Рохус Миш: «В кровати для гостей лежала Ева Браун»

Немецкая газета «Бильд» продолжает публикацию отрывков из книги Рохуса Миша «Последний свидетель». Автор не ставит своей целью рассказать о чудовищных преступлениях Адольфа Гитлера и его нацистской своры, но приводит массу новых подробностей из жизни фюрера и его ближайшего окружения. Книга Миша в этом смысле представляет собой не политико-идеологическое произведение, а бытовые зарисовки.

Рохус Миш: «Я был последним телохранителем Гитлера»

Все депеши для Гитлера сдавали нам, их сортировали, а затем доставляли ему. Те, которые я передавал лично, он по большей части прочитывал сразу. Перебирая пальцами очки, он делал шаг в сторону - я ждал, до тех пор, пока он не выбирал, те [донесения], с которыми он будет работать дольше. Очки ординарцы должны были раскладывать повсюду, чтобы они у «шефа» всегда были под рукой, и он мог быстро воспользоваться ими, не нося их постоянно при себе. Вообще-то надевал очки он крайне редко, особенно если при этом присутствовали посторонние. Слабость зрения – все равно слабость - и это не подходило ему.

Как-то мне в руки все же попала депеша, имеющая отношение к деятельности концентрационных лагерей. В ней шла речь о сообщении шведской газеты «Свенска Дагбладет» (“Svenska Dagbladet“), о проверке некоего немецкого концентрационного лагеря инспекционной комиссией Международного Красного креста. Газета поместила заметку, адресованную графу Фольке Бернадотту (шведский общественный деятель, один из руководителей Международного Красного креста – ред. ), в которой приводились результаты проверки; в депеше содержался перевод статьи.

Я отнес это сообщение Лоренцу (пресс-секретарь Гитлера – ред. ) в пресс-бюро Дитриха. Прежде чем его вручить, я, невзирая на запрет, прочитал его. Там не было чего-то тревожащего. «Никакого опротестования», по смыслу такие пункты, как «продовольственное снабжение» и «месторасположение», были по отдельности занесены в список и оценены. Отчетливо помню одно предложение: «Уведомление (Anmeldung) не потребовалось».

Было ли сообщение доложено Гитлеру, я не знаю.

В начале июля 1940 года Гитлер вернулся в Берлин, правда, всего на несколько дней. Потом распорядился, чтобы мы всё приготовили для переезда в Берхтесгаден (...) В Бергхофе (поместье и шале Гитлера в высокогорном районе Оберзальцберг, неподалеку от городка Берхтесгаден на юго-востоке Баварии – ред. ) ежедневно проводилось, по крайней мере, по одному обсуждению положения дел на фронте и многочисленные приёмы. Многие визитёры присутствовали почти постоянно: Ева Браун, личный врач профессор Теодор Морелль и его супруга Ханнелора, Зепп Дитрих, Маргарете и Альберт Шпеер, фотограф Генрих Хоффман и его вторая жена Эрна, госсекретарь Герман Эссер, врачи Ханскарл фон Хассельбах и Карл Брандт и другие. В этом было нечто фамильярное: непринужденно ведущие себя загорелые взрослые, толпы резвящихся детей, между ними тявкающие собаки.

При хорошей погоде Блонди , овчарка Гитлера, сопровождала своего хозяина. Разумеется, только на поводке, потому что в окрестностях Бергхофа был рай для живности. Впрочем, была идея взять Блонди из конвоя. До Блонди Гитлер был почти помешан на черном кобеле породы немецкой овчарки по кличке Мук ( Muck ).

После его смерти Гитлер сначала не хотел заводить себе нового, до тех пор пока «старики» из конвоя не решили, чтобы у него непременно снова появился друг. Животные всегда имели положительное влияние на Гитлера, они развлекали и веселили его.

Служащий РСД (RSD \ Reichsicherheitsdienst , имперская служба безопасности – ред. ) услышал, что сука породы немецкой овчарки, принадлежавшая Герди Троост , архитекторше и супруги предшественника Шпеера Пауля Людвига Трооста, родила в Мюнхене щенят. Из этого помёта происходила и собака Блонди, которую так назвали из-за её очень светлого окраса, потому что она зрительно была полной противоположностью Муку.

Если ординарцы и адъютанты еще спали, мы немедленно брали у конвоя депеши и приносили их Гитлеру в обход обычного порядка. В спальню можно было попасть как через рабочий

кабинет, так и из комнаты для гостей, поскольку в обоих имелась маленькая «банкетка для сообщений». Путь от лестницы, идущий через комнату для гостей, был несколько короче, чем через рабочий кабинет, так что я приучился использовать банкетку в комнате для гостей как место для хранения депеш.

Я открыл дверь, сделал несколько шагов внутрь, но поскольку дело происходило ранним утром, позже я заметил, что кто-то лежал в кровати для гостей. Я испугался, узнав Еву Браун , на ней была только очень тонкая ночная сорочка. Кровь ударила мне в голову.

Ева уже заметила меня, поэтому мой взгляд встретился с её. Она ничего не сказала, лишь подняла указательный палец правой руки к закрытым губам. Я моментально развернулся, с бьющимся сердцем прокрался в соседний кабинет, положил на банкетку депешу и быстро удалился (...)

В течение следующих недель я ежедневно ожидал последствий. Ничего не произошло.

Читайте завтра:

В бункере – последний день рождения Гитлера