Дмитрий Дарин: У нас три опоры - вера, Победа и культура

Русский мир, русское слово, русская словесность… Наше — родное. Раньше этот предмет в школе назывался "Родная речь". Что происходит с нами и русским языком? Какие процессы идут в обществе? В прямом эфире видеостудии Pravda.Ru известный поэт, прозаик, публицист Дмитрий Дарин рассказал о значении русской словесности для нас и всего мира.

— Что мы понимаем под русской словесностью?

— Русская словесность — она и есть русская словесность, не думаю, что здесь могут быть какие-то разночтения. Это русское слово, русский дух, русская жизнь, выраженная уникальным русским словом. Под словом я понимаю все пласты изящной словесности нашего языка, включая исторические и слова, которые переходят из одного культурного слоя в другой, из одного времени в другое, неологизмы, старые полузабытые слова, которые иногда вольно или невольно всплывают. Этого не объять. Это самый богатый язык в мире.

Перевод с русского языка чаще всего, почти всегда, оригинал разрушает, переводы на русский дополняют, углубляют. Спросите у любого филолога или переводчика. Я сам переводчик с немецкого языка, могу почитать Гейне и Гете в оригинале. Русские переводы даже этих великих поэтов всех времен и народов делают их произведения немного другими, глубже. Не скажу, что всегда лучше, но всегда глубже и тоньше, с бОльшими нюансами. Русский язык богат ассоциациями. Взаимосвязи почти нейронные, интуитивные. Поэтому невозможно его до конца прочувствовать, не родившись здесь, не настрадавшись здесь и не нарадовавшись здесь.

— Русскую словесность не так давно даже в школе хотели преподавать как отдельный предмет…

— Раньше предмет назывался "Родная речь"! Уже в этом словосочетании содержится зерно того. что должно произрасти в душе и интеллекте человека. Поэтому нам преподавали не тексты.

Обратите внимание, сейчас везде, с телеканала "Культура", с других каналов, культурологи, культуртрегеры, как они себя ощущают, употребляют никчемное слово "текст" по отношению ко всему — к Достоевскому, к Пушкину, к Есенину. Я в молодежной среде слышал: "Пушкин - вообще, клевый текстовик". Ну раз в школе говорят: "Пушкин — текстовик", - понятно, что это перешло и во взрослую жизнь.

Часто самые маститые доктора филологических наук говорят "тексты", потому что не знают, как назвать то, что написал Достоевский, Толстой… Текст — это всего лишь формальная передача информации, а литература — это передача ментального кода. Только нельзя ее путать с дешевыми детективами, которые штампуются. А вся русская литература посвящена нравственному выбору человека: убивать — не убивать, тварь я дрожащая или право имею, предавать или не предавать, погибать, но оставаться человеком, или делать, как выгоднее… В общем-то, это единственное, что нас отличает от животных.

Я считаю, что стратегически мыслящие люди (я давно это понял) давным-давно создали некий алгоритм, матрицу управления все возрастающим народонаселением, которое разделено именно национальным культурным кодом, а не границами. Границы меняются постоянно. Вы сами видите, что творится. А вот эту границу поменять сложно. Но в школах почему-то вводят преподавание, написание диктантов непонятно каких израильских писателей. Я Израиль очень уважаю, но они проповедуют полностью чуждые для России даже не ценности — какие-то ценники.

Из нас с вами хотят сделать страну не ценностей, а ценников. По биркам легче управлять. Если все поставлено на мзде и надо согласиться, что миром правят деньги, то тогда все остальное — ложь. Все, чему посвящена русская литература, прежде всего любви, страданиям, испытаниям, мужеству, то есть тому, что делает человека человеком, - неважное и лишнее. Это внушается повсеместно. Если раньше считалось, что главное - это то, что человек сделал, то теперь — то, что купил…

— Сейчас уже на Западе зреет такое мнение, что Россия спасет мир. От русской словесности в этом плане что-то зависит?

— Ценники сошли с ума. Слово скрепляет народ, нацию, многонациональное государство, но все равно, русский — это тот, кто плачет по-русски. И вот именно это опора. Я считаю, что у нас есть три опоры: вера, Победа и культура. Культура основана на слове. Поэзия — это надконфессиональная религия. Поэт — апостол слова. И именно русское слово несет ментальный код, зерно самоспасения русского человека.

Я думаю, что добро и зло напрямую не воюют друг с другом, просто либо зло вытесняет добро, либо добро вытесняет зло. Природа не терпит пустоты. Часто именно добру сопротивляются, а не злу. Не надо сопротивляться добру, и тогда оно само наполнит тебя и будет вытеснять зло, несмотря на поверхностные примеры обратного вокруг. И вот слово — это и есть та самая невидимая глазу прослойка, которая не дает злу наш резервуар человеческий — душу — полностью заполнить нечистотами. Она его вытесняет. И чем больше слова вбираешь в душу, тем больше ты вытесняешь зло. Зло будет не всегда.

По Шпенглеру же, кстати говоря, по их любимому, Европа закатывается именно потому, что государство не выполняет обязанности попечительства. В эпоху денег, как он писал, в эпоху интересов, несмотря на всю темноту власти, государство обязано попечительствовать вопреки деньгам и вопреки интересам. А теперь считается, что личная свобода входит в прямое противоречие с попечительством государства о народе. Церковь у нас окормляет паству.

Государство обязано заботиться о народе, а этого становится все меньше. В результате — крестоповал, лифтопад, ложь и всякая гадость. Потому что при такой развлекательной демократии резко снижается качество человека. Наше государство пока еще хоть как-то, неумело очень, бездарно, но тем не менее помнит о том своем главном призвании — попечительстве над народом. Народ в любом случае нужно воспитывать и держать в рамках закона. А на Западе уже давно — гей-браки и т.п. Они же с них берут налог. Осталось только за изнасилования обложить налогом, просто введите коммерческое изнасилование — и казна пополнится.

Они все переводят на деньги. У них больше ничего нет. Только деньги и толерантность, не как терпимость, а как равнодушие ко злу. Толерантность — вообще иммунологический термин. Это отсутствие реакции организма на бациллы, на микробы, на заразу. Вот у них — отсутствие всякой реакции на эту заразу. Так свобода превращается в свою противоположность, об этом писали еще древние греки. Вот прямо по Платону. Все люди, которые остались в памяти человечества, писали практически об одном и том же. Вот это на наших глазах происходит.

— Что у нас происходит с современной литературой? Будут ли у нас новые Толстой, Достоевский?

— Недавно вручали литературную премию "Справедливой России". Там было очень много членов жюри, разношерстный народ, некоторые не разговаривают друг с другом, но голосование показало, что пятерка первая — вообще без сомнений у всех. Значит, система отбора правильная. И у других конкурсов в основном так же, и с каждым годом качество растет. Глубже пишут, графоманов почти нет. Прямо эстетическое удовольствие можно получить.

Другое дело, что СМИ, даже государственные, не выполняют роли воспитания, они выполняют другую роль — развлечение. Я думаю, что это время когда-то пройдет, потому что иначе дело плохо кончится. Все кончится тем самым, что происходит сейчас на Западе…

Недавно заработал общественно-литературный портал "Осиянная Русь", к которому я тоже приложил руку как координатор целого фестивального движения русского мира "Осиянная Русь". Там можно свободно печататься в "Свободном микрофоне", а потом попадать в основной контент. Количество читателей растет просто неуклонно, в геометрической прогрессии, чему мы очень рады, и очень надеемся на сотрудничество с Правдой.Ру, нашим таким флагманом сетевой журналистики, нашим информационным спонсором. Вам можно доверять.

А развлекательность для рейтинга, количества, а не достоинства -это опять ценник. Демократия принципиально не основана на достоинстве, а суть человека — это его достоинство, за что и борется русская литература. Надо прекратить давать деньги всяким порнографам от культуры, и это затихнет само собой. Наш народ переваривал и не такое. Ядро здоровое, слава Богу. Об этом говорит и поддержка Путина. Я считаю, что Путин — вообще слишком мягкий. Я критикую его с другой стороны в этом плане.

И внутренняя политика — это, прежде всего, культурная составляющая. Без этого все победы и успехи исчезнут. Запрещать и уничтожать надо не западные продукты. Надо запретить лицензии. Голливуд там — самая большая после аэрокосмической отрасль, самая большая статья экспорта Соединенных Штатов. Вот, что нужно запрещать! Нужно запретить лицензионные западные программы. Нужно создавать свои программы, а не слизывать-калькировать западные. Значит, вы устареваете, ребята… Русский мир поднимается по-другому. Просто приезжайте в любой небольшой городок или большой поселок, там совсем другой мир. Они и не смотрят это.

"Осиянная Русь" — это не литературный конкурс, это национальное фестивальное движение. Мы хотим собрать туда ремесла, литературу и песни — три составляющих, больше просто сложно. Мы хотим, чтобы вся красота, которую делает Русь озаренной — осиянной, чтобы светилась. Само это движение должно выталкивать, потому что оценивает всегда зритель, а на портале оценивает читатель и слушатель. Все оценивает народ, а не какие-то телевизионные каналы.

— А откуда на все это деньги?

— Мы надеемся, частично деньгами за билеты все-таки что-то отобьем. А так — есть спонсор, который нас поддерживает.

— Государственные деньги там есть?

— Пока нет. По идее, конечно, государство должно поддерживать благое дело. Ну, посмотрим… Может быть, мы будем подавать на грант, но нас пугают какими-то огромными проверками или еще что-то говорят. Но точно, что мы не будем делать — не будем заносить никаких откатов. Это мерзость, которой пронизаны многие структуры. Если дело до этого дойдет, то мы откажемся абсолютно однозначно. Присоединяйтесь к национальному фестивальному движению "Осиянная Русь"!

Интервью подготовил к публикации Юрий Кондратьев

Беседовала