Вооружаться будем без гонки, но активно

Министр обороны Сергей Шойгу объявил приоритетом перевооружение российской армии. Осуществимо ли это в условиях санкций и ухудшения кооперации с заводами Украины? Об этом в эфире Pravda. Ru рассказал старший научный сотрудник Центра евроатлантических и оборонных исследований Российского института стратегических исследований Игорь Николайчук.

— Игорь Александрович, еще в июле в черный список США попал целый ряд оборонных предприятий России: "Ижмаш", "Уралвагонзавод", "Алмаз-Антей" и многие другие. Санкции повлияли на деятельность этих компаний?

— И да, и нет. Нельзя сказать, что все это совершенно безболезненно. Конечно, потеря от санкций в оборонной отрасли существенная. Хотя, я думаю, на порядок меньше, чем в банковско-финансовой сфере, и несколько меньше, чем в реальном секторе экономики. Практически никаких внешнеэкономических связей непосредственно с США эти предприятия не имеют и никаких комплектующих оттуда не получали. "Уральский вагонный завод" танки в США не продает. Небольшие партии автомата Калашникова с "Ижмаша" поставлялись по негосударственным схемам в США. Но это мизер.

Конечно, "Ижмаш" и другие предприятия нашего оборонного комплекса могли брать кредиты на расширение производства в западных банках. Теперь это затруднено. Это действительно в какой-то мере влияет на их деятельность. Но обойти это достаточно просто. Здесь вопрос гораздо интереснее. Это все мелочи по сравнению с политическими вызовами, которые американцы и некоторые европейские страны связывают с введением санкций. Западные политики обосновывают их якобы российской агрессией против Украины. Это их пропагандистский постулат, который постоянно циркулирует в СМИ.

Но эти санкции введены (внимание!) против друзей Путина. Либо непосредственно против Путина. Против организаций, которые способствуют укреплению его президентской власти. Вот это является реалиями. Почему-то они думают, что эти санкции каким-то образом могут чему-то у нас помешать. Конечно, они могут что-то чуть притормозить. А могут и наоборот — чуть ускорить. Но основная проблема, которая стоит перед западными политиками, в первую очередь перед американцами, нарушить целостность нашего общества, создать нетерпимую обстановку хаоса. Но, как видим, они имеют обратный эффект и консолидируют наше общество.

— Да, безусловно. А нарушение кооперации с украинскими заводами как-то влияет на деятельность наших предприятий?

— Украинские политики постоянно говорят о прекращении поставок, вводят какие-то санкции, бодро во всех СМИ это сообщается. Но на деле ничего не меняется. Потому что когда дело доходит до создания законов, они пишутся так, чтобы под их действия никакие существующие экономические связи не попадали. Все эти санкции — просто показные, для создания видимости. Например, вводится запрет на поставку вертолетных двигателей для российских вертолетов Запорожским заводом "Сич". Но тут же сказано, что только по вновь заключенным контрактам.

А те контракты, которые уже заключены, под санкции не попадают, и по ним поставки спокойно продолжаются. Это, естественно, видят наши геополитические контрагенты — американцы, начинается суета и давление. Но Украина остро нуждается в любых средствах. Социальной стабильности и так нет, многие люди уже остались без средств к существованию или находятся на грани, а если бюджет совсем опустеет, то будет еще хуже.

И так киевские власти просят средства по всему миру, но никто не подает. Американцы предлагают продавать готовые вертолетные двигатели не России, а для модернизации советских вертолетов, которые находятся в арсеналах стран НАТО, которые раньше были в Варшавском договоре. Но они, естественно, от этого открещиваются. Да там, если в каких странах что и осталось, то по паре вертолетов. Начинается дикая неразбериха, тайная грызня, которая ничем не кончается.

В готовящемся бюджете США предусматривается статья, чтобы компенсировать украинским предприятиям срыв поставок, которые они должны выполнять для России в ближайшее время по военной технике. Но будет ли это принято, неизвестно. И в любом случае там сумма небольшая. Поэтому я думаю, что, как было и есть сейчас, так все и останется.

— Но внешнеполитическая обстановка остается напряженной. Что может помешать нам провести модернизацию вооруженных сил?

— Есть государственная программа до 2020 года. Она уже успешно выполняется. При Сергее Кужугетовиче Шойгу все пошло гораздо активней. Теперь минобороны и все остальные ведомства, кто этим занимается, безусловно, будут стараться выполнять эту программу еще быстрее и лучше. В нее внесены коррективы в связи с появлением новых вызовов и угроз Российской Федерации. Военно-промышленный комплекс будет производить нужную современную технику. Шойгу будет следить там за тем, чтобы ее в войска поставили вовремя. Я думаю, что программа модернизации наших Вооруженных сил может пострадать от введения санкций только при общем ухудшении экономической обстановки в РФ.

В 2013–2014 годах российский ВПК резко нарастил выпуск оружия не только для нашей армии. На экспорт отправлено вооружения больше примерно на 20 процентов. Тенденция сохраняется и сейчас. Хотя в 2015 году вряд ли такой прирост будет достигнут, может быть, даже будет какое-то уменьшение. Но все обязательства и программы обязательно должны быть выполнены. Перевооружение армии, безусловно, состоится. Точнее, даже не перевооружение, а оснащение новой техникой. Темпы могут меняться. Это зависит от многих факторов, но критических на данный момент среди них нет. А санкции — вообще дело очень вторичное. Ничего существенно они не затормозят, не испортят и не сделают невозможным.

— Американцы тоже стремятся всячески укрепить свою военную мощь, создают новые базы. И хотя Владимир Путин заявил, что Россия не будет вступать в гонку вооружений, не получается ли, что фактически мы в ней участвуем, переоснащая свою армию?

— Долгое время нового оружия в армию почти не поступало. Перевооружение нашей армии было необходимо, давно запланировано и несколько лет назад началось. Мы, безусловно, создаем угрозу и головную боль нашим геополитическим противникам. Потому что одно дело — армия с устаревшим вооружением, и совсем другое — армия, оснащенная современными видами оружия. Но, как говорил 44-й президент Соединенных Штатов, лауреат Нобелевской премии Барак Хуссейн Обама, военная мощь России в несколько десятков раз ниже, чем у США.

Поэтому что значит вступать в гонку вооружений? С кем? С США, у которых военный бюджет больше, чем все военные бюджеты других стран мира. Это вообще монстр. Но и тратится он не только на то, чтобы копить горы оружия, а чтобы у пятитысячного экипажа атомного авианосца "Нимиц" все время были любимые ими газированные напитки. Вот рядом с этим авианосцем идет судно снабжения, которое тоже куплено на деньги американских налогоплательщиков. В установленное время с помощью сложнейших логистических операций, стоящих огромных денег, на борт авианосца поступают ящики с "Пепси-Колой" и другими продуктами. Они ходят по коридорам, и моряки бесплатно за счет казны пьют эти напитки.

Отошло в прошлое создание гор вооружения для массовых войск, когда миллионные армии бегали по всему земному шару и стреляли из всевозможного оружия. Уже давно введено понятие оборонной достаточности. Лишнего не надо. И Россия сейчас выходит на необходимый уровень. Ядерный потенциал у нас меньше, чем в США, но тоже достаточный для их многократного уничтожения. Поэтому начали считать, что действительно необходимо, а не тратить деньги на эту безумную гонку никому ненужного вооружения.

Наш президент совершенно правильно сказал, что мы ни в какую гонку вооружения вступать не будем. Просто надо отличать безумную гонку от разумной необходимости. Создание современных боеспособных средств вооружения, боеготовых, хорошо оснащенных, подготовленных и мотивированных Вооруженных сил, способных отразить реальные угрозы, необходимо. А втягиваться в совершенно бессмысленную гонку вооружений абсолютно никто не собирается. Я не вижу в настоящее время никакого вменяемого политика не только в России, но и за рубежом, кто бы начал гонку вооружения. Даже Китай в этом не участвует.

— Есть мнение, что именно оборонная промышленность сейчас может стать локомотивом экономики, поможет развитию и гражданского машиностроения, авиастроения и других отраслей. Как вы считаете, действительно может быть запущен маховик производства за счет глобальной модернизации войск?

— Запустить модернизацию российской экономики можно еще 25 различными способами. Конечно, в военно-промышленном комплексе появляются технологические решения, которые можно использовать в гражданской сфере. ВПК сам по себе подтягивает экономику и смежные отрасли, способствуют созданию новых продуктов. Не надо ставить это во главу угла, но использовать этот потенциал, конечно, надо.

Войну выигрывают не генералы. Генералы выигрывают сражения, а войны выигрывает экономика. Это относится и к победе в Великой Отечественной войне. Советская промышленность оказалась эффективнее германской, хотя у них был неплохой хай-тек, как теперь бы сказали. Например, авиация. Немцы выпускали не только телеуправляемые бомбы и крылатые ракеты ФАУ-1 и просто ракеты ФАУ-2, но и наладили серийное производство реактивной авиации, реактивных истребителей, причем нескольких типов. Тем не менее, наша авиационная промышленность оказалось более эффективна в экономическом отношении, чем немецкая.

Опыт слаборазвитых стран показывает, что как только увеличиваются военные расходы, растут все остальные макроэкономические показатели. У людей появляется работа, развивается промышленность, формируются экономические кластеры, идут налоги, и так далее. Экономика вроде бы начинает оживляться. Но оружие производится с известной целью. Увлекаться этим, переводить все на военные рельсы тоже не стоит.

Беседовала Мария Сныткова

Сергей Шойгу: Ни у кого не будет военного превосходства над Россией

Зачем нам нужен этот дорогой ледокол

Сергей Лавров: Новой гонки вооружений с США не будет

Анатолий Цыганок: Большую часть нужд мы обеспечим силами собственного ВПК

Владимир Бессонов: Военную технику надо производить полностью самостоятельно