Уголовный кодекс кошмаров

Инициативу президента Дмитрия Медведева о внесении поправок в Уголовный кодекс я хотел бы прокомментировать не как писатель и публицист, а как юрист — это моя основная профессия. Такую реформу уголовного законодательства можно только приветствовать, по нижеуказанным причинам.

Совсем недавно призывы "не кошмарить малый бизнес" звучали просто как лозунги. Потому что действующий Уголовный кодекс читался именно как сборник кошмаров. Обилие каучуковых формулировок, мутных составов преступления, низкий порог ущерба для признания преступлений тяжкими и особо тяжкими — раздолье для волюнтаризма правоохранительных органов.

Надо сказать, что составы преступлений против личности, здоровья и прочие традиционные нормы сконструированы в Уголовном кодексе РФ хорошо: впитана многолетняя традиция советской школы уголовного права. А вот с нововведениями в уголовное законодательство, с экономическими преступлениями, которых не знал советский строй — беда. Наформулировали так, что каждого бери и сажай — найдётся за что.

Действительно, едва ли не каждый директор среднего или даже малого коммерческого предприятия ходил под угрозой "посадки". Даже если он вполне добросовестный: несовершенства таможенного и налогового законодательства очевидны, и на скамью подсудимых может привести простая бухгалтерская ошибка. А при том, что сумма ущерба, за которую "светил" реальный срок, была ничтожной (не мешок картошки, конечно, но в пределах погрешностей для более-менее серьёзного бизнеса), спокойно спать не мог никто.

Необходимость реформы я часто обсуждал со своей женой на кухне. А где ещё? У нас ведь даже парламент — это не место для дискуссий. Но в последнее время уже слабо верил, что законодательство либерализируют. Я с горечью осознавал, что у нас действует такая система, при которой каждый человек должен чувствовать себя виновным и каждого можно посадить в тюрьму.

Поэтому был приятно удивлён и обрадован. Проводимая по инициативе президента реформа уголовного законодательства — это важный шаг от лозунгов и деклараций к реальной модернизации системы правовых и экономических отношений. А патентованным сторонникам "ужесточения мер" придётся объяснить некоторые азы теории права.

Право — это медицина общества. И пациентом является не индивид, а общество. По большому счёту, с точки зрения права, эмоции и интересы индивида принимаются во внимание только во вторую очередь, а в первую — здоровье общества как целого и охрана функционирования системы общественных отношений.

Уголовное право — это зачастую хирургическое вмешательство. Санкция в уголовном праве — это не "месть". Цивилизованное право не знает понятий "мести". Мы удаляем больной зуб не потому, что "мстим" ему за боль, а потому, что он мешает общему здоровью и самочувствию организма. Это важно понять, чтобы отказаться от стремления "отомстить" и "наказать построже".

Назначение системы наказаний — превенция, то есть, предотвращение преступлений. И превенция осуществляется в двух формах: частной и общей. Частная превенция направлена на то, чтобы предотвратить повторное совершение преступлений конкретным индивидом. Для этого его необходимо отстранить от деятельности, в которой он может нанести вред другим людям и обществу, в самых крайних случаях изолировать.

Общая превенция направлена на предотвращение преступлений любыми другими индивидами. Если у массы людей недостаточно крепки моральные принципы, то пусть хотя бы страх неотвратимых неблагоприятных последствий удерживает их от совершения противозаконных деяний.

Эффективность системы наказаний проверяется тем, насколько хорошо она выполняет функции общей и частной превенции преступлений, вот и всё. Благородная месть тут совершенно ни при чём. Непропорциональное применение государственного насилия может иметь обратный эффект.

Законодатель должен быть предельно прагматичен: если для превенции преступлений достаточно лишить человека права занимать определённые должности и обязать выплатить штраф и компенсацию, зачем лишать его свободы и несколько лет содержать за государственный счёт в переполненных учреждениях системы исполнения наказаний?

Давно известно, что эффективность права зависит не от строгости санкций, а от неотвратимости наказания. То есть все нормы должны действовать. Иначе они не просто "пылятся на полке", они работают во вред. Если санкция в законе прописана, она должна применяться; в противном случае мы получаем тотальный правовой нигилизм: мало ли что написано, закон — что дышло, как повернёшь — так и вышло.

В этом смысле многие экономические составы влияют на уровень охраны правопорядка весьма негативно. Не только справедливо отменённое "лжепредпринимательство". По моему мнению, либерализация уголовного законодательства в области экономических преступлений должна быть продолжена.

Действующий Уголовный кодекс предоставляет практически неограниченный простор для "полёта фантазии" правоприменителей. К слову сказать, шикарные возможности уголовного преследования за нарушения в сфере бизнеса до сих пор используются милицией и прокуратурой едва ли больше, чем на 10-20 процентов. Говорят, что свой мозг мы используем примерно в той же мере. Может, это взаимосвязано.

Особенно, применительно к оперативным работникам и следователям, средний уровень подготовки которых ужасающе низок. Имея столько специальных составов в главе 22 Уголовного кодекса "Преступления в сфере экономической деятельности" и главе 23 Уголовного кодекса "Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях", наши практики всё подряд квалифицируют по статье 159 — "Мошенничество" и паре-тройке других статей.

Наверное, просто потому, что больше ничего выучить не смогли, для большего нужно задействовать слишком обширные зоны мозга. Зато если уж выучили, то вперёд, пристёгивать где надо и где не надо, как статью 174, про легализацию денежных средств.

Вроде бы, радуйся, простой гражданин. Правильно говорил граф Салтыков-Щедрин: в России суровость законов смягчается необязательностью их исполнения. Но радоваться тут нечему. Ничего хорошего нет в том, чтобы оставлять в руках неквалифицированного "санитара" опасное орудие, которое тот не умеет правильно использовать.

То же и с нашими сотрудниками правоохранительных органов, которым не только пистолет или скальпель — резиновый ножик доверить, и то страшно.