Генеалогическое древо прячет семейные тайны

Копаться в истории своей семьи сейчас не только популярно, но и просто. Миллионы людей, не выходя из дома, могут с легкостью проследить историю родственников - всем интересно, как жили наши предки. Однако иногда увлечение семейной историей может вытащить на свет божий такие скелеты из шкафа, о которых многие предпочли бы не знать.

Фото: Фото: AP

Журналистка Пеннина Ашер увлеклась генеалогией десять лет назад, когда ее мать Джудит предприняла попытку составить генеалогическое древо. Джудит рассказала дочери историю ее деда, воевавшего в Судане, и некоего предка, сбежавшего из дома на корабле в возрасте 14 лет. Эти рассказы врезались Пеннине в память так, что, когда она забеременела первым ребенком и поняла, что сидеть дома просто так ей скучно, молодая женщина занялась собственным исследованием семейного древа друзей, для начала.

Изучив фамильные истории приятелей, Пеннина решила выяснить отцовские корни. Со своим родителем девочка не виделась с тех пор, как ей исполнилось 16, и даже не знала имен своих бабушки и дедушки по папиной линии. Все, что она знала об отце, - то немногое, что рассказывала ей мать.

Так Пеннина вышла на сайты, дающие новичкам полезные советы относительно поисков родственников, и смогла узнать, где родились, жили и умерли ее бабушка с дедушкой. Девушка подозревала, что некоторые члены ее семьи со стороны отца были выдающимися людьми, но для нее стало настоящим шоком письмо, полученное от незнакомца, который спрашивал, известно ли ей, что она является родственницей детоубийцы Амелии Сах, или похитительницы младенцев из Финчли, как ее еще называли, казненной зимой 1903 года вместе с ее подельницей Энни Уллтерс в тюрьме Холоуэй.

Читайте также: Габсбургов погубило кровосмешение

"Первой моей реакцией было смятение, затем шок, а затем недоверие. Разве в моей семье могли быть убийцы? И если это действительно так, то почему я ничего не знаю об этом? - рассказывает Пеннина. - Найти ответы на эти вопросы было несложно. Я покопалась в своей родословной и выяснила, что Амелия Сах была крещена как Фрэнсис Амелия Торн 5 мая 1867 года. Амелия, четвертый ребенок из десяти, была сестрой моей прабабушки Юнис Присциллы Мэй Торн, то есть я прихожусь ей правнучатой племянницей.

Фото: AP

В 1896 году Амелия вышла замуж за Джеффри Саха. Я проверила и перепроверила все не по одному разу - мой корреспондент оказался прав. Как я понимаю, он был адвокатом, выясняющим судьбы детей убийц. Термин baby farming (содержание маленьких детей за определенную плату) был мне знаком, но я поняла, что мне нужно узнать об этом побольше. Я начала изучать все материалы, которые попались мне по этому вопросу, в том числе стенограмму суда над Амелией, и история ее злодеяния открылась мне во всех подробностях.
Бэби-фармеры были неотъемлемой частью общества Викторианской эпохи и времен короля Эдуарда. Чаще всего их клиентками становились девушки-служанки, состоявшие при важных особах - им приходилось избавляться от своих незаконнорожденных детей, чтобы избежать скандала и сохранить за собой место. Другого выбора у девушек не было: зачастую даже сиротские приюты отказывались брать ребенка, родившегося вне брака.

Свои услуги бэби-фармеры открыто рекламировали в прессе. Обходился весь "сервис" в пять шиллингов в неделю. В отдельных случаях сумма могла достигать 50 фунтов стерлингов - это если ребенка усыновляли либо воспитывали как своего. Большинство бэби-фармеров были честными и заботливыми людьми, однако некоторые не кормили детей, выкидывали их на улицу или же вовсе убивали, чтобы не тратиться на лишний рот, при этом исправно получая деньги на этого ребенка.

В период с 1871 по 1908 годы в Британии было казнено семь бэби-фармеров, в том числе Амелия и Энни. Казни предшествовало громкое расследование, в результате которого выяснилось, что практически половина всех младенцев, переданных на попечение бэби-фармерам, умерли, не дотянув и до года. Похороны были дорогим удовольствием, и не проходило и недели, чтобы полиция не обнаружила маленькое замерзшее тельце в вагоне или на берегу канала.

Спустя две недели после ареста Сах и Уолтерс полиция обнаружила в их доме на Вуд-Грин девять голодных детей, двум из которых колыбелью служила крышка от старой корзины. Самая старшая из банды бэби-фармеров, куда входили Амелия и Энни, получила за каждого из этих детей по 30 фунтов.

Амелия по образованию была акушеркой. В Лондон она приехала вместе с отцом, который зарабатывал на жизнь "мастерством" поденщика и смог найти себе место в столице. Вскоре после смерти отца Амелия вышла замуж за строителя Джеффри и родила дочь Лилиан. Возможно, именно Джеффри дал Амелии деньги на открытие собственного дела, потому что уже в тридцать с небольшим она организовала небольшую "палату", куда принимала беременных женщин и предоставляла им кров вплоть до момента родов.

К 1902 году Амелия перевела свою "организацию" в Клеймор-хаус, добротный дом из красного кирпича в лондонском районе Ист-Финчли. Предприимчивая девушка дала рекламу в ряд местных газет, отрекомендовавшись в объявлениях как медсестра Торн. "Акушерская помощь до родов, во время и после родов, квалифицированный уход, домашний комфорт. Ребенкаможно оставить" -такой текст Амелия рассылала по редакциям.

Как только клиентка Амелии разрешалась от бремени, та предлагала организовать усыновление, уверяя рожениц, что за 25 фунтов их отпрыск сможет начать новую жизнь на попечении какой-нибудь обеспеченной дамы. Однако, судя по материалам полицейского расследования, коллега Амелии, 54-летняя медсестра Энни Уолтерс, забрав ребенка, давала ему смертельную дозу лекарств, а потом выискивала по улицам укромный уголок, где можно было бы оставить трупик.

Осенью 1902 года Уолтерс поселилась в гостинице на Данбери-стрит, предварительно спросив у хозяйки, можно ли ей приносить в номер детей - буквально на одну-две ночи, прежде чем отдать на усыновление. 12 ноября она получила телеграмму из Клеймор-хаус: "Сегодня вечером, в пять часов", - и отправилась туда. Обратно Уолтерс вернулась уже с ребенком, который пропал через два дня. Хозяйке гостиницы Энни рассказала, что приемная мать мальчика - овдовевшая леди, живущая на улице Пиккадилли, и что ребенок буквально купается в муслине и кружевах.

15 ноября 1902 года Уолтерс получила еще одну телеграмму и принесла домой очередного ребенка. Соседям Энни пояснила, что этот малыш поедет жить к супруге начальника береговой охраны в Южный Кенсингтон. Однако у полиции уже появились некоторые подозрения, поэтому за домом на Данбери-стрит было установлено наблюдение.

18 ноября Уолтерс засекли в женском туалете на железнодорожной станции в Кенсингтоне с мертвым младенцем на руках. Кулаки ребенка были сжаты, губы опухли, а язык почернел. Жертвой стал сын Ады Шарлотты Гэлли, служанки, которая родила его всего четыре дня назад в Клеймор-хаусе. Причиной смерти эксперты назвали асфиксию, и Сах вместе с Уолтерс были арестованы по подозрению в убийстве.

Уолтерс призналась, что дала ребенку хлородин - смесь хлороформа, опия и конопли, изначально использовавшуюся для лечения холеры. По всей видимости, Уолтерс сама сидела на этой смеси, потому что полицейским она пояснила: "Я не убивала ребенка - я только добавила ему две капельки хлородина в бутылочку, столько же, сколько принимаю сама".

Сах проходила по делу как пособница Уолтерс - для полиции отправленные телеграммы послужили достаточным доказательством ее причастности к преступлениям. Кроме того, при обыске в Клеймор-хаус в спальне Амелии было обнаружено более 300 предметов детской одежды. В январе 1903 года обе женщины предстали перед судом, однако вину ни одна из них не признала. Суд присяжных, состоявший из одних мужчин, единодушно признал их виновными, осудив "женское бездушие".

3 февраля 1903 года Сах и Уолтерс были повешены во дворе тюрьмы Холоуэй. Спустя пять лет вышел закон, согласно которому все приемные родители обязаны были регистрироваться, и число младенческих смертей сократилось. Однако для меня эта история не закончилась, пока я не узнала о судьбе своей бабушки Юнис.
Похоже, она никому не рассказывала о своей сестре. Как только она вышла замуж - через три года после казни Амелии - она сменила имя на Мэйбл и поменяла имя отца в свидетельстве о браке, а также сведения о месте его проживания. Только в 1930 году, спустя 14 лет после смерти мужа, она вернулась к своему настоящему имени.

Когда я рассказала своей семье о том, что мне удалось найти, один из моих родственников, представив, что об этом подумают окружающие, посоветовал держать все при себе. Неудивительно, что эту историю так хорошо скрывали. В этой истории нет счастливого конца - только страшная тайна моей семьи. Но даже это лучше, чем ничего".

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"