновей продолжили дело отца. Более всех удача улыбнулась третьему из братьев Ивану, который завел собственное торговое дело, разбогател и удачно женился. У него тоже было шесть сыновей. Трое сделались страстными собирателями. Самый младший из братьев-погодок Дмитрий Иванович писал о себе и о братьях: "Стоит нам посмотреть на рисунок, картину или любую другую вещь, как мы настораживаемся. Не можем сразу определить, в чем дело, но что-то чувствуем. У меня такое "обоняние" развито на старое искусство, у брата Сергея на новизну, а Петра — на древности".

По материнской линии будущие коллекционеры происходили от знаменитого старинного рода "торговых людей" Боткиных. В Москву Конон Боткин вместе с сыновьями пришел с Валдая, из города Торопец. Его сын Петр в 18-м веке разбогател на чае. Сначала он открыл закупочную контору в Кяхте, за Байкалом. В то время продавать и покупать за деньги купцам запрещалось. Когда правительство разрешило завозить английский чай, фирма "Боткин и сыновья" первой открыла собственную закупочную контору в Лондоне и привезла в Москву индийский и цейлонский чай. Позже у Боткиных появились свои свекольно-сахарные плантации и завод. Потомки Петра Кононовича прославили фамилию Боткиных не только торговлей чаем. Довольно открыть любую энциклопедию или справочник, чтобы увидеть целый список знаменитых Боткиных. Безусловно, эта фамилия, что называется на слуху, благодаря тому, что в трех российских городах есть Боткинские больницы (в честь врача Сергея Петровича).

Чистокровная великорусская семья Боткиных отличалась от большинства представителей купеческого "темного царства", гениально выведенного на сцену драматургом Александром Островским. К сожалению, Александр Николаевич описал большинство русских купеческих фамилий и проигнорировал меньшинство. Другой "перекос" мы наблюдаем у Льва Толстого, в произведениях которого изображена малая толика столичного дворянства. Может быть и по этой причине сейчас мы восхищаемся русскими (и не только) дворянами и презираем русских торговцев.

Впрочем, на Руси всегда не очень жаловали тех, кто заколачивал деньгу, в противовес тем, кто проливал свою кровь на полях сражений. Не так давно в знаменитой биографической серии вышла книга Наталии Семеновой "Московские коллекционеры", где автор сообщает: "Василий Петрович Боткин был человеком уникальным. Герцен и Огарев считали купеческого сына лучшим знатоком и толкователем Гегеля. Он дружил с Белинским (который одно время имел квартиру в доме Боткиных), сотрудничал в "Современнике" с Некрасовым, наставлял молодого Льва Толстого. Гончаров и Островский прислушивались к его мнению, а П. В. Анненков адресовал ему знаменитые "Парижские письма". Либерал Боткин, мечтавший о всесословной буржуазии (чтобы "сословия дворянское, купеческое, мещанское и цеховое сошлись вместе"), сумел благодаря друзьям-демократам повстречаться и побеседовать с самим Карлом Марксом".

Никакие великие революции не прерывают династической преемственности, революции обрывают лишь нить индивидуальной жизни. Днем Василий Боткин торговал за прилавком, а вечерами комментировал произведения Шекспира, читал в подлиннике Гегеля и писал свои знаменитые "Путешествия по Испании". Именно старшему брату Василию, его отец Петр Кононович передал воспитание младших братьев и сестер. Среди ближайших родственников столько знаменитостей, что один сухой перечень займет целую страницу печатного текста. Мы уже упоминали самого знаменитого русского врача Сергея Петровича Боткина и назовем младшего из братьев — академика живописи Михаила Петровича Боткина.

Екатерина Петровна Боткина в 25 лет вышла замуж за купца Ивана Васильевича Щукина и родила в браке десятерых детей. Образованная на западный манер мадам Боткина диктовала детям по-русски и по-французски. Своих чад она не любила, выделяя среди них своих любимчиков, и вообще отличалась несносным характером. Свое детство братья и сестры Щукины провели на Покровке. Одно время Щукины купили дом в Колпачном переулке, рядом с Боткиными. В 1870-е годы все четверо братьев Щукиных — Николай, Петр, Сергей и Дмитрий один за другим вернулись в родительский дом из Европы, где учились. Самым талантливым из братьев оказался Сергей Иванович. Сначала — как предприниматель, потом — как коллекционер.

Биограф Наталия Семенова рассказывает про него: "Первую жену увел, можно сказать, у брата: родители сватали красавицу Лидию за Петра, а она вышла за Сергея. Лидии Кореневой, дочери председателя правления Донецкого каменноугольного товарищества, было девятнадцать, Сергею — почти тридцать. Брат Петр Иванович, фиксировавший мельчайшие подробности жизни семьи, никак не комментировал случившееся. Его собственная личная жизнь довольно таинственна: двадцатилетнее холостяцкое существование, любовница-шантажистка и неожиданная женитьба на цветущей вдове с двумя детьми".

Прижимистый Петр Щукин собрал огромный музей и подарил его городу. В конце 1850-х, несколько раньше Сергея, начал собирать свою коллекцию картин другой брат — Дмитрий Петрович. В отличие от Дмитрия Петровича Боткина, предпочитавшего приобретать картины напрямую у художников, в чем ему помогал художник и главный художественный эксперт императора Александра III — Алексей Боголюбов, Дмитрий Щукин покупал их через своих французских поверенных. Благодаря трудолюбию и любви к искусству вот таких русских коллекционеров в наших музеях имеются прекрасные образцы живописи. Не говоря уже о той помощи, которую они оказали в свое время бедным живописцам.

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"