Павел Подлесный: Ходорковский был раздражителем в наших отношениях с Западом

Президенту Владимиру Путину надо было снять этот раздражитель, каким многие годы был Михаил Ходорковский в наших отношениях с Западом, сказал в интервью "Правде.Ру" руководитель Центра российско-американских отношений Института США и Канады Павел Подлесный.

Александр Рар заявил, что переговорами об освобождении Ходорковского занимался Ганс-Дитрих Геншер, один из самых влиятельных в Германии людей, через тайные каналы, выстроенные еще в 60-е годы. Что это за каналы?

— Действительно, тайный канал был установлен в конце 60-х годов, когда у власти в Федеративной республике Германия находился Вилли Брандт (немецкий политик, социал-демократ, четвертый федеральный канцлер ФРГ (1969-1974) — прим. ред.). Это было сделано Юрием Андроповым через своих людей. Работал тайный канал: Вилли Брандт — Леонид Брежнев, и по этой связи решались все вопросы взаимоотношений между Западной Германией и Советским Союзом.

Канал работал успешно и позволял обсуждать все вопросы напрямую, в обход бюрократических "препонов". Министр иностранных дел СССР Анрдей Громыко вначале обиделся, "полез в бутылку" — на Политбюро заявил о том, что надо прекратить параллельную внешнюю политику.

Но Брежнев это дело "поломал" и сказал Громыко: "Ты не кипятись, Андрей, а установи нормальные рабочие отношения с Андроповым". К каналу действительно был подключен и Громыко, но все равно все шло через людей Андропова напрямую с Брежневым.

С какой целью создавался этот канал?

— Надо было нормализовать отношения с Германией. Андропов считал, что нельзя "все яйца складывать в одну корзину", только в отношения с Америкой, к чему был склонен Громыко. Андропов договорился с Брежневым, нашел двух людей, один был журналист, второй работник КГБ, оба специалисты по Германии. Они установили тайный канал сначала с Эгоном Баром, стаст-секретарем (в ведомстве федерального канцлера - прим.ред.) в правительстве Вилли Брандта, его правой рукой.

Благодаря этому каналу был заключен договор между Германией и Советским Союзом. Были решены все вопросы, касающиеся Запада Берлина, четырехстороннего соглашения. И когда Брандт ушел в отставку, ему на смену пришел Гельмут Шмидт (пятый федеральный канцлер ФРГ (1974-1982). — прим. ред.), и канал продолжал работать. В 1982 году Андропов стал генеральным секретарем ЦК КПСС в 1982 году, и как потом работал канал, не знаю.

Просили об освобождении Ходорковского все, а Путин, получается, пошел навстречу именно Германии? Между нашими странами какие-то особые отношения?

— Не могу сказать, что у нас с Германией какие-то особые отношения, но они нормальные, идет широкомасштабное сотрудничество. Между Меркель и Путиным не всегда складываются отношения, но наиболее доверительные отношения у нас сейчас именно с Германией. Раньше это было и с Францией, но сейчас президентом страны является Франсуа Олланд, и у нас с этим социалистом как-то не особенно складываются отношения.

Не думаю, что Путин прислушивался к кому-то или к чему-то, к просьбам из-за рубежа или внутри страны. Просто получилось так, что, во-первых, появился новый фактор — болезнь матери Ходорковского. Насколько я знаю, он еще в ноябре написал Путину прошение о помиловании. И тут амнистия подвернулась, хотя Ходорковский не попадал под амнистию. И, наконец, надо было снять этот раздражитель, каким многие годы был Ходорковский в наших отношениях с Западом. И последнее, так как это пишут опытные люди, что сейчас Путин не боится ни Ходорковского, ни других людей, кто бы мог составить ему какую-то серьезную конкуренцию.

Если бы Путин не пришел к выводу с более широких позиций, то я сомневаюсь, что он бы удовлетворил эту просьбу, он 10 лет терпел это. Ходорковскому оставалось сидеть еще год. Какая разница, выйдет он сейчас или осенью следующего года? Это уже принципиального значения не имеет.

Не преувеличена ли здесь роль тайной дипломатии? Может быть, в помиловании Ходорковского какие-то другие мотивы?

— Это помилование, и только президент может помиловать. Думаю, если бы Ходорковский год назад или два написал бы Путину прошение, от чего он отказывался, я не исключаю, что он уже давно был бы помилован.

Что касается тайной дипломатии, здесь, насколько я понимаю, была отработана такая формула: Ходорковский пока будет жить на Западе, в Германии или где-то еще, в Россию пока возвращаться не будет, не станет здесь под ногами суетиться. И сам Ходорковский обещал в своем обращении не заниматься политикой.

Как вы считаете, повлияет ли освобождение Ходорковского на политическую ситуацию в России?