Истории любви: Драма за королевским фасадом

Может ли развод с женой привести к восстанию? Может, если разведенный - царь. Такова оказалась в XIX веке участь одного из самых завидных женихов Европы того времени — Константина Павловича. Восстание декабристов произошло как раз в тот момент, когда произошла заминка с передачей скипетра от умершего Александра I к следующему за ним Константину.

Фото:

И мало кто был посвящен в тайну, что средний брат отказывался от престола в пользу младшего. Одной из причин был морганатический брак Константина Павловича. Как же он дошел до жизни такой?

Екатерина II писала своему постоянному корреспонденту барону Гримму, что ее второй внук Константин, завидуя счастью своего старшего брата Александра, женившегося на Луизе Баденской, тоже захотел соединить себя узами Гименея. Сие желание было высказано 14-летним подростком и по этой причине он еще не знал с кем распустить над лодкой белый парус. Зато его царственная бабушка с удовольствием принялась бы за дело, чтобы скорее подыскать кандидатку в супруги, но ее немного опередили. Король Обеих Сицилий Фердинанд IV (Ferdinando IV di Napoli) и королева Мария Каролина высказали пожелание видеть своим зятем Константина Павловича и с этой целью обратились к русскому послу в Неаполе графу Павлу Мартыновичу Скавронскому. Однако внучатый племянник Екатерины I неожиданно преставился в возрасте 36 лет.

Властная женщина, каковой была Мария Каролина Австрийская (Maria Karolina von Österreich), не собиралась отступать от задуманного и обратилась к русскому послу в Вене графу Андрею Кирилловичу Разумовскому. До своего назначения в столицу монархии Габсбургов граф Разумовский несколько лет представлял Россию в Неаполе и был любовником сластолюбивой королевы. При этом Мария Каролина выставила условие: Константин Павлович до вступления в брак с неаполитанской принцессой (в чем она ни минуты не сомневалась) должен был получить в Российской империи особое владение для себя, удел и быть в нем независимым государем.

Екатерине II такие притязания пришлись не по нраву. "Пришла охота весьма некстати наградить нас одним из своих уродцев", отзывалась о многочисленном потомстве Фердинанда и Марии Каролины российская императрица, все дети которых "дряблые, подвержены падучей болезни, безобразные и плохо воспитанные". В черновиках дипломатических бумаг Екатерина назвала затею неаполитанского двора "вредной, хитросплетенной несообразностью".

Спустя два года, летом 1795 года, Екатерина отправила в Европу с секретной миссией барона Андрея Яковлевича Будберга, которому поручалось выбрать кандидаток в невесты Константину Павловичу. Бывший при этом воспитателе великих князей поименный список принцесс королевских кровей нам неизвестен, но в пути остзейский барон заболел и принужден был остановиться в небольшом баварском городке Кобурге (Coburg). О цели своей миссии Будберг по секрету сообщил своему старинному знакомому доктору, барону Штокмару. Впоследствии барон Христиан-Фридрих Штокмар станет советником герцога Кобургского, с семейством которого он был на короткой ноге и как мог расхваливал трех его дочерей перед русским посланником. Проверить сведения, полученные от Будберга, Екатерина поручила своему верному Гримму. Отзыв барона оказался более чем благоприятным.

Графиня Августа Каролина Софи Рёйсс цу Эберсдоф (Auguste Caroline Sophie Reuß zu Ebersdorf) получила приглашение приехать в Петербург с тремя старшими дочерьми. По части родовитости сестры могли соперничать со многими немецкими принцессами, поскольку принадлежали к одной из древнейших династий Германии — Саксонской. Она вела свое происхождение от Видукинда или Виттекинда (Widukind, Wittekind), одного из предводителей племени саксов, возглавившего в 777-785 гг. борьбу против франкских завоевателей во главе с их императором Карлом Великим. К концу 18-го столетия владения герцогов Саксен-Кобург-Заальфельдских (Sachsen-Coburg-Saalfeld) стали мизерными и хотя герцог Франц Фридрих Антон фон Саксен-Кобург-Заальфельдский (Franz Friedrich Anton von Sachsen-Coburg-Saalfeld) — в то время еще не владетельный, а наследный герцог (Erbprinz) — находился в родстве с королями Пруссии и Дании, это еще не делало его значительной персоной.

Екатерина Великая заприметила избранницу для внука еще до того, как принцессы были ей представлены. Стоя у окна Зимнего дворца, императрица видела, как подъехала богато украшенная карета, из которой сначала стремительно выскочила старшая, Софья. Затем Антуанетта, подражая сестре, оступилась и тотчас растянулась у дворцового входа. Последней с поистине королевским достоинством вышла младшая, Юлиана. Ее полное имя Юлиана Генриетта Ульрика фон Саксен-Кобург-Заальфельд (Juliane Henriette Ulrike von Sachsen-Coburg-Saalfeld). Конечно, она не могла знать, что приглянулась великой русской государыне, зато отлично слышала как посмеиваются над их неказистыми и бедными нарядами расфуфыренные придворные. На следующий день Екатерина прислала им богатые материи и портных. Для Юлии то был урок на всю ее долгую жизнь (а проживет она без малого 79 лет), она всегда будет одеваться элегантно.

"Наследная принцесса Саксен-Кобургская прекрасная, достойная уважения женщина, дочки у нее хорошенькие, — сообщала в письме Гримму императрица Екатерина. — Жаль, что наш жених должен выбрать только одну, хорошо бы оставить всех трех. Но, кажется, наш Парис отдаст яблоко младшей: вот увидите, что он предпочтет сестрам Юлию… действительно, шалунья Юлия лучше всех". При этом императрица отмечала, что Софья все-таки красивее остальных. На третий день, когда новый гардероб был готов, Екатерина прислала матери и дочерям бриллиантовые знаки ордена Святой Екатерины — высшего женского ордена империи. В тот же день состоялось их знакомство с Константином Павловичем. Великий князь Павел Петрович и Мария Федоровна, хотя они и не принимали участия в выборе невесты, как и в случае со старшим сыном Александром, также присутствовали при встрече и на балу в Эрмитажном театре.

Несмотря на исходившие от кобургских принцесс очарование, а их красота, судя по воспоминаниям современников, покорила многие сердца, Константину Павловичу девушки не особенно понравились. Он не горел желанием жениться. Тем не менее, императрица-бабушка, ее фаворит Платон Зубов и воспитатель Будберг заставили подростка принять решение. Графиня Августа ежедневно описывала мужу все происходившее в Петербурге. 26 октября 1795 года она писала: "Юлию обручили вчера вечером. Это была картина самая трогательная. Как был тронут, как был нежен добрый, неиспорченный юноша! Ни одного зятя не буду я любить столько, сколько люблю этого. Не найдешь другого такого — отличного, умного, с таким чистым сердцем! После обеда, около шести часов, Константин пришел ко мне делать формальное предложение. Он вошел в комнату бледный, опустив глаза, и дрожащим голосом сказал: "Сударыня, я пришел у вас просить руки вашей дочери". Я было приготовила на этот случай прекрасную речь, но вместо этого зарыдала. Он вместе со мной прослезился и молча прижал к губам мою руку… Послали за Юлией. Она вошла в комнату бледная. Он молча поцеловал у ней руку. Она тихо плакала: я никогда не видела ее такою хорошенькой, как в эту минуту".

Как писала ее мать, 14-летняя Юлия дала своему суженому обещание любить его всем сердцем. Старшая Софья сумела обыграть щекотливое положение отвергнутой невесты и сказала, что ее сердце уже занято, она влюблена в одного австрийского офицера. "Время показало, что она была несравненно счастливее своих сестер, которые не приобрели себе счастья в замужестве", — так отозвался о судьбе Софьи польский государственный деятель Адам Чарторыжский (Adam Czartoryski).

Любящий брата Александр Павлович не удержался и однажды намекнул Юлии о характере Константина: "Он немного легкомыслен, но так добр". Герцогиня Кобургская покидала российскую столицу с легким сердцем и писала мужу о Юлии: "Она будет счастлива в этом семействе". А вот свидетельство графини Головиной о том, как складывались отношения между женихом и невестой: "Она подверглась и его грубостям и его нежностям, которые были одинаково оскорбительны. Он иногда заламывал ей руки, кусал ее, но это было только предисловие к тому, что ожидало ее после замужества".

2 февраля 1796 года, приняв православие, она стала называться Анной Федоровной. На другой день в Зимнем дворце состоялось ее обручение с Константином Павловичем. Бракосочетание, назначенное на 13 февраля, из-за болезни невесты перенесли на 15-е. Их первая брачная ночь началась необычно для молодой пары. Когда великий князь подымался в покои своей жены, то заметил, что стоявший в карауле солдат не выполнил какой-то ружейный прием. Взбешенный Константин, в присутствии всей свиты, долго его отчитывал. Недолго поспал и уже в пять утра выскочил во двор Мраморного дворца, чтобы продолжить муштровать своих гренадер. Дело в том, что царственная бабка отобрала у внука его солдат, за то, что Константин как-то избил палкой командовавшего ими майора, и вернула их лишь перед самой свадьбой. Для Константина экзерсисы на плацу оказалась более соблазнительными, нежели игры в постели.

О своем медовом месяце Константин Павлович рассказывал окружающим с солдатской прямотой, не проявляя никакой деликатности к супруге и ничуть не щадя ее чувств. Несколько оригинальным способом выражал Константин свою любовь к юной жене. Он заявлялся к ней зимой в шесть часов утра и заставлял ее играть на клавесине военные марши, шумно аккомпанируя на барабане и трубе. В один из дней Константин Павлович развлекался стрельбой из дворцовых пушек, заряженных крысами. Когда это развлечение ему надоело, он разыскал Анну Федоровну, посадил хрупкую барышню на китайскую вазу, и принялся стрелять в "пьедестал", находящийся под живой мишенью. Неокрепшая психика девушки, которой шел 15-й год, не выдержала такого напряжения и она слегла.

В отличие от своей подруги, супруги Александра, великой княгини Елизаветы Алексеевны, Анна Федоровна поддалась любовному чувству. По иронии судьбы ее избранником стал Чарторыжский… только не строивший куры Елизавете князь Адам, а его братец Константин. После высылки заграницу братьев-поляков, появился другой любовник… Сплетни и семейные разборки вынудили Анну Федоровну покинуть Россию. Уехав на лечение, она отказалась вернуться к мужу. Константин Павлович оказался в смешном положении соломенного вдовца. Впрочем, супруг тоже оказался не безгрешен. Увлечение Константина Павловича тоже имело имя и звалось оно княжной Жаннетой Четвертинской. Она была старшей сестрой Марии Антоновны Нарышкиной, возлюбленной Александра I. Вдовствующая императрица Мария Федоровна в неудачном браке винила сына и защищала невестку. Какое-то время, несмотря на все просьбы Константина Павловича, развод ему не дозволялся.

Официально их супружеский союз был расторгнут манифестом Александра I в марте 1820 года. Европейская общественность не осуждала Анну Федоровну, сочувствуя той, кто по слабости здоровья не мог быть женой Константина Павловича.

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"