Монополии России в клубке упреков и проблем

Казавшиеся незыблемыми гиганты российского бизнеса переживают трудные времена. Сохранившиеся со времен мощной системы советской плановой экономики, в трудные времена они вновь потянулась за помощью к государству: кто-то за льготами, кто-то с просьбой рассудить споры с другими корпорациями. Межотраслевая конкуренция обострилась до предела...

Одной из наиболее заметных экономических тенденций, набирающих в последнее время силу, является заметный рост межотраслевой конкуренции. Крупные госкорпорации и естественные монополии, чувствовавшие себя в прежние годы вольготно, начали ощущать холод экономической стагнации. Положение сырьевых гигантов усугубляется падением мировых цен — если прежде они могли мириться с издержками, легко перекрывая их за счет высоких цен, теперь считать приходится более тщательно. Из-за роста тарифов на электроэнергию снизилась рентабельность многих предприятий в металлургии и добыче полезных ископаемых. Жалуются на рост тарифов и РЖД, требуя для себя льгот и субсидий из федерального бюджета. (Хотя, если вдуматься, такие требования со стороны крупнейшей монополии абсурдны). Государство пытается выправить ситуацию с помощью перекрестного субсидирования, только беда в том, что на данный момент экономика находится в таком состоянии, что перекладывать груз просто не на кого.

Клубок взаимных претензий крупнейших корпораций затягивается все туже. После того, как был распечатан Фонд национального благосостояния, созданного в свое время благодаря экономной политике Алексея Кудрина, в качестве главного претендента на эти средства выступают Российские Железные дороги, в то время как одним из основных источников его пополнения является сечинская "Роснефть". Кончено, ситуация, при которой РЖД требует этих средств, одновременно повышая тарифы для нефтепромышленников, не может не раздражать нефтяников, которые сами в последнее время сталкиваются с трудностями.

Но если в сфере нефтедобычи проблемы пока что лишь начинают аккумулироваться, то металлургия переживает чрезвычайно тяжелые времена. С одной стороны, на нее давят высокие тарифы энергетиков и железнодорожников, с другой плачевным образом сказывается падение мировых цен на металлопродукцию. Металлурги недоумевают, почему в этих условиях основным претендентом на государственную помощь опять-таки выступает РЖД?

Кроме того, недовольство промышленников вызвали новые правила перевозок РЖД, согласно которым якунинская компания в начале минувшего года установила новый график суточных погрузок. Тогда грузоотправители даже направили жалобу в ФАС, в которой сетовали на то, что РЖД, пользуясь своим монополизмом, игнорирует интересы промышленников и не обеспечивает своевременную отправку грузов.

То, что происходит сейчас с российской экономикой, трудно отнести к разряду классических кризисов, которые с неизбежной периодичностью накрывают любую капиталистическую экономику. Как правило, такие кризисы случаются на пике экономического подъема. По большому счету, резкий спад в данном случае служит оздоровлению экономики. На посткризисной почве прежде всего начинают пробиваться наиболее эффективные компании, активно использующие для повышения своей конкурентоспособности современные технологии. Несмотря на то, что рыночную модель экономики чаще всего критикуют именно за частые экономические спады и подъемы, тем не менее, есть и альтернативная позиция, сторонники которой утверждают, что кризисы являются пусть и малоприятным, но наиболее эффективным инструментом инновационного развития.

В России же наблюдается ровно противоположная картина: прежде всего гибнут именно наукоемкие проекты, которые в других условиях, несомненно, смогли бы завоевать свое место под солнцем. В России наблюдается вовсе не "бодрящая" волна кратковременного спада, судя по всему, мы являемся свидетелями (и, к сожалению, непосредственными участниками) явно патологического, хаотичного распада всей экономической системы.

Наша беда вовсе не в том, что у нас теперь капитализм. Проблема в том, что российская экономическая система содержит в себе чрезвычайно мало элементов собственного капитализма, который так и не был построен на руинах командной экономики.

Переход от командной экономики к рыночной в России не удался. Распад некогда целостных производственных кругов на автономные секторы так и не смог оформиться в новую эффективную систему. Одной из серьезнейших проблем, которая мешает развитию российской экономики, является промежуточный статус госкорпораций.

"Наши госкорпорации — это организации, которые сочетают в себе коммерческие и государственные функции, чего, строго говоря, нет ни в одной стране мира. Неэффективность госкорпораций ясна любому объективному человеку изначально", — так охарактеризовал данную проблему заместитель председателя комитета Госдумы по бюджету и налогам Андрей Макаров.

Трудно говорить об ответственном и эффективном бизнесе, если государство, так или иначе, все равно прикрывает ту же РЖД от гипотетического банкротства: у него просто нет иного выхода, так как остановка железнодорожного сообщения может нанести поистине чудовищный удар по всей экономике. Поэтому компании такого рода не приходится думать о собственной эффективности. К сожалению, альтернатив РЖД просто нет: если в США, к примеру, издавна развит рынок железнодорожных перевозок, в этой сфере есть конкуренция, то в России единственный транспортный хребет страны находится в руках монополии.

Впрочем, монополизма не избежали и другие отрасли. Разумеется, любой бизнес видит в качестве своей конечной цели превращение в монополию. Но для того, чтобы хотя бы приблизиться к этой черте, предприятие должно продемонстрировать чудеса эффективности и конкурентоспособности. Кроме того, снизу постоянно подпирают конкуренты, стремящиеся занять место лидера. Таким образом, стремление к укрупнению и конкуренция, хотя бы до определенных пор, выполняют роль двигателя экономики.

В России крупные компании были просто-напросто отломлены от некогда единой системы, выстроенной в рамках государственного регулирования. В один миг в стране появились крупные компании. Такое одномоментное появление монополистов заморозило появление новых компаний среднего уровня.

Почему же госкорпорации вступили в межотраслевую конфронтацию? По мнению доктора экономических наук, профессора МГУ Александра Бузгалина, причиной этого является недостаточность мер государственного регулирования:

"Не стоит воспринимать рынок, как некую идиллию всеобщего равновесия, конкурентные межотраслевые войны — это вполне нормальная ситуация для рыночной экономики. Конкуренция между крупными корпорациями и мелким, средним бизнесом способна столкнуть в противостоянии целые отрасли. Решением проблемы может быть государственное регулирование, о необходимости которого говорится и политиками, и практиками уже много лет, с начала 90-х, но так ничего и не делается. Нужно регулирование структуры экономики в рамках долгосрочных программ, а также регулирование базовых тарифов — но никаких мер подобного рода, к которым обычно прибегают страны с социальным рыночным хозяйством, в России толком нет. Есть только какие-то отдельные меры, принимаемые в режиме ручного управления. И в таком режиме действительно сохраняется опасность жестких конфликтов".

Другие эксперты видят корень проблем отечественной экономики в том, что Россия вступила в ВТО: "Я бы назвал это даже не дезинтеграцией, а обострением противоречий в российской экономике. Источником этого, в первую очередь, является экономическая стратегия правительства, а во-вторых, — членство России в ВТО. То влияние, которое ВТО оказывает на российский внутренний рынок способствует этому обострению", — заявил руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений Василий Колташов.

В качестве еще одной причины данного явления эксперт предположил государственную политику по акционированию и продаже госпредприятий, которые изначально просто не были на это рассчитаны. Кроме того, эксперт указал на наличие острых противоречий между сырьевыми и производственными компаниями. Вступление в ВТО было на руку только сырьевикам, но ударило по производителям товаров с большой добавленной стоимостью.

"Политика отказа от развития собственной индустрии, связанная с ВТО, сохранение дороговизны кредитов — все это превращает сырьевые компании в основных выгодополучателей. Сделка простая — хорошие возможности для сырьевого экспорта в обмен на внутренний рынок России. Те же корпорации, которые так и не получили развития, приносятся в жертву. В итоге мы видим серьезное обострение противоречий, которое до 2008-2010 годов еще не наблюдалось. С 2012 года Россия, благодаря входу в ВТО, приобрела обострение внутренних противоречий, тем более, что экономика начала стремительно регрессировать", — заключил Колташев.

Так или иначе, но уже заметно, что общая экономическая деградация сопровождается разрывом производственных и финансовых связей, удерживавших до этого определенный экономический баланс. Пока рано говорить о полной дезинтеграции, но тенденция есть, и скорее всего она будет лишь набирать обороты. А не привыкшие выживать в трудных условиях корпорации будут толкать друг друга локтями в очереди за государсвенными льготами и субсидиями.

К сожалению, спустя два десятилетия после разрушения СССР можно констатировать, что переход от командной экономики к рыночной в России не увенчался успехом. Большинство проблем, которые со временем приобретают все большую остроту, имеют свои истоки в том времени, когда колосс советской экономики рвали и делили на части, пытаясь выстроить из этих обломков новую систему.