От Латвии к народным депутатам: как сепаратизм разъел СССР

Российский и советский политик Виктор Алкснис рассказал ведущему "Правды.ру" Олегу Артюкову о том, как советская верхушка времен перестройки "упустила" тенденции к развалу СССР.

— I съезд народных депутатов СССР — важная очень дата в истории нашей страны, и вы как раз были участником этого съезда. А как вы стали участником?

— Я довольно случайно стал народным депутатом СССР. Просто после 1988 года в Латвии начали сильно расти националистические, сепаратистские настроения. Причем вначале это выдавалось за народное движение в поддержку перестройки и активно поддерживалось Кремлем и ЦК КПСС. Был сформирован целый Народный фронт Латвии по указанию из Москвы. Активное участие в его формировании принимало КГБ Латвийской СССР по указанию "центрального" КГБ.

Я в тот период служил в Штабе ВВС Прибалтийского военного округа. Критика Народного фронта была запрещена в буквальном смысле, средства массовой информации были полностью под контролем. А фамилия Алкснис в Латвии весьма известна, мой дед Яков Иванович Алкснис был начальником ВВС Красной Армии в 30-е годы.

Любой маленький народ всегда гордится достигшими высот соотечественниками.

И вот я сумел одним из первых в республике добиться публикации в центральной газете "Советская Латвия" статьи "Время собирать камни", откуда впервые, наверно, со страниц прессы пошла критика Народного фронта и сепаратистских настроений в нем. Статья вызвала в республике шок, наутро я проснулся, как говорится, знаменитым.

И в итоге я оказался втянут в активную политическую деятельность, меня приглашали выступать в различных организациях, но планов баллотироваться в народные депутаты СССР у меня просто не было. И вдруг как-то вечером товарищ из политотдела ВВС Прибалтийского округа говорит мне: "Виктор, а ты знаешь, что тебя позавчера на собрании избирателей в военном училище имени Алксниса выдвинули кандидатом в народные депутаты СССР?"

Выяснилось, что на собрании избирателей изначально был выдвинут депутат от КПСС, слесарь-сборщик Березкин, типичный рабочий, и личный состав военного училища получил предложение поддержать кандидатуру. И вдруг встает один подполковник и предлагает помимо этого Березкина выдвинуть еще и мою кандидатуру, за что проголосовали единогласно, а я об этом узнал через пару дней.

И говорят мне сослуживцы: "Давай вести кампанию". Никто не знал, как ее вести, против меня Народный фронт выдвинул актрису Театра русской драмы Незнамову, и мы с ней оказались главные конкуренты. В первом туре я чуть-чуть не набрал половины голосов, но во втором уверенно победил. Мне даже не верилось, что я стал народным депутатом СССР.

Собираясь ехать в Москву, я думал: "Ну кто я такой? Там же такие люди! Такие умные! А я простой подполковник, не имеющий кругозора". Но уже в Москве, пообщавшись со всеми, я понял, что в правящей верхушке не все безоблачно, что эти руководители высшего ранга не понимают, что творится в стране и в Прибалтике. Мне говорили: "Товарищ, да ты что говоришь! Что ты несешь чушь-то! Зачем ты тут нас пугаешь? Ничего этого подобного не будет. Ты представляешь, там какая-то вшивая Латвия будет выходить из состава СССР. Да мы там их шапками закидаем".

А я пытался убедить, что все серьезно. Мандат народного депутата открывал двери в любой кабинет, и я общался со всеми вождями — Горбачевым, Лукьяновым, Рыжковым, Ельциным — и они единогласно говорили: "Что они могут сделать без единой союзной экономики? Они же с голоду сдохнут!" Я говорю: "У них один из главных лозунгов "Будем нищими, но свободными", то есть они готовы к этим трудностям".

Моя позиция начала приобретать популярность, я стал довольно известным в тот период человеком. Потом я с единомышленниками создал депутатскую группу "Союз", и с самого начала мы занялись борьбой за единство страны. Так я из военного стал политиком.

— Какое впечатление на вас произвели Горбачев и Ельцин, знающих государственных деятелей или…?

— В начале у меня был пиетет перед ними: Горбачев — мировой лидер и Ельцин — человек известный. Но когда я с ними побеседовал, возникло у меня не разочарование, но крушение определенных идеалов. Я понял, что передо мной отнюдь не божества, а живые люди, что у них есть непонимание того, что в стране происходит, хотя они вроде имеют доступ ко всей информации.

Это было в определенном смысле потрясением. Я понял, что раз руководство страны не понимает, что происходит, уходит от принятия важных решений, то надо этот вопрос поднимать с трибуны Съезда и Верховного Совета СССР, и в этом я видел свою задачу.

И каждое мое выступление касалось судьбы Союза, того, что он на грани гибели, его надо спасать, останавливать сепаратистские и националистические настроения в республиках. Но большинство народных депутатов считало, что я драматизирую ситуацию, что у великого государства есть небольшой "насморк" — переживем, поправим, не допустим. И в итоге через два года мы получили то, что получили.

Суверенитет РСФСР

— Когда были выборы делегатов I съезда народных депутатов РСФСР, когда их избрали, у вас были какие-то контакты с депутатами, ну, российскими, будем так называть?

— Поскольку моя позиция отличалась в большинстве случаев от позиции большинства других народных депутатов, то со мной контактировали многие из ныне известных людей. Сергей Николаевич Бабурин — с ним тесно сотрудничали, Владимир Борисович Исааков — он сейчас немного отошел от дел. Общался

• с Зюгановым,
• с Полозковым.

Мы встречались, я их предупреждал, и мне не нравилась их линия о суверенизации РСФСР.

А они говорили, что РСФСР нужна своя Компартия, своя Академия наук, свой Совет министров, который обладал бы полнотой власти на всей ее территории. Я пытался их убедить, что этот сепаратизм (а это, по сути, был сепаратизм) приведет к развалу Союза, и собирать потом будет не из чего. Ну, так в конце концов и получилось. Хотя изначально все объяснялось тем, что таким способом хотели убрать Горбачева, а потом строить новый Союз без него.

— Насколько я понимаю, все-таки сторонников суверенитета РСФСР на тот момент на Съезде депутатов РСФСР было большинство.

— Да, в подавляющем большинстве они были.

— Даже в подавляющем.

— И, к сожалению, у депутатов РСФСР в тот момент существовал комплекс неполноценности — они ощущали себя депутатами второго сорта, потому что год уже существовал Съезд народных депутатов РСФСР и его деятельность широко освещалась в СМИ, шли прямые трансляции заседаний Съезда и Верховного Совета по центральным каналам телевидения. Это тоже сыграло свою роль, субъективную, в глобальных процессах. Эти депутаты, ощущая комплекс неполноценности, хотели, скажем так, занять первое место в Москве, и потому вели линию на суверенизацию РСФСР.

Беседовал Олег Артюков

К публикации подготовил Михаил Закурдаев