Премьера в Театре «Сатирикон»

Театры закрылись, и почитатели искусства с вожделением ожидают осени, когда труппы на перебой будут представлять новые и новые спектакли. А «Сатирикон» припас премьеру к окончанию сезона, под занавес, на которую теперь и спешат театралы.

 «Макбетт» да, именно с двумя «т» на конце у Эжена Ионеско, который шекспировского «Макбета» перепер, как сказал бы Костик из «Покровских ворот», на свой абсурдистский лад, добавив и без того кровавым страстям порцию хладнокровия и жестокости, заимствованную, видно, у другого классика, Альфреда Жарри, и его «Короля Убю». Наверное, чтобы оправдать появление второго «т» в имени главного героя.

 Питерский режиссер Юрий Бутусов, хорошо известный театральной публике, для своего московского дебюта выбрал именно Ионеско, пьеса которого вряд ли знакома российскому зрителю. Мир невероятной фантазии автора режиссеру тем легче поддержать, потому что сам он неравнодушен (и кто видел его «Войцека», «В ожидании Годо», «Калигулу» или «Смерть Тарелкина», помнят это) к непредсказуемой раскладке событий, к выпендрежным придумкам. Ирреальность Ионеско, его гротесковое сознание Бутусов сводит к клоунским колпакам и жестам Пиноккио из диснеевских мультфильмов, к огромным катящимся по сцене огненным шарам и мизансценам, заимствованным у кинематографа, когда за героем камера наблюдает как бы сверху (и Григорию Сиятвинде, якобы сидящему на кровати, приходится делать физические усилия, чтобы удержаться, не нарушив эффекта).

 Ведьмы, именованные Шекспиром «пузырями земли», сказочные бабки-ежки здесь воплощаются в гоголевско-булгаковских роскошных дьяволиц, лихо летающих на метлах и зачаровывающих до умопомрачения. И уже не короли, смертью ближнего прокладывающие путь к трону, правят миром, а резвящиеся хулиганки, ради шутки сводящие мужчин с ума и сталкивающие их друг с другом. Особенно хороша Агриппина Стеклова, выдающая себя то за ведьму, то за Леди Дункан (впоследствии Леди Макбетт). Сам же король Дункан - в исполнении Дениса Суханова – с накладным животом, в хипповском прикиде и взъерошенном цветном парике, жена его, предавшая мужа и подговорившая Макбетта и Банко на убийство, наследник Дункана, напоминающий молоденького жадного до похоти Калигулу из фильма Тинто Брасса, придворные и слуги - все они заводные куклы, марионетки, которых чья-то рука свыше дергает за веревочки под пронзительный смех рыжих красавиц, покуривающих папироски. Да и сцена завалена тряпичными куклами-трупами, которых швыряют и усаживают за стол, к которым летит и преобразившееся перед смертью тело бывшего тирана Дункана.

 Макбетта играет сатириконовский виртуоз перевоплощения Григорий Сиятвинда. Наивный юноша Макбетт, искренне преданный своему повелителю, на глазах восторженной публики ожесточается, глаза его наливаются кровью, сознание мутится. Не властолюбие, а вера в любовь и справедливость ведет его. И образ Макбетта - непременно с двумя «т» - действительно больше созвучен с палачом Убю, который, дорвавшись до короны, сносил без разбора косой смерти народные головы, нежели с шекспировским Макбетом, податливым мужем. Но во всех трех случаях кровь, как и случается в истории, притягивает и порождает новую кровь.

 И как бы ни смывали ее правдолюбцы в тазике со своих рук, - не очиститься от греха.

 Наталия Бойко

 "ПРАВДА.Ру"